Майк Коннер - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06

СВЕРХНОВАЯ

американская фантастика

№ 11-12

Приветствую читателей «Сверхновой» и всех своих читателей из своей личной ячейки в координатах чудес. Земля отсюда смотрится маленькой такой и довольно смешной. Надо бы наведаться. Будьте счастливы. Кто-то ведь должен.

КОЛОНКА РЕДАКТОРА

ПОЧЕМУ КИБЕРПАНК?

Такой вопрос задают почти все, прежде не встречавшиеся с этим термином, даже прочитав кое-что из произведений авторов-киберпанков. Действительно, что общего у стриженых «ирокезом» разноцветноволосых ребят с кольцами в носу и прочих выступающих частях тела и умной, подчас даже заумной литературой о мире, схваченном корпорациями, которые пытаются с помощью суперкомпьютеров распространить свой контроль на всё и вся?

Однако, в принципе, общее найти можно. Это — дух отрицания наиболее прочных устоев миропорядка, каким он сложился на сегодняшний день. Дух бунтарства поддерживает отчаянную борьбу хакеров — этаких компьютерных ковбоев — против всесильных корпораций. Человеческая изобретательность демонстрируется ими в самых критических, предельных, а то и запредельных ситуациях. И обнаруживаются пути преодоления самых хитроумных кодов и замков, тайное становится явным. Или, менее глобально, читатель становится свидетелем все новых попыток обжить киберпространство, незримо прирастающее вокруг нас.

«Сверхновая» уже знакомила вас с некоторыми вещами киберпанков: «Виртуальной любовью» Морин Макхью, «Затерявшимися в торговых рядах» Алана Стила и «Фабуляриумом» Рэя Олдриджа в № 2 за 1994 год и с рассказом Пэт Кэдиган «Двое» в № 3 за 1995 год. Даже по этим четырем рассказам можно было заметить, насколько разнолики авторы. Но объединяет всех, даже больше чем тематическое соотнесение со сверхтехнизованным окружением, особое отношение к слову. Будто каждое слово вопрошается, тестируется на соответствие тому, что происходит или намечается вокруг, и только после этого используется. Результатом становится предельно насыщенный текст, весьма непростой для перевода, но то, что американцы называют «challenging» — взывающий к глубинному человеческому самолюбию: хочется стать достойным материала и сделать его доступным «человеку из мяса и костей». Это одна из излюбленных формулировок погруженных в киберпространство навигаторов виртуальной реальности, повторяемая ими как бы в противовес новым возможностям, что даёт электронное существование. Австрийская исследовательница фантастики Элизабет Краус подробнее говорит об обещаниях киберпанка в статье, которую мы публикуем в этом номере. Что же до людей «из мяса и костей», коими большинство из нас продолжает оставаться, мы можем удовлетвориться пока сознанием, что большинству киборгов придется, подобно Железному Дровосеку и Страшиле из известной русско-американской сказки, лишь страстно желать обрести то, чего им так отчаянно не хватает. Хотя каждый раз проверка на человечность даёт довольно парадоксальные результаты.

Нельзя сказать, что романная форма киберпанка неведома читающим по-русски. Прошедшие по нашим прилавкам «Витки» Р. Желязны и Ф. Саберхагена, «Нажмите ввод» Джона Варли проникнуты общей мрачноватой атмосферой, а тематически — вполне в струю. Но знакомство с Гибсоном, Стерлингом, Брином, Кэдиган, какими их знают любители фантастики во всем мире, состоится, видимо, еще не очень скоро. Помимо «Почтальона», публикация «Дошколят доктора Пака» в том номере, что вы держите теперь в руках, — собственно, весь Дэвид Брин в России. А отставание в том, что связано с компьютерами, становится заметно невооруженному взгляду уже лет через пять-шесть. Летом 1995 года наше телевидение показало «Военные игры» по «Недетским играм» Дэвида Бишоффа — фильм, снятый десять лет назад. Роман Бишоффа очень оперативно был издан «Миром» и воспринят синхронно, да и содержание его перекрывает некую современную стадию развития вычислительной техники, а вот фильм, поневоле зависящий от видеоряда, стал жертвой научно-технического прогресса. ВВЦ НОР АД смотрится безнадежно устаревшим и по графическим возможностям тамошнего суперкомпьютера, и по его умственным способностям. Причем тут реакция российских любителей фантастики и американских, которые по своему ТВ имели возможность вновь посмотреть «Военные игры» в июне 1995 года, полностью совпала. У киберпанков все, несомненно, гораздо изощреннее. Хотя, в принципе, никакой прогресс фантастике не помеха. Помнится, полет русского Спутника послужил Айзеку Азимову поводом сочинить песенку, где автор трилогии (тогда еще) об Основании угрожал подать на «чертовы спутники» в суд за кражу лучшего фантастического сюжета. Однако кончается эта песенка весьма мудро: мысль всегда полетит впереди наиновейшего корабля, пространство безгранично. И киберпространство тоже. Там есть место и шутке, как в «Возвращении электрозоидов» Уэйна Уайтмена, и лирике, как в «Человеке по факсу» Дина Уитлока. А передний край сегодняшних возможностей компьютера можно представить по статье Стерлинга «Искусственная жизнь» в рубрике «Теперь вы знаете…».

Помимо «темы номера», читателей ждет продолжение публикации книги Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке» в рубрике «Инвариант». Во время поездки в Америку в июле этого года мне довелось стать свидетелем бурных обсуждений этого, казалось бы, литературного памятника, причем повсеместно — от Юга до Северо-Запада — во всех университетах читаются курсы по этой книге и проводятся диспуты. Писатели-фантасты не остаются в стороне от дискуссий, поэтому желающих получше разобраться в круге проблем, освещаемых Токвилем, отсылаем к началу публикации в № 4–6 за 1994 год и № 1–4 за этот.

Результаты конкурса «Сверхновой» на лучшее произведение в жанре фэнтези на русском материале и рассказы-победители будут опубликованы в следующем номере, который также выйдет толстым, сдвоенным.

Майк Коннер

ТРИЛОГИЯ О ДЖИ-ДИ:

Вы часто в своих письмах просили публиковать произведения лауреатов литературно-фантастических премий последних лет. Повесть Майка Коннера «Собака-поводырь», напечатанная в мае 1991 года, была удостоена премии «Небьюла». Вдохновленный таким успехом, Майк Коннер впоследствии опубликовал в «F&SF» еще две повести о дальнейших приключениях своего героя Джи-Ди (CD, по-английски «Guide Dog» — Собака-поводырь), не вполне равноценные первой, о чем вы теперь сможете судить по публикации трилогии о Джи-Ди целиком с послесловием переводчицы.

СОБАКА-ПОВОДЫРЬ

Когда мне исполнилось четырнадцать, родители меня продали. Я их за это не виню. За меня они отхватили неплохие деньги. Мама с папой заправляли небольшой компанией по импорту и, будучи не в силах состязаться с крупными фирмами, все время балансировали на грани краха. И у них был еще один сын, о котором приходилось заботиться, и который был слишком юн, чтобы продавать и его. Так что с этой сделкой им просто повезло.

Ночью, когда я уезжал, папа заплакал и сказал, что когда мне исполнится двадцать пять, я смогу вернуться домой, отработав свой срок, и тогда он возвратит мне все до последнего цента. Я сказал ему, что это ни к чему. Я был как раз в том возрасте, когда тянет уехать из дому. Так что, ранним декабрьским утром папа повез меня в поселение на своем стареньком грузовичке. Глаза у него все были красными, но он больше не плакал. Он велел мне беречь себя в городе, слушать, что говорят учителя, и мыть перед едой фрукты и овощи. Я думал, он знает толк в овощах, потому что торгует ими, так что я поблагодарил его и сказал, что мы увидимся лет через десять. Он подарил мне крохотный перочинный ножик с пилочкой для ногтей и ножницами. Этот нож продержался у меня до той последней ночи. Он был таким крохотным, что им не верилось, что его можно использовать как оружие. Это было последним, что я получил от папы, и я все еще вертел ножик в одной руке, а другой — махал отцу на прощание.

Поначалу я скучал. Каждый, у кого есть хоть какое-то сердце, тоскует по семье, даже если в ней приходилось несладко. Но в Академии было разработано множество способов заставить вас забыть об этом. Они загружали вас всей этой учебой, да и общественной жизнью — тоже. Они подбирали напарников по общежитию и одноклассников — тех, с кем, по их мнению, вам легче было поладить, и старались, чтобы вы поскорее влюбились в кого-нибудь. Не важно, в кого. Вот вы мучаетесь от одиночества, и они подселяют к вам в комнату парня, который тоже мучается от одиночества, и придумывают для вас разные занятия — ну как тут устоишь? А потом, чуть только вы начинаете чувствовать себя получше, они переводят одного из вас в другую комнату, или в другой класс, и вам опять приходится маяться одиночеством, и все начинается сначала. Иногда на это можно угрохать годы.