Развод. Я календарь переверну - Элен Блио
Тогда был рубеж.
И больно было. Очень больно.
Но я понимала, что это нужно, и эта боль — она как боль от нарыва, который вскрыли. Вскрыли зная, что будет болезненно, но, если не вскрыть — можно погибнуть.
Я вскрыла. Переболела. Выжила.
И вот сейчас я двигаюсь дальше.
Семимильными шагами двигаюсь.
Прямо сейчас, когда язык Германа хозяйничает у меня во рту. Очень, надо сказать, круто это делает.
Отключаю мозг.
Сейчас он мне вообще не нужен.
Зачем?
Побуду немножко блондинкой.
Знаете, какой на самом деле кайф быть блондинкой? Позволять себе быть не самой умной? Да, да! Это очень весело.
Мы же, девочки, в большинстве своём так сильно загоняемся! Почему-то последнее время так стремимся всех вокруг переплюнуть. Особенно мужчин.
А они хитро устроились.
И используют наш хваленый феминизм против нас.
Вы не замечали? А я вот очень даже.
То есть избирательное право у нас есть. Право работать почти на всех работах есть. При это зарплата всегда будет выше у мужчины!
И еще... Домашние дела никто не отменял.
То есть мы завоевали себе право работать, и оставили за собой право заниматься домом.
Да?
Круто?
Вам не кажется, что это немного не то, к чему мы стремились, а?
Так, лирическое отступление, конечно, но если вернуться к теме блондинок.
Я не натуральная, далеко нет.
У меня пепельно русые волосы, не слишком темные, но и не светлые. В юности я и рыженькой была, и шоколадной, и даже брюнеткой. Но лет в двадцать семь начала у меня появляться ранняя седина, побороть её оказалось трудно, и я решила: не можешь победить — возглавь! Пошла к знакомому мастеру, и мы сначала сделали мелирование и тонирование, а потом постепенно вывели цвет в пепельный блонд.
Так вот, как только я стала блондинкой я заметила, как прикольно косить под дуру!
Стоишь, хлопаешь глазами - это даже с Игнатовым работало! А уж кому как не ему знать — дурой-то я не была!
Но вот это невинное хлопание глазами, эта «наивняшка»... и сразу всё гораздо проще.
А самое главное, не нужно доказывать мужчинам, что ты их не хуже. Не нужно доказывать, что ты круче.
Блондинка - что с неё взять. Ха-ха!
Поэтому тогда и компаньоны Игнатова так тупо спалились. Думали — разве может тупая блондинка их вычислить?
А тупая блондинка смогла — сюрприз!
Сейчас, конечно, хочется быть не тупой. Нет.
Слабой и беспомощной? Да!
Такой, которой не нужно ничего решать. Мужчина всё решит за неё.
Вот он и решает.
Целует, вылизывает, стонет мне в рот, стискивает в руках так, что я чувствую, чувствую его приличный размер и боевую готовность этого агрегата.
- Ада...
Молчу. Что скажет? Поехали ко мне? На хрен. Не поеду.
В номера позовёт?
Тоже мимо.
Я знаю, чего я хочу от Германа сейчас.
Знаю.
Чего?
А чтобы он не спрашивал!
Просто привёз меня туда, куда хочет он и всё.
- Вкусная моя девочка, м-м-м...
Я давно не девочка, лет двадцать как, и, конечно, сама это понимаю, но как же хочется быть девочкой! Вкусной... Он повторяет это уже не в первый раз, и я кайфую от слов.
И привыкаю. Наверное.
Пока мы целуемся, глаза у меня закрыты. Но стоит в какой-то момент Герману меня отпустить, как я моргаю, и случайно бросаю взгляд на окно.
Чёрт... чёрт...
Там, за окном на парковке, на месте, где вроде только что стояла машина стоит...
Дворжецкий.
Стекла авто Германа тонированные, но не настолько, чтобы Денис не видел нас. И то, что мы делаем.
Он видит.
Неудержимо краснею, пытаясь понять, как долго он тут стоит и что именно видел. И злюсь, потому что зачем? Ну, зачем подглядывать, а? Чёрт...
Бесит, бесит и всё.
Дворжецкий, наглец, разумеется замечает мой взгляд и... подмигивает?
Вот же...
Меня опять как кипятком окатывает. Это что значит? Подмигнул, блин! Это значит, что он меня отдаёт что ли? Вот так просто? Или ему всё равно, что со мной делает Крестовский, а?
Это неожиданно обидно.
Но не отталкивать же мне Германа, правда?
О, нет! Наоборот! Я притягиваю его ближе и теперь уже сама впиваюсь в его рот.
- Ада...
- Господи, заткнись, Крестовский, просто заткнись!
Этот гад так нагло ухмыляется, а потом не глядя за окно просто вытягивает руку, и демонстрирует стоящему на улице средний палец.
О, господи, человек с высшим образованием, адвокат с именем, богатый мужик, показывает «фак» сопернику!
Господи, ты специально для меня их всех собрал, да? «Дебилы, блядь» -выражаясь метким замечанием министра иностранных дел.
Один другого стоит!
Больше думать не получается, потому что рука со средним пальцем возвращается, прижимая меня за затылок.
- Придётся заняться твоим воспитанием, фемина, чтобы ты больше не смела говорить своему мужчине «заткнись».
Ого, вот это называется приплыли...
43.
- Крестовский!
- Герман... скажи - Гер-ман.
- Гер-ман! — нарочито выговариваю ёрничая.
Он идиот. Идиот. Ненавижу. Придурок. Кретин. Козёл...
Чёрт.
Не в тему вспоминаю анекдот, когда ангел записывал за мужчиной его мысли и пожелания — жена уродина, дети дебилы, начальник мудак, денег нет...
Угу, только вот то, что это были не желания ангел не понял.
Я сейчас повторяя бранные слова словно проецирую их на свою реальность.
Не хочу!
Было уже, было!
И муж козёл, идиот и придурок уже присутствовал, никак не отмажусь от него.
Поэтому... ангел, ау, ты записываешь? Я больше не буду!
Хочу мужчину красавца, чтобы меня слушал, ну, без энтузиазма, в разумных пределах, потому что всегда слушать женщину всё-таки нельзя.
Да, да, девочки! Нельзя! А то весь мир тихонько сойдёт с ума.
Хочу, чтобы этот мужчина меня любил. Вот тут можно с энтузиазмом. Ну, не до мозолей, конечно, хотя...
Ахах, вспоминаю первые наши опыты с Макаром, опыты неопытных. Нет, Игнатов девственником не был, конечно, но сказать, что он звезда эротики и секса язык тоже не поворачивался. Что-то умел, но далеко не всё. Было куда расти. Зато еще в наличии имелось желание и возможности. Мог много, часто и долго. И вот после одного из ЭТИХ «часто и долго» я обнаружила у себя там натуральную мозоль.
Прямо на... в общем, там! Натёр, паршивец. Было смешно, больно и в то же время приятно. Это ж надо, до мозолей меня любил мой единственный!
М-да... теперь уже
