Рыжая обложка - Иван Михайлович Миронов
– Так, смотри, – Влад не улыбался, вот уж чудо, – сейчас ты одеваешься, приводишь себя в порядок и идешь с нами. Тихонько. Начнешь поднимать шум – получишь перо в бок, в печень. Говорят, очень больно, и не лечится. Усекла?
– Влад, может перестрахуемся? Таблы еще остались.
– А давай.
Влад протянул Лене таблетку.
– Я не буду! – Лена замотала головой, вжалась в стену. Перспектива отравиться насмерть отрезвила затуманенный мозг.
Гошан взял из рук Влада таблетку. Резко схватил Лену за шею сзади, притянул к себе.
– Или ты пьешь. Или мы тебя прямо здесь зарежем нахуй, простынкой прикроем, и жди, когда найдут и опознают.
Лена, плача, сунула таблетку в рот, оглянулась в поиске воды. Осознала, что страшно хочет пить.
– Водкой.
– Дайте воды, пожалуйста…
– Позже. Если будешь умницей.
Лена сделала, как ей сказали. Минут через пять ее повело, и дорогу из поезда она помнила смутно. Обрывки разговоров проносились мимо, не имея никакого смысла. Кажется, на нее надели чью-то бейсболку и темные очки. Волокли, закинув ее руки себе на плечи. Влад шел впереди. «Что с ней… да перепила, бывает… скорую… сами справимся, Жанночка… ее жених встречает…» Потом был южный воздух, вокзал, пальмы. Парковка. Девятка. В машине Лена отключилась окончательно.
Лену окатило ледяным потоком, водопадом, бурной горной рекой. Она дернулась, захлебываясь, отфыркиваясь, жадно глотая воздух. Лицо и тело горели огнем. Жажда сводила с ума.
– Пить… – Лена попыталась разлепить глаза. Они приоткрылись едва-едва, узенькие щелочки посреди отекшей плоти. В щелочки были видны кусочек синего моря, палящее солнце и галька.
– Да вот, дали же уже, – над Леной нависал ухмыляющийся Гошан, державший пустое пластиковое ведро. – Назагоралась, краля?
– Дай ей воды, сдохнет же раньше времени.
Откуда-то вне поля зрения Лены Гошану подали литровую минералку. Гошан медленно, мучительно медленно открутил крышку, отлил немного на землю. Харкнул смачно, с оттягом, в бутылку и протянул Лене. Она схватила ее обеими руками, пила жадно, стараясь не думать о содержимом. Опустошила половину, и ее сразу вырвало. Ей дали время отдышаться и допить остатки.
– Оттащим в тень.
Лену схватили за ноги и, как куклу, поволокли с солнцепека. Галька царапала голую спину и ягодицы. Лена безучастно смотрела в небо. Небо сменилось кронами деревьев, а после – тряпками и полиэтиленовой пленкой. Лену переложили на влажный, заплесневелый матрас. Она перекатилась на бок, пытаясь понять, где находится. Импровизированный шалаш, прибежище то ли бомжей, то ли местных подростков. На земле – бутылки, пустые консервные банки и шприцы. Тонкие деревца вместо стен. Сверху – тряпье и полиэтилен.
Лена бездумно уставилась на свои руки. Отметила, что помолвочное кольцо исчезло, как и золотой браслет – подарок Сережи на день рождения.
– Вы меня убьете?
– Посмотрим. Смотря как будешь себя вести.
Лена приподняла голову. Вокруг матраса стояли трое: Влад, Димон, Гошан.
Палачи. Влад улыбался, Гошан скалился, Димон смотрел холодно, брезгливо.
– Полежи пока. На вот горе залить. – Влад швырнул на матрас очередную бутылку. – Мы за закусью. Только расслабляться не вздумай.
Они с Димоном развернулись и скрылись в зарослях. Гошан присел на край матраса. Протянул руку, погладил Ленину голую лодыжку. Она пискнула и попыталась отползти, вцепившись в бутылку, как утопающий – в соломинку. Гошан заржал и убрал руку.
Время текло. Лена мелкими редкими глотками прикладывалась к водке. Гошан пялился на женщину, как сытый кот на облезлого мышонка. Через какое-то время встал, потянулся, хрустнув позвонками.
– Я пойду окунусь. Побежишь – убью.
Лена сомневалась, что сможет бежать. Ноги не слушались. Лицо опухло: судя по всему, она получила солнечные ожоги хрен знает какой степени. Голову будто набили ватой.
Через минут пять после ухода Гошана в кустах послышались незнакомые голоса. Мгновение – и к шалашу вышла парочка: девушка в коротких шортиках и загорелый, холеный паренек. Увидев Лену, девушка издала удивленное «О!», округлив пухлые губки.
– П-мм… помо… пмгите, – Лена протянула руки, словно для объятий, не замечая, что в одной из них до сих пор зажата бутылка.
– Тьфу, блять, бомжиха сраная. Пошли отсюда, пока дружки не подоспели. – Парень подхватил девушку под локоть.
– Нет! Вы не пним… не пнимаете, я… на пмощь!
Девушка испуганно вытаращилась на Лену.
– Вова, я боюсь!
Парень скривился, и парочка исчезла в том направлении, откуда пришла.
Лена без сил упала на матрас лицом вниз. Вскрикнула – рука проехалась по земле, напоровшись на крышку здоровенной консервной банки. Большой палец рассекло, кровь полилась на землю.
– О, а ты уже приготовилась, я смотрю?
Лена почувствовала, как матрас прогнулся под весом еще одного тела. Вернулся Гошан.
– Я рачком-то люблю. Только зад приподними…
На спину Лены закапали холодные капли. Гошан освежился. Пах морем, солью и похотью. Что-то внутри Лены сломалось окончательно. Прохожие, подарившие надежду и тут же укравшие. Урод, готовящийся снова ее терзать, походя, будто беря свое по праву. В голове словно лопнул воздушный шарик, наполненный кровью – сознание заволокла багровая пелена. Лена не знала, аффект это или она просто сходит с ума. Главное – пелена давала нужные силы. Отключала мышление, включив один из основных инстинктов. Инстинкт самосохранения, качающий адреналиновый насос.
Извернувшись, Лена выскользнула из-под мужчины и полоснула по удивленному лицу крышкой консервной банки. Острая кромка вспорола щеку и рассекла глаз.
Гошан заревел, как бешеный медведь. Одной рукой схватился за лицо, второй – попытался вцепиться в Лену. Она поднырнула под его предплечьем и полоснула банкой по горлу, над кадыком. Гошан страшно захрипел и повалился вперед, придавив Лену. Она, визжа, отбиваясь руками и ногами, вывернулась из-под него, отползла на край матраса и замерла. Гошан подергался и затих. Матрас под ним стал бурым и еще более влажным.
Одинокий луч солнца пробился сквозь кроны. В луже крови рядом с телом Гошана блеснуло. Лена протянула руку и нащупала свое кольцо. Видимо, Гошан до этого носил его в кармане. Ленины пальцы опухли, но руки были залиты кровью, так что кольцо удалось натянуть на безымянный палец, используя кровь как смазку. Лена хихикнула, разглядывая острый бриллиант. «Кровь как смазка… Совсем как вчера ночью», – Лена чувствовала, что пелена в голове разрастается, гася остатки разума, но ей было все равно.
– Гошан, еб твою! Сука! – из кустов показались Влад и Димон. Они ошалело оглядывали побоище. Влад щелкнул выкидушкой и бросился к Лене. Лезвие метило в лицо. Лена швырнула в него полупустую бутылку. Промахнулась – бутылка пролетела над плечом Влада и врезалась в голову застывшему истуканом Димону. Мужчина покачнулся, но удержался на ногах, ошеломленно таращась на Лену.
Влад
