Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов
— Теперь я — ваш должник. Но почему-то вы не требуете возврата долга, а продолжаете помогать. Почему?
— Пока что ещё не помогаю, а пытаюсь уговорить упрямого менестреля, чтобы он позволил оказать ему помощь. А он сопротивляется. При том, что для меня это почти ничего не стоит. Дом Серебряной Рыси даже не заметит, если я подарю вам пару дорожных коней, сотню «мечей»[1] в дорогу и ещё десяток дам лекарю, который осмотрит вашу рану.
— И всё же, — настаивал Ланс. — Какие побудительные мотивы движут вами?
— Вам бы в тайном сыске работать — браккарских шпионов допрашивать.
— Это скучное занятие. Но когда мои выступления перестанут собирать слушателей, я, пожалуй, попрошусь в тайный сыск. Лучше в Унсалу к прану Никиллу. И всё же? Ответьте, пожалуйста.
— Хорошо, — вздохнула трагерка. — Отвечу. Я хочу помочь не вам, а Реналле из Дома Жёлтой Луны. Она — счастливая женщина, несмотря на все испытания, которые выпали её на долю. Я ей даже немного завидую. Передайте пране Реналле поклон от меня, когда встретитесь. И будьте счастливы. Вашу историю ещё опишут в романах, стихах и песнях. Потом когда-нибудь. Через сто или двести лет. Возможно, там упомянут и меня — первую женщину-менестреля в двенадцати державах. И осознание этого греет мне сердце. Итак, пран Ланс, допрос окончен?
— Окончен, — махнул рукой альт Грегор.
— И вы принимаете мою помощь?
— Принимаю. Но должен заметить — судя по вашему напору, скоро все менестрели двенадцати держав будут женщинами.
— Так мир непрерывно меняется. Когда-то и аркебуза считалась благородными пранами чем-то похожим не злобное колдовство. А вот привыкли и не шарахаются.
Ланс кивнул.
— Да. Мир меняется. Зовите уже своего костоправа.
[1] Обиходное название серебряных монет, имеющих хождение в Трагере.
Глава 6
Офра сдула упавший на бровь локон и, наклонившись, похлопала по шее светло-серую кобылу.
Она не любила ездить верхом. Умела — в лесной школе, где готовили наёмных убийц, их обучали разным премудростям, в том числе и держаться в седле. Но не любила. Когда ты сидишь на лошади, то часть внимания занято животным. Надо следить, чтобы она не оступилась, не наклонилась пощипать траву на обочине. Опять же, на привале вместо того, чтобы сразу отдыхать и заниматься обустройством лагеря, приходится рассёдлывать, отшагивать, заботиться о прокорме. Лошадь — не лось, кору с осин обгрызать не будет.
То ли дело путешествие пешком. Идёшь себе то быстрее, то медленнее. Солнышко светит, птички поют. Устал — присел на обочину, отдохнул. А то и прилёг, раскинув руки крестом и глядя в синюю прозрачность небес. Особенно, если идёшь один, без спутников.
Путешествовать большой компанией Офра тоже не любила. Она даже затруднялась ответить, что ей мешает больше — спокойная серая лошадка местной породы или спутники, болтающие всю дорогу что зря? Ей казалось странным, что на пути, где запросто можно было нарваться на засаду мародёров или вражеский разъезд, опытные воины ведут себя так беспечно. Или слишком уж надеются на свою силу и мастерство?
Отряд, который герцогиня Кларина отправила в сопровождение больной Реналлы до замка Ониксовой змеи, в самом деле, был крепким орешком, если бы кто-то вздумал напасть. Во-первых, два десятка кринтийских воинов. Офра видела их в деле и понимала — чтобы справиться с этими весёлыми парнями в открытом бою, понадобится сотня опытных и вооруженных до зубов рейтар. Во-вторых, пран Бриан альт Нарт. Силач, прекрасно владевший шпагой. Беззаветно преданный Кларине и, кажется, безнадёжно влюблённый в неё. Именно поэтом самопровозглашённая герцогиня и отправила его от греха подальше. Офра видела, что Кларина не просто так приблизила к себе Пьетро альт Макоса. Головокружительная карьера — из лейтенантов в главнокомандующие армией. Зачем оканчивать её дуэлью и убийством. Хотя поединки в Вожероне на время войны были запрещены, благородные праны находили лазейки и то и дело в переулках звенели шпаги. Поэтому Бриан альт Нарт ехал с важным заданием — следить за неблагонадёжными чужестранцами и представлять в походе власть герцогини. В-третьих, конечно же, пран Гвен альт Раст. Бывший начальник тайного сыска только выглядел благообразным старичком, уставшим от службы отечеству. Обученная видеть то, что скрыто от глаз обывателя, Офра относилась к нему с огромным уважением. Само собой разумеется, человек, столько лет гонявшийся за браккарскими шпионами и местными заговорщиками, не может быть простым, как присыпанный маком рогалик. В нём всегда найдётся второе дно, как в шкатулке с секретом. И Офра догадывалась, что его умение обращаться с хитрым оружием и навыки боя голыми руками — только то, что пран Гвен хочет показать, а где-то под спудом кроется третье, а то и четвёртое дно. Наконец, то есть, в-третьих, она сама — один из лучших наёмных убийц Аркайла. В герцогстве найдётся не больше полудюжины мастеров, способных выполнить заказ быстрее и надёжнее. А будет ещё меньше после того, как она повстречает Коло. Бросил её на произвол судьбы, как будто не было тех лет, которые они прожили в любви и согласии. Вначале пылинки сдувал, а потом забыл, словно бесполезную вещь. Хоть бы прислал какую-то весточку или сам появился. Лучше сам. Тогда она с удовольствием всадит в Щёголя пару отравленных стрел и отрежет голову. И к заднице приставит.
У неё даже слёзы выступили от нахлынувших воспоминаний. очень хотелось верить, что это слёзы ярости, а не слабости. Только бы никто не заметил.
Офра наклонилась над шеей кобылы и поправила гриву, криво торчащую из-под суголовного ремня. Потом огляделась по сторонам. Могучие дубы стискивали дорогу, словно в тисках, нависая ветвями над головами путешественников. Где-то в вышине кричали галки. В воздухе уже ощущалось приближение зимы, хотя на юге Аркайла редко бывают такие морозы, как в предгорьях Карроса, большинство птиц отправились пережидать холода в Вирулию. Остались вороны да галки, которые галдели так, что хотелось уши зажать ладонями.
Впрочем, как и шагающие за телегой люди.
Командовал кринтийцами старый пьяница Диглан Дорн-Дав. Вот уж кому было наплевать на безопасность отряда. Хоть не порывался играть на волынке и на том спасибо. И просто удивительно — где он находил вино? Нет, право слово, не мог же он припрятать в телеге пару бочонков? Офра искренне сочувствовала Морин, которая взяла на себя негласное
