Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только - Ермак Болотников
Казалось, близиться рассвет.”
Здесь не было цельной картины или моего участия, пусть и пассивного, в происходящем. Все видение - хаотичный вихрь воспоминаний, событий, лиц и имен, эмоций и мыслей. Десятилетия в агентстве, сотни переводов между отделами, личная благодарность от Азезля, но Сильва с каждым мельканием, каждой новой встречей и успешно выполненным делом, становилась все печальнее, постепенно забываясь в самой себе, и чем стремительнее она замыкалась, тем стремительнее рушилась ее оставшаяся жизнь, и любая попытка ее воссоздать. Как и всегда, сделка Азазеля была обманом, за место прошлой клетки клятв и обещаний, Сильва попала в новую, что состояла из нескончаемой, постоянной и изнурительной работы. Судя по случайным, разрозненным воспоминаниям, это продолжалось еще несколько долгих десятилетий, пока наконец, Азазель не отправил ее сюда, в Вэсленд. Перед глазами мелькали и недавние события, даже наши совместные дела, и вот, наконец, я остановился на образе машины, где мы сидели. Все затихло, я вновь оказался способен двигаться, на этот раз, существуя сразу в двух местах, в имматериуме, и в реальности, которая казалась отсюда неровной, белой пустотой, затянутой блеклыми, плоскими картинами. Вокруг было множество объектов, но все как один, плоские, невыразительные, однотипные и даже рваные. В их разрывах царила тьма, первородная и глубокая, из которой на меня глядели пустые глаза. Земля под ногами оказалась хаотичной, делая шаг, я ощущал сначала твердость, после - упругость, где-то я чуть не падал, в иных местах наоборот, стоял так, словно проросший к земле. Не переставая делать аккуратные шаги в сторону машины, я решился заглянуть внутрь, отчетливо слыша, как из машины течет последний куплет этой колыбели, такой манящий и чарующий, такой нежный и печальный, такой отчаянный… На секунду, все моё естество замерло, неспособное двигаться, на сердце словно накатился ни чем неостановимый, безграничный холод, идущий рука об руку с неподдельным ужасом. В сознании одновременно рождался немой крик, и царила абсолютная тишина, всепоглощающая и пугающая. Рука остановилась в сантиметре от ручки, пальцы сжались в кулак, всячески препятствуя тому, чтобы открыть дверь. И наконец, раздался последний куплет.
“Но в пятый день кошмар настиг,
Ты вспомнил битвы мрачный лик.
Усни же вновь, мой кровный друг.
И не смотри, как раны жгут.”
Затянувшаяся рана
Я не уснул. Не пал перед волной психической энергии. Не предал клятвы и не потерял тела. Но признаться, зрелище внутри такси было крайне нелицеприятным и отталкивающим. Затянутый мертвой плотью салон, на заднем сиденьи которого, расколотой надвое, трепыхался силуэт Сильвы, что боролся с абсолютно таким же обликом девушки, но имеющим длинную косу и множественные сквозные раны на теле, абсолютно точно оставленные холодным оружием. Собственно, именно ее плоть и тянулась натянутыми струнами по салону, соединяясь в единую паутину гниющего мяса, на жилах которого я видел один и тот же вечно тянущийся бой, отражающийся в сознании и заставляющей эдакие струны вибрировать. Она была скована ими, они шли из ее разорванной спины, из плечей и груди, из ран на предплечьях, глубоких рубцах, оставленных на коже либо хлыстами, либо предельно острыми клинками, что будем честны, идеально подходили лишь одному оружию, что вписалось в сюжет, катане.
Обе девушки казались застывшими, подобно статуям, никто не трепыхался, словно сражаясь на каком-то ином уровне, неведомом мне и который я даже не мог ощутить, хотя к магии всегда был чуток. Я знал, что мне нужно сделать, просто обрубить эти мясные полоски, поразить их смертью, что легко срывалась с моих пальцев, только учуяв такую беззащитную душу, готовую принять ее дары. Мне не хотелось влезать в эти разборки, и еще сильнее хотелось наконец вернуться к насущным делам, что все же были важнее чем вот это, поэтому я не трепыхался и не чувствовал никакой вины, сомнений или страха, протягивая пальцы к пульсирующим связкам, я уже был готов отравить их, но внезапно, губы Аль решили дрогнуть.
- Я знаю тебя. - Глаза, залитые кровавыми слезами и грязью поднялись на меня, заставляя склоненную шею громко хрустеть, словно каждый позвонок внутри нее решил сломаться, лишь для того, чтобы взглянуть на меня. Я одернул пальцы, скорее от страха, чем от опасности. Звук действительно пробрал меня до костей, заставив их невольно задрожать, вот же чертовщина… Ну все не как у людей! - Я тебя видела.
- И тебе привет, наследница сегуна. Извини, твоя сестренка попросила своего друга, экей меня, вколоть тебе транквилизатор, надеюсь ты не против, потому что выбора у тебя нет… - Я вновь потянулся к плоти, но внезапно, ближайшие ко мне связки лопнули сами по себе, растворяясь в темноте и восстанавливая единый силуэт девушки, паршиво, паршиво, паршиво! Лицо Аль исказилось, показывая острейшие резцы, на которых с момента смерти остались куски плоти. - А, ты что-то типа трансформера, слушай, давай ты просто поспишь еще пару лет, мне нужно идти город спасать… Твои фокусы конечно выглядят эффектно но…
- Магия крови, поборник смерти, ты с ней знаком… И более того, ты тоже пользуешься запретным знанием. - Пульсирующие пути вцепились в руки Сильвы, начиная оставлять на них глубокие порезы и раны, подобно тем, которые Сильва оставила на мне в начале ритуала. Так вот оно что… Что же, теперь стоит действительно быть настороже. (Будто десять секунд назад все было окей!) - Я не желаю ей зла. Ты должен это понимать.
