Без права на ошибку. Дочь олигарха - Кристина Майер
— Я и не собиралась, — отводит взгляд. — Врач предупредила, что после аборта я могу больше никогда не родить, — по щекам ее опять начинают течь слезы, которые меня порядком раздражают.
Опускаю момент, что аборт она все-таки обсуждала.
— Через три дня улетаю в командировку, когда вернусь, не знаю, — ставлю в известность. Отлипаю от стены, прохожу и сажусь в кресло почти напротив Олеси. — Поэтому обсудим все сейчас. Если ребенок мой, я дам ему свое имя и буду помогать, принимать участие в воспитании.
— Я поняла, что не хочу быть с Кириллом, — тихо произносит Леся, смотрит умоляюще. Нетрудно понять, чего от меня ждут. — Если ребенок от тебя, давай поженимся, я готова…
— Я не готов, Олесь, — перебиваю. Бессмысленно обсуждать то, чего никогда не будет. — Я люблю другую, — даже если у нас с Юной ничего не получится, другую женщину я рядом с собой не вижу. Снова слезы.
— А ребенок?
— У него будут отец и мать, его будут любить, — как же сложно договариваться с женщиной, которая в своей голове уже все придумала!
— Меня отец убьет! — чувствую, как меня загоняют в тупик и пытаются манипулировать, а я этого не терплю. — Кирилл его партнер, он тоже потребует сделать тест, а если выяснится, что отец ты?!
— Лесь, чего ты хочешь? По статусу я тебе не подхожу. Жениться не стану ни при каком раскладе, потому что мы возненавидим друг друга раньше, чем заговорит ребенок! Думаешь, нам нужен развод? Дети в несчастных семьях страдают больше, чем там, где оба родителя дружат, пусть один и является приходящим папой, — отворачивается, демонстративно льет слезы. Бессмысленно что-то доказывать. Я свою позицию четко разъяснил, ей остается принять. — Закажи что-нибудь поесть, я в душ, — нужно переварить этот разговор и сбежать от рыдающей бабы. Мое раздражение вряд ли улучшит атмосферу.
Включаю холодную воду, скидываю с себя одежду. Замок закрываю, чтобы без сюрпризов. Холодные струи бьют по разогретому телу, кожа быстро привыкает. Просто стою, остываю. Охлаждаю мозг и чувства. Сколько стою, не засекаю. Мне нужна пауза. Я отдыхаю в тишине. Черпаю силы, наполняю внутренний резерв. Мысленно готовлюсь к встрече с дедом. Звонок в дверь. Так быстро подвезли заказ, или я завис немного дольше, чем предполагал?
Выключаю воду, растираю полотенцем холодную кожу, которую начинает приятно покалывать. Леська с кем-то разговаривает, и это точно женский голос. Юна? Да твою!..
Заматываю вокруг бедер полотенце, выскакиваю из ванной комнаты, встречаюсь с ней взглядом.
Юна резко разворачивается и убегает.
— Стой!
Глава 42
Юна
Стараюсь не показывать, насколько мне плохо. Если реву, то ночами в подушку или стоя под душем. Плохо удается таиться, наутро глаза красные и воспаленные. Алеста все понимает, старается занять меня, отвлечь. Ее жалостливый взгляд врезается в сердце сотнями иголок. Я совсем расклеилась.
Стас отдалился, между нами пропасть. Как ее преодолеть? Я должна ему все объяснить. Что я могу объяснить? Я его подставила, подставила его друзей. То, что все закончилось хорошо, не снимает с меня ответственности. Он проглотил мое предательство, но, видимо, оно его знатно отравило.
Устала разъедать себя. В один миг все разрушилось, а я не успела ухватиться за спасительный островок, которым был для меня Стас. Отец и брат в тюрьме. Там им самое место. Хотя бы тут я спокойна, в ближайшем будущем мы не увидимся.
Пришлось сменить номер телефона, чтобы мне перестали угрожать. Он, его адвокаты и помощники звонили в день по несколько раз, родитель угрожал и требовал вернуться к Игорю, чтобы тот на основании родства помог ему выйти из тюрьмы. Остальные пытались уговаривать, но не забывали намекать, что папочка мной недоволен. В последнем разговоре, после которого я сменила номер телефона, отец кричал:
— Я сомневаюсь, что ты моя дочь, потому что твоя мать была шлюхой и изменяла мне! Я столько раз хотел сделать анализ ДНК, но каждый раз себя останавливал. Я бы и тебя убил, окажись ты не моей крови! — вот оно — признание в убийстве, сделанное на эмоциях. Жаль, что разговор я не догадалась записать. Мне не нужен был тест ДНК, я похожа на отца, лишь незначительные черты мне достались от мамы.
Прошло столько лет, но я не забыла скандалы, которые случались у нас дома. Отец был патологически ревнив. Один раз он ударил мать, когда она поздоровалась с моим преподавателем по танцам, а тот принялся меня расхваливать. Я была рядом, слышала весь разговор, но отец орал, что она флиртовала и предлагала себя. Таких ситуаций было много…
Несмотря на мою уверенность в нашем родстве, я на эмоциях выдала:
— Сделаю тест ДНК и очень надеюсь, что я действительно не твоя дочь! Не хочу иметь ничего общего с тобой! В твоих генах есть ДНК убийцы. Вам с Мишей нужно держаться вместе, — я боялась с ним так разговаривать, но всегда мечтала высказаться. Мне много чего еще хотелось ему сказать, но отец не слушал, старался перекричать, обзывал, угрожал. Сбросила вызов, а чуть позже сменила номер.
Алеста крутится на кухне. Пока малыш спит, готовит обед. Я закончила помогать с чисткой овощей, теперь не знаю, чем себя занять. Отступаю к окну, на подоконнике оставила телефон. Я не слышала, чтобы мне кто-то звонил или писал, но все равно проверяю экран, вдруг Стас мне набирал? Вот такими ожиданиями я живу последние дни.
Единственным светлым пятном в моей жизни был Стас, я тянулась к нему душой. Только мысли о нем заставляли держаться и не скатиться в вязкое отчаяние. Как же без него тяжело, невыносимо. Короткие разговоры ни о чем. Загорающаяся надежда испарялась через несколько минут после того, как мы клали трубки. Пропадала уверенность, что все еще можно вернуть.
Яр приехал сегодня рано. Эти дни он пропадал на работе. Вымыв руки, сел за стол. Я не спрашивала ни о чем, застыла в ожидании, надеясь, что у него есть хоть какие-то новости.
Ярослав все замечал. Не сразу, но, подбирая слова, он сообщил, что через несколько дней Стас уезжает в командировку. Ноги подкосились, схватилась за подоконник, чтобы не осесть на пол. В эту командировку он отправляется из-за меня. Никому не пожелаю испытать то, что я чувствовала в тот момент. Он ведь может не вернуться. А
