Майк Коннер - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06
Но, с точки зрения исследователей «Искусственной жизни», это очень примитивный способ определения того, что на самом деле происходит с живой кошкой. «Жизнь» котенка — процесс, включающий в себя производство потомства, генетическую вариацию, наследственность, поведение, обучение, запоминание генетической программы, воплощение этой программы при помощи физического тела. «Жизнь» — нечто действующее, а не просто существующее, жизнь потребляет энергию из окружающей среды, растет, восполняет потери, воспроизводится.
И эта цепь процессов, называемых «жизнь», может быть рассоединена, изучена, математически смоделирована, симулирована компьютером и подвергнута любым экспериментам — вне тела живого создания.
«Искусственная жизнь» изучается пока еще очень недолго. Этот термин впервые использован в 1987 г., когда потребовалось найти звучное название для конгресса по «синтезу и симуляции живых систем», проходившего в Лос-Аламосе, штат Нью-Мехико. Искусственная жизнь как дисциплина неразрывно связана с компьютерным моделированием, компьютерным программированием и кибернетикой. Она в основе своей походит на более раннюю область исследований, называемую «Искусственный интеллект». Искусственный интеллект разрабатывался для того, чтобы выявить базовую структуру мышления и заставить компьютер «думать». Отличие же Искусственной жизни в том, что ее задача — сделать компьютер не умнее муравья, но таким же живым, как целый муравейник.
Искусственная жизнь как отрасль науки использует компьютер в качестве своего основного инструмента исследований. Так же, как до него телескопы и микроскопы, компьютер делает ранее невидимые аспекты мира доступными человеческому взору. Сегодня компьютеры проливают свет на деятельность комплексных систем, на новые физические принципы, такие как «возникающее поведение», «хаос» и «самоорганизация».
На протяжении тысячелетий жизнь оставалась одной из величайших метафизических и научных загадок, но теперь в этот туман опустили новые экспериментальные компьютерные зонды. Уже сейчас получены очень интригующие результаты.
Может ли компьютерный робот быть живым? Может ли что-то, существующее только как цифровая симуляция, считаться «живым»? Если оно выглядит, как утка, крякает, как утка, ходит вразвалку, как утка, но является лишь сочетанием освещаемых точек на экране суперкомпьютера, — то утка ли это? А если это не утка, то что же это тогда, спрашивается, такое? Что же такого должно оно сделать, чем же таким оно должно быть, чтобы мы могли сказать — «Оно живое»?
На удивление сложно определить, где граница между «живым» и «неживым». Никогда не существовало всеохватывающего определения жизни, ни научного, ни метафизического, ни теологического. Жизнь не строится на четком выборе — или-или. Жизнь проявляется в некоем пространстве, континууме — возможно, в нескольких континуумах.
Кто-то, конечно, может попробовать поместить ее в более простые рамки, наподобие счета из прачечной. Чтобы «жить», нечто должно расти. Двигаться. Производить потомство. Реагировать на окружающую среду Потреблять энергию и избавляться от отходов. Питаться, умирать и распадаться. Обладать, как принято считать, генетическим кодом или быть результатом процесса эволюции. Но все эти положения несут очень серьезные проблемы. Сами функции воспроизводимы на сегодняшний день машинами или программами. Но их теоретические обоснования полны противоречий и парадоксов.
«Живы» ли вирусы? Они могут распространяться и размножаться, но не сами — они используют клетку-жертву, чтобы воспроизводить себя. Некоторые спящие вирусы способны кристализовываться в некое подобие органического шлака, по всем параметрам мертвого, и оставаться в таком состоянии сколь угодно долго — пока вирус не получит новой возможности для размножения, и тогда жизнь вновь закипает в нем.
А как насчет замороженного человеческого эмбриона? Он может находиться в спячке точно также, как и вирус, и, разумеется, требует укрытия, но может вырасти в живое человеческое существо. Вполне вероятно, что бывшие замороженные эмбрионы вот прямо сейчас и читают этот журнал! «Жив» ли замороженный эмбрион, или он только потенциально готов к жизни, как генетическая программа, застопоренная на полпути?
Бактерии являются наипростейшими организмами, но мы признаем их живыми. Многие люди, несмотря ни на что, согласятся с тем, что микроб, «живой». Но есть огромное количество других сущностей, действующих, как живые, таких же сложных по структуре, как микроб, но все же мы не называем их «живыми» только «метафорически» (что бы это ни значило).
А что можно сказать о национальном правительстве, например? Оно растет, адаптируется, развивается. И уж, безусловно, это очень сильная структура, потребляющая ресурсы, влияющая на окружающую его среду и использующая огромное количество информаций- Когда говорят: «Пусть Франция живет!» — что они хотят этим сказать? А что значит, что Советский Союз — «мертв»?
Амебы «бессмертны»[18] и не имеют возраста — они просто бесконечно размножаются раздвоением материнской клетки. Значит ли это, что все амебы — всего лишь частички одной супер-амебы, которой три миллиарда лет?
Большинство муравьев в муравейнике не производят потомства; они — бесплодные рабочие, инструменты, элементы системы связи, структура. Все отдельные муравьи в муравейнике могут умереть один за одним, даже сама матка может погибнуть, но до тех пор, пока новые муравьи и матки становятся на место старых, муравейник продолжает «жить» без сучка и задоринки.
Обсуждение «жизни» с этих позиций может показаться слишком придирчивым и софистским. В конце концов кому-то может показаться, что легко определить разницу между чем-то живым и чем-то мертвым, просто вглядевшись в него попристальней. На самом деле, это, похоже, единственный сильнейший аргумент приверженцев идей Искусственной жизни. Очень тяжело наблюдать за хорошей программой Искусственной жизни, не представляя ее в своем воображении хоть в какой-то степени «живой».
Только живые существа проявляют такую форму поведения, как собирание в стаю или стадо. Гигантская, движущаяся стая журавлей или фламинго — одно из наиболее впечатляющих зрелищ, которое может явить живая природа.
Но «логически представленная форма» собирания в стаю может быть отделена от ее «материального проявления» в виде стаи живых птиц. «Собирание в стаю» может быть задано правилами, выполнимыми компьютером. Вот эти правила:
1. Оставаться в стае — то есть пытаться продвинуться туда, где она имеет наибольшую плотность.
2. Стараться двигаться с той же скоростью, что и рядом летящие птицы.
3. Не сталкиваться с посторонними предметами, особенно с землей или другими птицами.
В 1987 году Крэг Рейнольдс, работающий на компанию компьютерной графики «Симболикс», применил эти правила для создания абстрактных графических сущностей, называемых «bird-oids» или «boids», что можно перевести как «птицоиды». После небольшой настройки был получен жутковато реалистический результат, таким и остается. Чертовы штуковины летают стаей!
Они шатаются вокруг безошибочно по-живому, в органическом стиле. В их действиях нет ничего «механического» или «запрограммированного». Они суетятся и перемешиваются. Бойды, находящиеся в середине, борются друг с другом за лучшее место, а находящиеся по бокам беспокойно стремятся пробраться в центр, а вся эскадрилия держится вместе, кружится, меняет курс и маневрирует с восхитительной грацией. (В действительности они ни беспокоятся, ни борются, но когда вы видите боидов, ведущих себя таким жизнеподобным образом, то просто не можете удержаться от того, чтобы не приписать им жизненные мотивации и намерения.)
Можно сказать, что боиды только лишь хорошо симулируют стайное поведение, но, согласно догматической позиции энтузиастов И-Жизни, это вовсе не «симуляция». Это настоящее «стайное поведение» в чистом виде, это то же самое, что делают настоящие птицы. Стайное поведение есть стайное поведение, и это не зависит от того, проявляют ли его курлычащие журавли или точки на экране компьютера.
Вообще птицоиды не являются «живыми», но вполне можно говорить о том, и об этом говорят, что они на самом деле выполняют что-то, подлинно являющееся частью жизненного процесса. Словами ученого Кристофера Лэнгтона, возможно, первого гуру Искусственной жизни: «Самое главное, что следует помнить об И-Жизни — то, что искусственная часть не является жизнью. Но происходят реальные вещи. Мы наблюдаем реальный феномен. Это реальная жизнь в искусственном проявлении».
Очень интересная вещь, наблюдаемая при изучении стайного поведения у боидов, в противоположность, скажем, журавлиному, — это возможность эксперимента над Искусственной жизнью, в контролируемых и воссоздаваемых условиях. Вместо того, чтобы просто наблюдать стайное поведение, ученый может теперь активно участвовать в нем. И не только в нем, после небольшого изменения параметров вы сможете изучать и поведение косяка рыб, и стада антилоп гну.
