Пряник и Пшёнка (СИ) - Тата Кит

— Тут нужно хорошенько смазать… кетчупом, — закончила я, когда Пряня поднял на меня вопросительный взгляд.

Не пытаясь прятать улыбки, я подошла к парню поплотнее и открыла пакетик с кетчупом.

— Ты мешаешь мне резать колбаски, — вполголоса произнес Артём над моим ухом.

— Прости. Просто кухня такая маленькая. Места совершенно не хватает.

Для того, чтобы размазать кетчуп по тесту, мне, конечно же, нужно было прислониться задом к Артёму. Иначе вышло бы не так равномерно, естественно.

Следом Артём положил на тесто нарезанные колбаски и помидоры, пока я терла на терке сыр.

— Подожди, — остановил меня Артём, когда я хотела посыпать пиццу сыром. — Сначала капнем мазика.

— А не жирно будет?

— Будет сочно. Не люблю сухую плоскую пиццу, — ответил Артём. Открыл майонезный пакетик, открутил маленькую круглую крышку и прицелился к пицце. С продрисью майонез брызнул из пакетика и попал не только на пиццу, но и на моё платье тоже. — Блядь! — выругался Артём, глядя на то, как по моему платью в районе живота растекается белая жижа. — Обычно со мной такого не происходит.

— Чего «такого»? — едва держала я себя в руках, отрывая бумажное полотенце, чтобы стереть с себя майонез.

— Обычно я… Шутка про лицо сейчас, наверное, будет не очень уместна? — поморщился он будто бы виновато.

— Просто заткнись.

Вздыхая, я пыталась оттереть жирное пятно. Успех нулевой.

— Не хочу скрывать эту радость, но тебе придется снять платье. Его нужно застирать.

— Угу. И, наверняка, всё время стирки мне нужно будет проходить в одном нижнем белье по твоей квартире? — ворчала я.

— Ну… да, — широко и совершенно обезоруживающе улыбнулся Артём.

— Закатай. И вещи свои дай взамен испорченного платья.

— Тебе помочь? — спросил Артём через дверь, когда я заперлась в ванной, чтобы снять платье, закинуть его в стирку и переодеться в вещи Артёма — футболку и домашние штаны.

— Размечтался, — фыркнула я, продолжая йогу с заламыванием рук за спину, чтобы расстегнуть замок.

Плохая идея. Я точно так же уже сломала замки на шести платьях. Вроде, кажется, что всё идёт хорошо, а потом рука резко отходит от спины со сломанным замочком в пальцах.

Покряхтев, покрутившись и молча поматерившись, я поняла, что замочек застрял. Скорее всего, зажевало ткань. И если я сейчас рвану замочек чуть резче, то точно сломаю его. А выходить из квартиры Пряника с декольте, в этот раз, до ануса, мне бы не хотелось.

— Помоги, — выдохнула я сокрушенно.

— Ты помолилась, или мне зайти?

— Зайди, — закатила я глаза. — Только без пошлых шуточек и распускания рук. Хорошо?

— Что хорошего в том, что мне запретили сразу два любимых занятия? — бурчал Артём с легкой улыбкой, входя в ванную.

Мне пришлось потесниться к стиральной машинке, чтобы мы оба влезли в крошечную комнатку.

— Ну? И где твой замок? — спросил Артём, глядя на меня сверху вниз.

Очень сложно думать о чем-то еще, кроме его губ, когда он так близко.

— А! Замок, — опомнилась я.

Резко развернулась на месте, подставив Артёму спину. Выпрямила осанку и гордо вскинула подбородок, ожидая, когда он там всё по-быстрому сделает и уйдет. Но когда его пальцы коснулись моих волос, убирая их от спины, а затем невесомо погладили шею и плечо, я даже дышать ровно не смогла, не говоря уже о том, чтобы стоять на хоть сколько-нибудь твердых ногах.

Веки опустились, губы словно пересохли, когда Артём неторопливо потянул замок платья вниз.

— М, чёрный, — шепнул Артём в сгиб моей шеи, увидев цвет белья, что было на мне.

Он снимал с меня платье так, будто я хрупкий новогодний подарок. Нежно, едва касаясь пальцами, стянул легкую ткань сначала с одного плеча, затем с другого.

— Всё ещё не хочешь, меня поцеловать? — спросил он хрипло, лаская кожу плеча губами.

— Хочу, чтобы ты целовал меня, — выдохнула я, чувствуя сладкую дрожь по телу, когда платье красным облаком упало к ногам.

Тихий смешок коснулся волос на затылке.

Артём тягуче медленно провел костяшками пальцев по коже предплечья. Неспешно скрутил волосы жгутом и перекинул через плечо.

— Где тебя поцеловать? — шепнул он, коснувшись губами мочки уха. — Здесь? — едва слышный вопрос и легкое касание губ на шее. — Или здесь? — поцелуй спустился ниже по шее. Теплая ладонь накрыла мой живот и мягко вжала меня в горячий обнаженный торс. — Где, Оля?

Нежный шёпот, пустивший по коже мурашки.

Он впервые назвал меня по имени.

Губ коснулась неконтролируемая улыбка. Кажется, я уже привыкла к тому, что для него я Пшёнка.

— Целуй, где хочешь, только без тупых вопросов, — выронила я хрипло и, испугавшись взвизгнула, когда Артём резко крутанул меня на месте и усадил на стиральную машинку.

Втиснул колено между моими бедрами и, похоже, удобно устроился между моих ног.

— Без тупых вопросов, значит? — произнес Артём, обхватив пальцами мое горло.

— Ну, вот. Ты опять это делаешь? — потянулась я к его губам.

— Что?

— Задаешь тупые вопросы, — сама резко подалась вперед и накрыла его рот своим.

Словно боясь, что Артём может взбрыкнуть и убежать, гордо размахивая вставшим членом, я запустила пальцы в темные волосы, притянула к себе и обвила ногами его торс, уперевшись пятками в каменный зад.

Шумно втянув носом воздух, Артём конвульсивно сжал жесткими пальцами мой зад и впечатал в грубую ткань джинсов. Углубляя поцелуй, скользнул ладонями выше по спине, и я поняла, что у меня уже расстегнут лифчик.

— Офигеть! — выдохнула я между поцелуями, ловя губами воздух. — Научишь потом и меня так же быстро его расстегивать?

— Свои подарки я буду распаковывать сам.

— Мои сиськи еще никто подарками не называл, — улыбнулась я ему в губы и, дернувшись, замерла, когда Артём сдвинул чашечки бюстгальтера и коснулся соска. — Воу! Не так быстро!

Прикрывая руками груди, я отстранилась и поняла, что хочу свернуться клубочком в каком-нибудь углу, когда заглянула в заволоченные тьмой глаза Артёма. Никогда не думала, что мужское возбуждение можно распознать и понять не только по оттопыренной ткани штанов, но и по такому совершенно дикому взгляду.

— В чём дело? — выдохнул Артём, мягко положа ладони на мои колени. — Ты меня боишься?

— Ну-у… Девственницам, наверное, свойственно побаиваться своего первого члена, — я постаралась улыбнуться, но вышел спазм лица, а не улыбка.

Манящая поволока в глазах Артёма постепенно начала растворяться по мере того, как до него доходил смысл только что сказанных мной слов.

— Ты девственница? — темные густые брови сошлись на переносице. В сосредоточенном на моём лице взгляде читалась злость.

— И что? Это проблема? — спросила я, вздернув нос. Раздражение кольнуло нервы. — А ты говорил, что не трахаешь никого в этой