Пряник и Пшёнка (СИ) - Тата Кит
— В этой квартире я никого не трахаю и не трахал.
— А это что? — вспылила я, указав на полураздетую себя, сидящую на стиральной машинке с раздвинутыми ногами.
— А это ты… не знаю, — дернул Артём головой и отошёл от меня к двери, желая, судя по обозленному выражению лица, больше никогда ко мне не прикасаться. — Я хотел тебя почувствовать, а не трахнуть. Увлёкся…
— Ну, так иди и чувствуй. Что ты убежал? Что тебе не понравилось? Недостаточно хороша? — психанув, я откинула лифчик в сторону и осталась сидеть в одних трусах на стиральной машинке. — Ну!
Артём скользнул по моей фигуре суровым взглядом, а потом, нахмурившись еще сильнее, навалился на ручку двери, отвернувшись от меня.
— Пицца сгорит, — буркнул он и вышел из ванной, оставив меня в абсолютном смятении и одиночестве.
Глава 21. Артём
— Твою мать! — выдохнул я шумно.
Вскинул руки, прочесал волосы на затылке и резко их опустил. Снова обернулся на дверь ванной, где была гробовая тишина.
Девственница. Какого хрена?!
Ей девятнадцать, у нее был парень… И у них ничего не было? Как так-то?! Он импотент? Слепой? Тупой? Что, блядь, с ним не так? Как можно раздеть Пшёнку и не хотеть её трахнуть? Да ее даже раздевать не обязательно для того, чтобы хотеть! Фигура, лицо, ум, острый язык — всё при ней. Какого хрена она до сих пор девственница?
Конвульсивно открыл духовку и схватился за противень, тут же почувствовав, как кончики пальцев обожгло горячим металлом.
— Сука! — рявкнул я в сердцах. Потряс пальцами и тут же сжал кулаки, силясь вытеснить боль.
Втянул носом воздух, взглядом нашёл полотенце и, сложив его, вынул из духовки уже готовую пиццу. Оставил противень на столе, швырнул рядом полотенце и, оперевшись руками о столешницу, снова посмотрел на закрытую дверь ванной, за которой всё так же было тихо.
Я никогда не имел дело с девственницами. С ними нужно быть ласковыми, внимательными сделать всё так, чтобы первый опыт не оказался худшим. А я не из тех, кто станет трепетать, смотреть в глаза и пытаться улавливать, насколько ей хорошо. Я привык брать и трахать. Возможно, именно поэтому у меня никогда не было девушки младше меня. Все мои отношения строились на сексе и держались до тех пора, пока этот секс был мне интересен.
Но Пшёнка…
Твою мать!
Мог бы догадаться, что девочка, пахнущая ванилью, член видела только на фотографиях или в порнухе.
Оттолкнувшись от столешницы, решительно двинулся в сторону ванной комнаты, чтобы объяснить Пшёнке, что дело не в ней, а во мне. Я не тот принц, о котором мечтают девочки. И первый раз точно должен быть не с таким, как я.
Едва я успел коснуться двери, как она открылась. Навстречу мне в моей одежде вышла Оля с самым невозмутимым выражением лица. Платье в машинку она не закинула, вынесла его в руке.
— Что? Испугался? — смерила она меня довольно сердитым взглядом ярких голубых глаз. — Не бойся, не зашибу. Но в следующий раз стой ближе к двери, чтобы наверняка.
— Почему не закинула платье в стирку?
— В общаге постираю. Кстати, мне пора, — Оля положила платье на спинку дивана, подвернула на себе мою футболку и завязала ее край так, чтобы была видна полоска светлой кожи между резинкой штанов и футболкой.
— Обиделась? — вопрос риторический. И так понятно, что она обиделась.
— Нет, — ответила она холодно и демонстративно оттопырила средний палец в мою сторону. — Нисколько.
— Тогда, может, останешься? Пицца, кино…
— Чтобы ты еще часа два жил в страхе перед маленькой пле́вочкой? Пожалуй, нет. Я не настолько жестока, — она буквально порезала меня небрежным взглядом. Взяла платье и пошагала в сторону прихожей.
— Блядь! — рыкнул я себе под нос и рванул к ней.
Поймал за руку и развернул к себе лицом.
На красивом личике не дрогнул ни один мускул. Оля не испугалась, не растерялась, и всё так же смотрела на меня прямо с нотками раздражения и злобы в ярких глазах.
— Что? — выронила Оля, не спеша вырываться из моих объятий. — Подожди, я ноги скрещу, чтобы тебе не так страшно было, — она в самом деле скрестила ноги и снова сосредоточила строгий взгляд на мне. — Говори. Я слушаю.
— Оль, — выдохнул я устало. — Давай по-честному. Не такому, как я, нужно доверять девственность. Поверь, ты будешь разочарована…
— Разочарована? Чем? — посмотрела она в мои глаза с вызовом. — Тем, что ты не достанешь? Или тем, что я не почувствую? Можешь не оправдываться, я уже и так поняла, что мои яйца больше твоих. И с чего ты, вообще, взял, что я захочу с тобой спать?
Оля нервно дернула плечами, в этот раз, пытаясь вырваться из кольца моих рук.
— Выслушай меня, — заставил я ее вновь посмотреть мне в глаза. — Это твой первый раз. Он не должен быть… таким, — показал я не самую прибранную гостиную с пылью на полках, брошенными на креслах вещами и грязной посудой на журнальном столике. — По-другому всё должно быть. С цветами, лепестками, красивыми словами… А я так не умею.
Оля невесело хохотнула. Освободила одну руку и вытянула ее в сторону стеллажа с книгами, на котором стоял цветок, что видел воду только тогда, когда ко мне заглядывала Маруся. И при всём при этом он умудрялся цвести.
Оля сорвала сухие частично осыпавшиеся лепестки красных цветов и пафосно бросила их над нами, позволив им упасть на наши головы.
— Вот тебе лепестки, — выронила она с вызовом. Дунула на моё плечо, убрав с него красный лепесток. — Приступай.
Глава 22. Ольга
Глядя на Артёма с застрявшими в его волосах красными лепестками, я поняла, что сломала парня.
Наверное, вряд ли кому-то еще попадалась такая же борзая девственница, как я. А у меня это всего лишь защитная реакция. Во-первых, мне страшно лишать какого-нибудь колдуна своей девственной крови, а, во-вторых, в глубине души мне обидно, что Артём, узнав, что в моей тёплой лунке еще никто не удил, предпочел свалить как можно дальше, вместо того, чтобы попытаться вселить в меня хоть какую-нибудь уверенность или понимание того, что это нормально, прорвёмся, не ссы…
Никогда бы не подумала, что пыль на полках может помешать первому сексу. Наверное, у меня его поэтому до сих пор и не было, потому что на моих полках вечный срач. И дело совсем
