Мне не хватает тебя - Мира Айрон
Девушка испуганно смотрела на подарок и лихорадочно думала о том, что станет говорить маме. Как объяснит тот факт, что ей дарит дорогие вещи мужчина двадцати четырёх лет?
— Я тут вспомнил о том, что скоро «Зарница», — обезоруживающе улыбнулся Дмитрий.
— Дима... — больше всего на свете Алёнке хотелось принять подарок, однако она должна была сказать то, что сказала. — Пойми, я не могу это принять!
— Почему? — пожал плечами Шелестов. — Это всего лишь кроссовки, удобные и хорошие. Тем более, они тебе нужны. Кросс от класса ведь наверняка ты побежишь?
— Я, но...
— Вот и примерь, не упрямься.
— Нет, я не могу, — энергично замотала головой девушка.
— Не возьмёшь?
— Не возьму, — решительно сказала Алёнка и едва не расплакалась.
— Ну ладно, — Дмитрий опять пожал плечами, сложил кроссовки в коробку, коробку — в пакет, а пакет сунул под мышку.
— А что ты будешь с ними делать? — тут же вскинулась девушка.
— Выброшу. Зачем они мне? Ты мою ногу видела? — мужчина указал глазами на свои армейские ботинки. — Мне точно не подойдут, а тебе не нужны.
— Нужны! — с отчаянием выкрикнула Алёнка.
Да гори оно всё огнём! Будь что будет! Она ни за что на свете не откажется от подарка, если его сделал Дима.
— Ну вот так бы сразу, — радостно улыбнулся Шелестов. — Я ведь от души, Алёнка!
И он снова достал коробку из пакета.
«Зарница» в этот раз прошла без эксцессов. Дима постоянно находился рядом с Алёной, страховал её, поддерживал и болел за неё. И девушка вновь одержала заслуженную победу в кроссе.
А в начале лета у Алёны состоялся очень серьёзный разговор с мамой по поводу поступления.
Период вступительных экзаменов неумолимо приближался. Для того, чтобы определиться и подать документы на поступление, у Алёны осталось чуть больше двух недель.
Девушка и так пребывала в растерянности и в расстроенных чувствах, а тут ещё Дима уехал на учёбу в другой регион и отсутствовал вот уже десять дней. Не с кем было посоветоваться, поделиться проблемами, пусть даже пожаловаться.
Конечно, они переписывались и созванивались, как только Дмитрию позволяло время, но это было совсем не то. Во всяком случае, девушка была уверена в том, что, общаясь с ней по телефону, самый близкий человек не может почувствовать её настроение и метания.
В один из вечеров после ужина, когда Женя ушёл в свою комнату, Надежда Александровна вернулась за стол, устроилась напротив дочери и тяжело вздохнула.
— Алёнушка, нужно что-то решать с поступлением. Тянуть дольше некуда, время уходит.
— Знаю, — тоже вздохнула девушка.
— В медицинский, как ты хочешь, можно попасть на бюджет только одним путём: попросить целевое направление в районной больнице. Конечно, они не откажут, дадут его тебе. Но где потом работать? Относительно нормально функционирует сейчас только лаборатория.
— Там Алевтина Александровна, — покачала головой Алёна. — Она вечная, бессменная, и ещё лет двадцать точно проработает.
— Вот и я о том же, — закивала мать. — А положенный срок нужно где-то отработать и желательно при этом не прозябать. Посмотри правде в глаза, дочка! Самое верное дело — поступать на бюджет в педагогический, на преподавателя начальной школы. Подумай, только не слишком долго.
Алёна послушно думала, всю ночь не спала, а к утру признала тот факт, что мама права, и поступление в педагогический в данный момент — единственный разумный выход.
Девушка успешно прошла вступительные испытания и ждала зачисления, но при этом не испытывала никакой радости и смотрела в будущее без энтузиазма.
До зачисления оставалось всего несколько дней, когда поздно вечером кто-то позвонил в ворота дома семьи Андреевых. Женька на правах пока единственного мужчины в семье вышел узнать, кто же пожаловал, но вскоре вернулся в компании... Дмитрия.
Алёнка вскочила и стояла молча, не в силах вымолвить ни слова. Только сердце бешено колотилось, — так, словно собиралось выскочить из груди и убежать.
— Здравствуйте, — сразу ко всем обратился поздний гость. — Извините, что побеспокоил вас в такой час, но дело срочное.
Хоть Дима и бывал до этого дома у Андреевых крайне редко, родные Алёны его знали.
— Проходите в кухню, Дима, — распорядилась Надежда Александровна. — Алёна, поставь чайник.
Девушка наконец-то отмерла и заспешила в кухню, где начала накрывать стол для чаепития.
Когда все устроились за этим столом, Шелестов достал из тёмной папки на замке, которую принёс с собой в кухню, какие-то документы в файле.
— Вот, Алёна, это тебе.
— Что это? — удивлённо спросила девушка, которая всё ещё не могла прийти в себя от радости.
Они с Димой не виделись почти месяц, и вернуться он должен был только через шесть дней. Алёна безумно скучала, и каждый день, проведённый в разлуке, давался ей с огромным трудом.
— Это целевое направление на обучение в Медицинском институте от поликлиники Министерства внутренних дел.
Все трое хозяев дома замерли, напряжённо и удивлённо глядя на гостя.
— Дима, ты... серьёзно? — растерянно пробормотала Алёна, не в силах усвоить полученную информацию.
— Конечно, серьёзно, Алёнка! — заверил мужчина. — Разве я могу шутить такими вещами? Ведь знаю, как это много значит для тебя.
— Спасибо, Дима, я... — Алёна поняла, что вот-вот разрыдается, как перед прошлой «Зарницей» у школы, и что было сил прикусила губу.
Шелестов не отрываясь смотрел в её бледное лицо.
— Но как вам это удалось, Дима? — удивлённо спросила Надежда Александровна и развела руками.
— Мой отец хирург. Пришлось подключить его к делу.
— Мы ваши должники, Дима!
— Нет, Надежда Александровна, не нужно ничего. Для меня главное, чтобы направление пригодилось.
Когда Дмитрий собрался уходить, Алёна отправилась с ним до ворот, провожать.
— Дима, спасибо тебе огромное ещё раз, и ещё миллион раз! — наконец-то потрясение немного отступило, и слова начали собираться в целые фразы. — Ты даже не представляешь, что это значит для меня.
— Представляю, — тихо ответил Шелестов, странно глядя на Алёнку. — И очень счастлив, что смог сделать это для тебя...
Ему как будто передалось волнение девушки, и он замолчал, продолжая смотреть на неё.
— Дима, — выпалила вдруг Алёна, отважившись на вопрос, который давно её волновал, — скажи, а у тебя есть девушка?
Дмитрий некоторое время молчал, во все глаза глядя на Алёнку. Лицо его вспыхнуло.
— Вообще я надеюсь, что есть, — наконец тихо ответил он. — Осталось только у неё спросить, считает ли она меня своим парнем, а себя — моей девушкой.
— А ты до сих пор не спрашивал? — выпалила Алёна только чтобы не молчать и не думать.
В голове крутились две мысли: одна — слишком прекрасная и казавшаяся нереальной, а вторая — ужасная, зато вполне правдоподобная.
— Кажется, пришло
