Всё не то, чем кажется - Олли Бонс
И пока охранники помогают Грегу разместиться в повозке, долговязый хлопает Дрейка по плечу.
— Спасибо, парень. Ты нам жизнь спас. Если когда-то будешь в Штормотопье, что в Третьем королевстве, разыщи Куинлана, это я. Или Грегори, это мой напарник. Или лавку «Двор изобилия», теперь мы оттуда ни ногой. Лучше наймем кого-то, чтоб ездил за товарами. И вот, держи, ты заслужил.
Торговец протягивает тяжёлый кошель, но Дрейк не берёт.
— Мы не бедствуем, — отмахивается он. — И помогали не ради платы. Оставь эти деньги себе.
— Ну что ж… — отвечает Куинлан.
Он ещё раз хлопает Дрейка по плечу, а затем, скособочившись, идёт к повозке, у которой топчется в нетерпении лысый коротышка. Куинлану явно тяжело забираться внутрь, но брат и не думает помогать, лишь молча ждёт, когда ему тоже будет позволено занять место.
Наконец они отъезжают в сторону Царь-Лодочки. Двое оставшихся охранников тем временем уже успевают осмотреть постоялый двор и окрестности.
— Ну и дела, — хмыкают они, становясь на страже у дверей. — Под самым носом короля, надо же. А ведь тут многие наши знакомые останавливались, и все оставались довольны.
— Надо полагать, ваши знакомые не возили с собой ценности, — отвечает Дрейк.
— Это точно, — соглашаются охранники.
— Пора и нам ехать, — говорит Дрейк. — Кони заждались.
— А как ты их нашёл? — интересуюсь я.
— Коза меня привела к сараю, где их заперли, — улыбается Дрейк. — Умная зверюга.
— Что-то её опять не видно, — оглядываюсь я. — Не попала бы в беду.
— Не бойся, — отвечает Дрейк. — Мне теперь кажется, мы от неё так просто не отделаемся.
Он седлает коней, помогает мне забраться в седло, мы прощаемся с охранниками и с радостью покидаем уютную деревушку Грибки.
— Больше никаких постоялых дворов, — твёрдо произносит Дрейк. — Будем держаться в стороне от жилья.
— Да это нетрудно, — соглашаюсь я. — Что там впереди, только Холмолесье? А дальше Неделённые Земли, где можно блуждать целыми днями и не встретить ни одной живой души.
— Не такие уж они и необитаемые, эти Неделённые Земли, — говорит мне Дрейк. — Как рука, сильно болит?
— Терпеть можно, — говорю я. — Если бы я только мог совсем ею не шевелить…
— Всё-таки завернём в Холмолесье, — хмурится мой спутник. — Поищем целителя. Но как ты мог полезть прямо на нож?
— А что оставалось? Ты выпил какой-то дряни и ослабел, не мог же я прятаться за твоей спиной, — возмущаюсь я. — К тому же у меня был талисман силы. А всё же ловко ты врезал этому старику, даже без талисмана.
— Кажется, в тот момент проснулась моя собственная сила, — говорит Дрейк. — Я даже не уверен, что дотронулся до старика. Как только я понял, что он тебя задел, я… я…
Я смотрю на него и вижу, что в глазах Дрейка блестят слёзы.
— Если бы ты только знал! — кричит он. — Почему, ты думаешь, мы так быстро уехали из Царь-Лодочки? Да, у нас есть цель важнее прошлого моей семьи, но это не всё. В ту ночь, когда я лежал без сознания, у меня были видения. Не сны, а что-то другое, более реальное. Я видел, как ты умираешь, и всё из-за нашего небольшого промедления. И хотя мы всё подготовили и мне оставалось провести лишь пару часов в Зале Летописей, но я не смог!
— Знаешь, мне тоже снилась твоя смерть, — признаюсь я. — И то, как драконы разрушают наш мир. Почему, ты думаешь, нас начали преследовать такие сны? Может быть, мы просто слишком много тревожимся об успехе нашей миссии?
— Как знать. А может, наши тревоги тут и ни при чём, — качает головой Дрейк. — Мир на грани гибели, и возможно, он сам предупреждает нас.
— Ме-е-ме-е-е! — присоединяется к беседе коза. Она нагнала нас, а мы и не заметили.
— Если что-то случится с конями, будем ехать на козе, — говорит мне Дрейк. — Диву даюсь, до чего же она быстрая и выносливая.
— Мек! — недовольно кричит коза и мотает бородой.
Проклятая рука всё ноет, и мне не делается лучше. Вдобавок мы даже не завтракали, так как торопились покинуть Грибки, да и поужинать нам не довелось. Но я не хочу жаловаться, чтобы Дрейк не посчитал меня слишком слабым. Ишь, назвал ребёнком, возится, как с маленьким. Я ему покажу ребёнка, даже не пикну. Да что он всё время меня дёргает? То спрашивает, не холодно ли мне, то интересуется, не жарко ли. Ещё бы соску всучил.
— Делаем привал, — наконец командует Дрейк, когда мы подъезжаем к неширокому ручью. — Сиди, сейчас я тебе помогу.
Он спешивается и подходит ко мне, протягивает руки и вдруг тревожно произносит:
— Да ты весь горишь!
— Ничего подобного, я в порядке, — бормочу я, с трудом спускаясь на землю. Дрейк осторожно разрезает узел повязки и мочит ткань водой, чтобы легче отошла.
— Не смотри, — командует он.
Ясное дело, я сразу же смотрю. Должен же я одним из первых узнать, что у меня отваливается рука (если она отваливается).
Я вижу, что рука покраснела и опухла. Рана, наискось пересекающая предплечье, воспалилась, её края некрасиво расходятся в разные стороны. Успеваю заметить что-то белеющее — не иначе, кость — и вдруг всё темнеет.
Чуть позже, когда я прихожу в себя, Дрейк уже накладывает мне новую повязку. Я вижу, что из-под материала торчат кончики какой-то травы.
— Что это такое? — слабым голосом спрашиваю я и указываю пальцем на травинки.
— Это кошачий ус, он ускоряет заживление, — отвечает Дрейк. — То есть, надеюсь, что это он, а то я в травах не особо…
— А что, там у меня кость видна? — интересуюсь я.
— Что ты, до кости порез не дошёл, но он всё равно глубокий.
— Но я видел что-то белое, — настаиваю я.
— Наверное, клочок ткани прилип, — поясняет Дрейк. — Подожди, сейчас закончу, и тебе нужно будет поесть.
Он усаживает меня поудобнее и хлопочет, как наседка. Нарезает для меня пирог, очищает яблоко, собирает свежую малину с куста неподалёку.
— Дрейк, — сердито останавливаю его я, когда он пытается положить ягоду прямо мне в рот. — У меня одна рука пострадала, не две.
— Не спорь, — говорит он и заталкивает-таки мне в рот малину. — Ешь. У тебя жар, малина при этом полезна.
— Спасибо, что хоть не жуёшь за меня, — ворчу я.
Мы ещё немного сидим, слушая, как шепчет и булькает ручей, а затем собираемся и скачем дальше.
Дорогу, что долгое время шла среди полей, постепенно окружают деревья. Сперва подходят, робея, невысокие и тонкие
