Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только - Ермак Болотников

одиннадцать? Наверно да, черты лица имели опустошенный и ничем не выразительный облик, будто вместе с вырезанной за спиной деревнец, ее душу тоже вывернули наизнанку. Губы не дрожали, но были сжаты, ноги чуть провалились в землю, позволяя ей иметь более крепкую опору, дыхание оказалось ровным. Длинные, черные волосы рассыпались за спиной, кончиками укрывая мертвые руки втоптанный в землю женщины, которую уже закрыли собой остальные самураи. Когда один из воинов вокруг попытался взять девочку в руки, она резко схватилась за них одной парой своих конечностей, во второй паре мелькнуло лезвие ножа. Не обращая внимания на столпившихся вокруг мужчин, она врезалась клинком в руки воина, отрубая их и заставляя того в ужасе отступить, изумленно глядя на кровоточащие культяпки. Глава только засмеялся на это, резко за шкирку поднимая ее над землей и выбивая из рук нож, что вонзился лезвием в сырую от крови землю.

- Вот это экземпляр… - Его взгляд упал на раненного, который, увидев во взгляде босса укор, боязно замотал головой, начиная что-то трещать на своей тарабарщине, которая, почему-то, в отличии от болтовни босса, мне понятна не была. - Она отправляется с нами… А этого убейте, он потерял руки от малой девы… опозорив не только себя, но и наш отряд. - Приказ был исполнен незамедлительно.

“День второй стучит ко мне

Шепот тихий вдалеке

Пусть года текут рекою

Были вместе мы с тобою.”

И снова пространство решило быстро все разрушить, представляя мне во внимание следующую картину. На дежурной башне в лагере сидит та же темноволосая девушка, что и в прошлый раз, но значительно старше. Ее черты лица стали полностью неотличимы от облика Сильвы, черная коса за спиной элегантно укрывала собой почти что двухметровую нагинату, которая сверкала лезвием перед медленно опускающимися лучами солнца, ее рукоять была украшена бесцветными камнями, на противоположном от лезвия конце болтались две ленты, белая и алая. На груди девушки красовались те же самые медали, что я видел в прошлый раз на теле у самурая, а маска óни, уже проржавевшая, но от того лишь еще более угрожающая, лежала рядом с ней. Внезапно, ну по крайней мере для меня, на горизонте появились возвышенные стяги, имеющие в себе цвета золота, стали и алого шелка. Раздались первые звуки и тяжелая поступь армии, что надвигалась неспешной, но весьма угрожающей волной.

- Дайсе Сиви”Аль, императорская армия наступает, что прикажете делать, отступать? Ответа от сегуната не последовало, мы не можем рассчитывать на подкрепление. - Разрезал тишину голос позади, Сильва (Сиви”Аль”) развернулась, видя одного из самураев, а может теперь уже ронинов, который взирал на нее с ожиданием. Его лицо было размыто, а все остальное тело подергивалось, видимо, девушка не помнила, как точно выглядел посыльный.

- Мы дадим бой. - Поднимаясь с колен и уверенно подходя к лестнице, ответила Сильва, после чего, взглянула на подходящие войска. Ее глаза сузились, две пары рук сложились в уже привычной молитве, две другие потянулись за оружием. - Раз они хотят войны, то псы получат ее. Собирай верноподданных сегунату, пришло время отстоять нашу честь и показать, что мы стоим своего имени.

- Так точно, дайсе, будет исполнено! - Тетраморф скрылся внизу, позволяя Сильва вновь остаться наедине, в очередной раз оглядываясь на идущую армию, конца которой видно не было. Ни конца, ни края, лишь знамена, знамена и знамена… никогда не заканчивающиеся. Меня пробрала дрожь, Сильва же улыбнулась, аккуратно выхватывая из-за спины нагинату и выдыхая. На секунду, все четыре ее глаза оказались открыты.

- Сегодня мы наконец умрем. - Синхронно прозвучали два голоса, исходящие из одних уст. Свободная пара рук сложились за спиной, словно оживший рюкзак, на пальцах загорелось пламя, поднимающее к небу белый дым такой же загорелся на противоположной сигнальной вышке, внизу звучали тысячи голосов, лязг оружия заполнил сознание. Глаза, только открывшиеся, стыдливо захлопнулись, вторая же пара нахмурилась, ощущая это. - Ты не хочешь увидеть мой бой? Не желаешь смотреть на наш триумф? - Внезапно, спросил один из голосов, более глубокий и резкий, схожий скорее с мужским. - И даже если проиграем, неужели ты откажешься смотреть на эту славную смерть?

- Нет, не желаю, я не могу видеть это, не хочу лицезреть этот крах... Мне страшно, сестра, и сейчас нашим душам нужен покой, и кто-то должен его обеспечить. - Раздался знакомый мне голос, принадлежавший моей доброй коллеге. Что же, тайна раскрыта. И подозреваю, финал этой битвы уже предрешен. - От меня мало толку, я не способна воевать, но если могу попытаться дать нам лучшую жизнь на небесах... То я попробую.

- Как пожелаешь… я хочу наслаждаться каждым убийством, пока еще жива… Надеюсь, наша общая смерть станет достойна небес.

“Третий день идет уже

Кровь рисует на клинке.

Забвенно имя, воин спит.

Лишь жрец рыдает среди мглы.”

Разруха и пепел, вот чем закончилось, я видел смутные, непонятные очертания битвы, всплески крови, яркий блик стали, грохот, стоны и плач. Но все это закончилось так же стремительно, как и началось, не дав лицезреть ни окончания, ничего. Я пришел в себя, и тут удивленно начал осматриваться, но увидеть ничего не мог. В нос ударили весьма знакомые запахи, но что-то поменялось, казалось, мир покрылся рябью, какой-то странной дымкой, будто здесь воспоминания остались наиболее слабым звеном, или же сама Сильва желала забыть их, намеренно уменьшая важность и разрушая их. Как оказалось чуть позже - неспроста, когда глаза наконец свыклись с мрачной темнотой, я увидел, что стоял посреди кладбища. Могилы, множество могил, гранитные плиты и аромат смерти… Так вот, почему так знакомо и почему такое ощущение родного дома… быстро пробежав глазами по символам и уловив общую суть, я сообразил, что находился среди братской могилы, по которой отрешенно, с мертвым взглядом, шагала девушка, в длинном, белом кимоно, с двумя закрытыми глазами, и двумя распахнутыми в благоговейном раскаянии, что ярко