Истинный - Роман Прокофьев
Глядя на этот набор Рун, я понял, что мне просто чудовищно, невероятно повезло. При всех раскладах эрда Корпуса должна была просто растерзать меня. Выручил только Орден Истинных, перезарядивший Ястреб, и Хитрейший, развязавший руки. И когитор, конечно. Несомненно, без Скай в той схватке меня бы ждала бесславная смерть или плен.
Я вновь вернулся к тем Рунам, что терпеливо подсвечивала Скай. Тянуть было незачем, и я активировал Послание Оноры.
Сага всегда помещала в тело того, кто ее записывал, и эта не стала исключением.
Мир погас, а передо мной появились очертания большого помещения, тонущего в легкой полутьме. Пол из полированного обсидиана, отражающий мерцание светильников, похожих на парящие звезды, черные колонны, обрамляющие огромное роскошное ложе с покрывалом цвета старого вина и разбросанными подушками, украшенными серебряными кистями. Справа от него — купель с бледно-золотой водой и многочисленными флаконами на бортиках, слева — огромный стол и что-то вроде книжного шкафа, скрытые ниши которого были вперемешку заполнены фолиантами, артефактами, оружием и трофеями. Ноздри защекотал острый запах благовоний, а сама обстановка здорово напоминала интерьеры Серебряного Замка. Кел — их аромат, их стилистика, их почерк чувствовались в каждой детали этого места.
Бледная рука с необычно длинными пальцами — по сравнению с земными они выглядели пугающим произведением искусства — аккуратно поставила на столик бокал с густым алым содержимым, рядом с тарелкой, где темнели засахаренные ягоды. Взгляд ее владельца, вернее, владелицы, вместе с ней самой развернулся в другом направлении — к огромному зеркалу в оправе из двух сплетающихся металлических змей.
Я снова увидел эрду Онору. Но совсем иную — в отражении Восходящая сидела на изящном стуле и была облачена во что-то вроде полукомбинезона из тончайшей змеиной кожи, изумрудной с серебряным переливом. Одежда подчеркивала каждый изгиб, но не выглядела вульгарной — скорее создавала образ соблазнительной, зловещей хищницы. Надо признать, в таком виде, с волной темных волос и багрово-алыми, будто покрытыми запекшейся кровью губами, кел выглядела не хуже Азимандии, но, как и она, казалась невероятно чуждым существом.
— Я Онора Эверент Ноктис кел Аммос. Эрда Корпуса Ноктис, — представилась эрда на Едином, внимательно глядя в зеркало. — Если ты, Восходящий, сейчас видишь мою осанну, это означает, что я погибла и тебе досталось содержимое моей Скрижали.
Она провела кончиком черного ногтя по краю бокала, оставляя едва заметный след на тонком стекле.
— Не будем тянуть ламию за хвост. Не знаю, какой была моя последняя битва, кто оборвал мое Восхождение… Да и не важно это. Кто бы ты ни был, мой победитель…
Губы Оноры сложились в тонкую ниточку, она наклонилась вперед, радужки ее глаз налились сияющим золотом:
— Я предлагаю тебе сделку.
Затем эрда откинулась на спинку стула, плавно закинула ногу на ногу и неспешно провела ладонями по подлокотникам, словно лаская живую плоть, а не бездушный металл. Справа от нее распахнулась Скрижаль, и одна из Рун покинула ее, обратившись в руке Восходящей небольшим сосудом в форме свитого кольцом дракона, глотающего свой хвост. Онора медленно продемонстрировала его зеркалу, удерживая на серебряной цепочке, а затем надела на шею, как амулет. Дракончик удобно устроился в треугольном вырезе меж двух изящных полушарий.
— Среди моих Рун есть Драконья Клетка. Ты уже понял, что в момент смерти она уловила мою душу. Не пытайся сорвать печать: ты только погубишь себя… и меня. Никто, кроме небесного мастера, не сможет снять печать Хранилища. Для тебя эта Руна бесполезна. Но я готова заплатить за нее драконий выкуп…
Она потянулась к столу, взяла засахаренную ягоду и, поднеся ко рту, медленно сжала ее зубами. Сок потек по ее губам, делая почти черное — алым.
— Пятьсот Звездных Монет. Это цена души золотой эрды. Все прочие Руны и добычу можешь оставить себе. И я принесу Клятву, что не буду мстить и преследовать своего убийцу.
Она чуть склонила голову, заправляя длинную прядь волос за ухо, и лениво улыбнулась:
— И кое-что еще, если захочешь, когда верну тело… Обман не в моих интересах. Ничего не бойся, ведь на кону — моя душа и мое Восхождение.
Продолжая улыбаться, она медленно провела кончиком языка по алым губам, слизывая ягодный сок, — дразнящая хищница перед броском. Змеиный взгляд не отрывался от зеркала, изучающе впиваясь в невидимого собеседника.
— Если ты хочешь заключить сделку, воспользуйся Порталом в Хартленд Корпуса, который найдешь среди других моих Рун. Или найди другой способ попасть в любой из Узлов. Когда окажешься там, покажи мой Ключ любому служителю Корпуса и скажи…
Ее губы сложились, выговаривая несколько слов на языке Народа Кел: «Аммор вен'тар, ноктис весс». Вероятно, это был шифр, потому что фраза означала «дракон клянется, тени слышат» или что-то в этом духе.
— Тебя отведут к экзарху Корпуса, и он заплатит тебе. Клянусь, никто не причинит тебе вреда. Ты получишь Монеты и уйдешь своими тропами. Корпус забудет о тебе. И еще…
Язык эрды вновь нервно облизнул тонкие губы:
— Если мои служители погибли и их стигматы Восхождения у тебя… принеси их тоже. Ты получишь за каждый по десять Монет. Это вдесятеро больше, чем даст Храм Вечности.
Она замолчала, а затем, вновь наклонившись вперед, тихо произнесла:
— Если же ты отвергаешь сделку, знай, Восходящий…
— Корпус будет искать золотую эрду из дома Ноктис. У нас много глаз и много рук, а ловчие уже идут по твоему следу. Тебя обязательно найдут, и все, принадлежащее мне, заберут из твоей Скрижали.
Эрда Онора зловеще улыбнулась, из блестящих угольно-черных глаз дышало холодное предупреждение.
— Корпус всегда добирается до своей добычи.
Она взяла бокал и подняла его, салютуя, но не отпила.
— До встречи в Хартленде.
Я моргнул, возвращаясь в реальность.
Ладони были холодными, в голове шипением ядовитой змеи все еще звучал шепот Оноры. Эрда Корпуса не просила, не умоляла — она вела переговоры расчетливо и уверенно, так, как будто ее душа не висела на краю небытия.
Пятьсот Монет за душу золотой эрды.
Невероятно много. Но куда важнее не Монеты. Она не просто хочет вернуться — она уверена, что сможет. Более того, в ее голосе сквозило что-то, что мне категорически не понравилось. Онора не боялась. Ни своей смерти, ни того, кто ее победил.
Предчувствия были скверными, последнее предупреждение настораживало, хотя я прекрасно понимал, что Восходящая использовала в осанне классическое трио: обещание награды, соблазнение и угрозу.
Очень похоже, что история с Корпусом еще не закончилась…
Скай: Командир, мы не должны доверять
