Крысолов - Мара Вересень
– Слишком сильный резонанс, пусть пока лежит, где лежало, – решил глава конгрегации, получивший уже личное письмо от Арен-Хола и опять запретил. Объединять. – Дело Джерго и сопутствующие ему временно приостановить. Смерти от “вампирьей жажды” в Корре… Тоже пока оставить как есть, но в случае чего сослаться. Материалов у вас, судя по отчетам, достаточно. А вот то, что происходит в Нодлуте, изучить тщательно. Расследование будет закрытым, Арен-Хол. Вам повысят уровень допуска. Отчитываться будете мне напрямую. Как вы там его назвали? Эльфир? – Светлейший поморщился. – А что Крево? Удивляюсь, как вам удалось склонить одного из них к сотрудничеству… Он уже работал с новыми жертвами полукровки или только развлекается за наш счет?
– За мой, – поправил Арен-Хол.
– Вам возместят траты за его услуги, – снова поморщился глава “благостной длани”. – Так что же?
Он нетерпеливо постучал по столу надетым на большой палец массивным перстнем-печаткой. Кисть была травмирована. Мизинец при движении оттопыривался как у манерной девицы, большой плохо сгибался и подворачивался к ладони, отчего казалось, что пальцев у Светлейшего четыре, а не пять, прямо как у венчающей Храм Света статуи Посланника.
Сегодня хотя бы в кабинете принял, а не прямо в храмовом зале возле алтаря со светлым истоком. Хоть Арен-Холу и было любопытно лишний раз поглазеть на лежащий на алтаре обломок косы Пастыря живущих, олицетворяющей неизбежное возмездие, но от концентрированного сгустка света, вибрирующего и звучащего на неуловимой ухом частоте, было, как сказал о его некроформе Крево, тошно. А еще… Кажется… Нечто близкое Арен-Хол чувствовал в том полуживом доме в Иде-Ир. В углу, где должна была быть комната, которую он видел снаружи, но так и не нашел. Да, схожесть определенно была.
– Арен-Хол, – напомнил о себе позабытый Светлейший.
– Отклик случился только у самой юной жертвы. Тринадцать лет, слабый темный, полукровка, подрабатывал в доходном доме на окраине, отребье. Умер быстро, без боли. Даже испугаться не успел.
– Что сказал?
– Ничего, как и прочие. Любопытнее, что сказал Крево. Сказал, что тень, если это можно назвать тенью, оттуда, где она есть, не достать. Но будь среди Заклинателей, не сочтите кощунством, светлый, или, что так же маловероятно, универсал со светлым даром в числе ведущих или равнозначным, можно было бы попробоватьпозвать. Впрочем, это лишь часть, кусочек мозаики к моей теории о пропащих душах. Чем меньше света у жертв эльфира, тем слабее будет отклик на призыв тени.
– Дичь, – возразил главный инквизитор. – За гранью света нет теней.
– Либо вы не все знаете о грани, Светлейший. О своей грани.
– Не хамите, Арен-Хол. Вашу… пропащую теорию можно проверить только одним способом, – задумчиво произнес главный инквизитор.
– Подсунуть эльфиру ребенка? И я, и Крево пришли к тому же выводу, но у этой, питающейся душами твари, кажется, есть принципы. Он выбирает исключительно тех, по кому и так бездна плачет. Сторонние жертвы были только во время его охоты за участниками расследования в Иде-Ир. Если брать за основу модель поведения вампира, он ведет себя нелогично и поперек инстинктов. Полагаю, употребляй он более питательную пищу, трупов было бы меньше, а ему безопаснее.
– Вы сами себе не отвратительны, Арен-Хол?
– Нет, ни капли. А вы, Светлейший? Это ведь не я здесь предложил скормить эльфиру невинное дитя.
На этом беседа быстро закончилась, а Арен-Хол продолжил думать и выжидать. Тварь притихла, словно почуяла опасность. Впрочем, других дел тоже было полно. Некоторые даже были приятны. Более чем приятны.
После последней встречи Арен-Хол окончательно утвердился в решении воплотить свою фантазию о Терин и фамильных камнях. Но фамилии у него теперь не было, цвет силы был ближе к лиловому, чем к классическому синему, преобладающему у Холинов, а звездчатый аметист самый близкий к цвету силы, в сравнении с такими же сапфирами найти, не вызывая излишнего внимания, проще.
Эскиз украшения был готов, камни куплены. Необработанные и с внушительным запасом, чтобы мастеру-артефактору – обычный ювелир для подобного дела не годился – было из чего выбирать. Только так магически насыщенные камни можно идеально подогнать.
Фамильные украшения рода Холин с основой из белого золота, но Арен-Хол выбрал серебро, более отзывчивый магии металл. Поскольку это будет первый предмет, ведущий, в основу надлежит вплести “абсолютное подчинение” и “верность” роду и вообще.
С выбором мастера неожиданно помог список перехавших из Корре в Нодлут в интересующий Арен-Хола в связи с расследованием период. О фамилии Ром он был наслышан. Найти мастерскую и пригласить мастера встретиться не составило труда. Делать заказ публично Арен-Хол не стал бы при любом раскладе.
Артефактор взялся за работу нехотя. И не сдержал лицо, когда Арен-Хол сделал акцент на проклятиях и приложил матричную развертку, которая стала бы видимой только после заключения контракта. Не все из семьи Ром были такими чистоплюями, но мантия конгрегации сыграла роль. Внушительный аванс был принят, мастер ушел, и Арен-Хол точно знал, несмотря на некоторое внутреннее сопротивление, артефактор исполнит все в лучшем виде.
И он, Арен-Хол, тоже исполнит и тоже в лучшем виде. Изловит верткого поганца, подписавшего свой детский рисунок как Виен. Звучание было примерным. В арх-речи полно нюансов, а существующие носители не слишком склонны к общению. К примеру, добиться встречи с танэ Хаэльвиеном не удалось, а писать Арен-Хол посчитал нерациональным и опасным.
Знобить стало некоторое время назад. Спустя день или два, как он сделал заказ артефактору. Не придал значения, посчитал легкой простудой, поскольку довольно долго прогуливался по окраине и пустырям, методично обходя все места “столования” эльфира.
Мест было довольно много, в разных частях города, и они не повторялись. Но там хватало сквозняков и неизменно присутствовал хоть какой-нибудь рассадник сырого тумана: фонтан, канал, затопленный подвал, пруд, речка. Вертлюга оправдывала свое название. Строения вдоль – те еще трущобы. Гнус, вечно раскисшая влажная земля. Темная вода пахла болотом, потому что из болота, хляби за Навьей горой, где департамент исторического наследия откопал магический архефакт Первой эпохи, она и начиналась.
Озноб пробивал вдруг, и не озноб даже, так, словно из щели сквозняком потянуло, причем в таких местах, где сквозняку, а особенно отвратно гудящим щелям, взяться ровным счетом неоткуда.
Сегодня по нервам драло на редкость гадко. Арен-Хол чуял на грани слышимости зудящее “и-и-и”, и все валилось из рук, добавляя раздражения. Он заставил себя
