Артефакт острее бритвы - Павел Николаевич Корнев
И да — пялились на меня во время медитации именно они.
— А почему тебя все Боярином зовут? — полюбопытствовала Ласка, которая была чуть выше подруги и отличалась более резкими чертами лица. На концах её тёмно-каштановых волос просматривался явственный намёк на медь.
«Боярином», — сказала она, будто это было прозвище, и я усмехнулся.
— Был у меня знакомый, так его Глистом прозвали. Уж лучше Боярином именоваться, не правда ли? — заявил я и с невинным видом полюбопытствовал: — А вы когда в мальчиков перекидывались, всё-всё себе отращивали?
Огнич подавился смешком и закашлялся, а девчонки переглянулись.
— Это был бы интересный… новый опыт, — промурлыкала Лиска.
— Да прям! — фыркнула её подружка. — Сидели бы всё плавание в каюте и с нашими обалдуями в гляделки играли! Вот радости-то!
Лиска вздохнула.
— Да мы в любом случае так не умеем. Грудь уменьшить и лицо чуть поправить — проще простого, а полное преобразование, ещё и с попранием законов мироздания, только асессорам по силам. В нашей школе таких по пальцам пересчитать.
— Грудь лучше увеличивать, — с видом знатока посоветовал Огнич.
А я оглянулся на Дарьяна, который что-то с жаром втолковывал Беляне, и уточнил:
— Если уж речь о новом опыте зашла, девственник был у вас хоть раз?
Рисковал схлопотать пощёчину, но оценил шальных девчонок верно.
— Никакой ты не девственник, Боярин! — рассмеялась Лиска.
— От тебя женщиной пахнет! — кивнула Ласка, отыскала взглядом Беляну и указала на неё. — Ты с лунной ведьмой спишь!
Я развёл руками.
— Так речь и не обо мне. Каланчу рядом с ней видите?
Девчонки уставились на Дарьяна.
— А у него точно женщины ни разу не было? — уточнила Ласка.
— Держится уверенно, — разделила её сомнения Лиска.
— Точно не было. Книжник же! — уверил я барышень. — Но можете сами спросить.
— И спросим, — кивнула Ласка. — Приходи с ним вечером в клуб.
— Будем ждать! — промурлыкала Лиска.
Как оказалось, в городской клуб для старших офицеров, дворян и чиновников союза негоциантов допускали только аспирантов, поэтому адепты и аколиты облюбовали одну из таверн неподалёку, где и устраивали ежевечерние попойки.
— Замётано! — пообещал я и двинулся сообщить радостную весть Дарьяну.
Огнич догнал меня и с непонятным выражением произнёс:
— Ты, гляжу, настоящий друг.
— Не завидуй! — отмахнулся я.
В этот момент Дарьян вскинул руку, сорвавшийся с его ладони костяной шип промелькнул над площадкой и засел в бревне, попутно пробив наколоченный на него железный лист. После осыпался невесомым прахом.
— О-бал-деть! — присвистнул я. — Ты никак аргумент с ударным приказом совместил?
— Ага, — подтвердил книжник и потряс покрасневшей кистью. — Беляна надоумила.
— Это следует отметить! — ухватился я за предоставившуюся возможность подвести разговор к нужной теме. — У тайнознатцев свой клуб есть, вот туда сегодня и наведаемся. Поди, там тоже заморский эль подают.
Беляна как-то очень уж пристально взглянула на меня, и я указал на книжника.
— Я Дарю угостить обещал!
Тот вздохнул.
— До вечера ещё дожить надо.
Я решил было, что он имеет в виду жару и влажность, но, как оказалось, нам лишь дали получасовую передышку перед следующим уроком. Я только-только начал подгонять схему своего огненного аркана под сформированную часть абриса, когда всем велели возвращаться обратно на плац.
На сей раз поучать и просвещать нас взялся наставник Крас.
— Одномоментно приказ отторжения способен отбить даже пушечное ядро, но у него есть весьма существенный недостаток: пиковую силу он сохраняет весьма непродолжительное время. Буквально — один только миг. Здесь основным оружием до сих пор являются луки, вас могут засыпать градом стрел, а для их отражения не требуется такая уж чрезвычайная мощность. На первый план выходит продолжительность удержания защитного барьера…
Тут какой-то юнец из школы Карающего смерча не выдержал и заявил:
— Да это же основа основ! — Но мигом заткнулся, получив затрещину от собственного наставника.
Именно этот молодчик и взялся ассистировать Красу, который после вводной лекции решил проверить способности присутствующих, дабы дальше заниматься уже непосредственно с теми, кто в том нуждается. На середину плаца высыпали тачку щебня, представитель школы воздушников закрутил вихрь, и в сотворившего защитный барьер Краса полетели камни. Цели не достиг ни один, все попадали на брусчатку.
Ну а дальше пришёл наш черёд закрываться от щебня. Я уже более-менее приноровился к работе с куском своего частично сформированного абриса, так что прошёл испытание без особого труда, Беляна и Огнич тоже, а вот Дарьяна записали на дополнительные занятия. Но мы всё равно дождались его, и двинулись на поиски клуба тайнознатцев вчетвером.
Таверна располагалась в соседнем квартале, ни её здание, ни общий зал особого впечатления на меня не произвели, а вот замощённый каменными плитами внутренний двор отличался от них разительно. Там обнаружилась немалых размеров купальня под открытым небом, сразу за которой начинался склон холма, ничто не перекрывало вид на крыши домов, крепостную стену и бескрайнее море джунглей, как именовались здешние леса.
Бегать внутрь за едой и выпивкой не было нужды — здесь имелся отдельный буфет. На небольшой сцене играла троица музыкантов, кто-то танцевал, кто-то резался за столами под навесом в карты.
— Эх… — печально протянул Дарьян. — Шахматы бы…
Этими самыми шахматами он нам всю плешь за время плавания проел. Втолковал правила, расчертил часть пола, набрал монет и прочей мелочёвки, а после ежедневно нудел, призывая кого-нибудь составить ему компанию. Ещё и сам с собой играл и разбирал какие-то там «этюды». Но в каюте — это ладно, а вот тут я отсутствию этих драных шахмат откровенно порадовался.
Я приметил Ласку и Лиску, они танцевали с соучениками, и точно так же соученикам отдали предпочтения барышни из школы Извечного полдня. Всем прочим молодым людям составляли компанию девицы из местных. Две краснокожих показались мне очень уж коротконогими и широкозадыми, а вот среди тех, что были посмуглее или, наоборот, посветлее, попадались настоящие красотки.
Полагаю, за небольшое вознаграждение любую из полукровок можно было отвести в номера, тем удивительней было, что какой-то подвыпивший юнец нацелился на Беляну.
Впрочем, удивление не продлилось долго.
