Пряник и Пшёнка (СИ) - Тата Кит
— Открывай, — кивнул Артём и, плохо маскируя улыбку за пережевыванием пиццы, наблюдал за тем, как я приближаюсь к двери.
Повернув замок, я с опаской приоткрыла дверь, а затем, когда мне в нос едва не упёрся букет белых цветов, я распахнула дверь максимально широко.
— Добрый день! Букет для… Пшёнки? — вчитался парень в розовой шапочке в планшет и посмотрел на меня, сведя брови над переносицей. — Это вы?
— Это… — вздохнула я, укоризненно глянув на Артёма через плеча. — …мы.
— Тогда этот букет вам. Он не такой прекрасный как вы, но достоин того, чтобы вы его коснулись, — отчеканил парень из доставки явно заезженную фразу, но, всё равно, было чертовски приятно получить цветы.
Мне их раньше только братья дарили и только на восьмое марта и день рождения.
— Спасибо! — уткнулась я носом и полной грудью втянула тонкий аромат нежных лепестков.
— Всего доброго! — откланялся парень из доставки и сбежал вниз по лестнице.
Закрыв дверь, я повернулась к Артёму, не зная, что сказать. В основном хотелось пищать и между делом выкрикивать что-то нечленораздельное.
— Надеюсь, у тебя сохранился номер этого парня? — спросила я кокетливо, при этом не в силах оторвать нос от букета.
— Зачем он тебе? — спросил Артём, споласкивая руки под краном.
— Он мне цветы, всё-таки, подарил. Надо, наверное, на свидание с ним сходить. Симпотный такой.
Артём буквально прожёг меня весьма говорящим взглядом. Взглядом, говорящим о том, что я сейчас огребу.
— Эти цветы заказал тебе я, — выронил Артём. Надвигаясь прямо на меня, смотрел мне в глаза.
— Тогда почему сам не подарил? — пришлось вскинуть подбородок, чтобы не потерять контакт глаз, когда Артём подошёл очень близко ко мне.
— У этих пацанов явно больше опыта в дарении цветов.
— Хочешь сказать, что ты никому еще не дарил цветы?
— Не приходилось.
Я млела от прикосновений Артёма к моей щеке и уху, когда она заправил за него прядь волос.
— А тут? — подставила я второе ухо.
Усмехнувшись, Артём запрятал локон и за второе ухо.
— Приятно, — шепнула я, жалея, что не умею мурлыкать, как кошечка. — А дальше что? Подаришь мне звезду?
— Звездопад, — произнес Артём и, мягко забрав из моих рук весьма увесистый букет, притянул меня к себе. Прильнул к губам и оторвал от пола, унося в свою комнату.
— Подожди, — остановился Артём, с трудом оторвавшись от моих губ. — Кое-что забыли.
— Что? — посмотрела я на него совершенно растерянно.
Артём усадил меня на край кровати и сорвал несколько белых лепестков с букета. Через локоть «посолил» меня ими и, оставив букет на комоде, произнес:
— Вот теперь приступим.
— Один-один, — хохотнула я, с предвкушением принимая тяжесть его тела.
Глава 24. Артём
Страх и абсолютное доверие — вот, что я вижу в глазах Оли в момент, когда мягко отстраняюсь, чтобы перевести дыхание и успокоить грохочущее в груди сердце.
Цепляю пальцами футболку на ней и тяну вверх. Оля без слов поднимает руки и даёт себя раздеть.
Машинально скольжу взглядом по острой сливочной груди и замечаю белесую полоску шрама слева.
— Значит, в тебя правда шмаляли? — касаюсь кончиками пальцев шрама и аккуратно его обвожу, наблюдая, как на светлой коже распускаются мурашки.
— Шмальнули пару раз. Забором, — усмехнулась Оля, пытаясь ненавязчиво спрятать грудь за углом одеяла.
— Нет-нет, — отбираю одеяло, откидываю его назад. — Это всё теперь моё.
— Харя не треснет?
Касаюсь розового соска губами. Оля вздрагивает, ловит меня за уши, намереваясь оттолкнуть, но сразу сдаётся, когда я провожу языком по твердой горошине.
— Вау! — выдыхает она со свистом и откидывается на подушки. — Кажется, я только что поняла, где у меня клитор.
— Кажется, ты о себе ничего не знаешь, — сажусь на пятки и стягиваю с Оли свои штаны. Запускаю пальцы под черное кружево ее трусов и смотрю в голубые глаза, страх в которых стал еще более очевидным. Кажется, она только сейчас в полной мере осознала, что именно между нами может произойти. — Если передумаешь, скажи мне, и я остановлюсь в любой момент.
— Я слышала, как ты материл пододеяльник минут десять подряд за то, что в него не вставлялось одеяло. Если в сексе ты такой же, то я просто обязана это проверить.
— Если у тебя за одной дыркой тоже четыре угла, в которые хрен попадёшь, то поебёмся мы знатно.
Оля прыскает и снова откидывается на подушки. Поймав момент, я сдергиваю с нее трусы, и, кажется, она возмущенно задыхается, когда сводит ноги вместе.
— Может, погасим свет? — неуверенно просит она.
— Нет. Мне тоже нужно разобраться что к чему.
— Я думала, ты опытный. Не глядя можешь мне тут… навтыкать.
— Не глядя я и в глаз могу попасть. Оно тебе надо?
— Ну, в глаз тоже больно, — жмёт узкими плечиками. — Так что, какая разница, где именно от члена первый раз будет больно?
— Надеюсь, ты заметишь разницу, — наклоняюсь и целую ее ниже пупка.
— О, Боже! — выдыхает Оля и нехотя, но поддается мне, когда я раздвигаю ее ноги и спускаюсь поцелуями ниже. — Как вовремя я на писькодралку сходила, — бормочет она словно бреду.
Улыбаясь, продолжаю ласкать ее губами.
Сильнее удерживаю ее ноги, подбираясь к лону, когда Оля в очередной раз пытается сдвинуть ноги.
— Попахивает чем-то негигиеничным, — роняет она.
— Пахнет чем-то сладким, — отзываюсь я и касаюсь языком ее клитора.
Оля крупно вздрагивает, дёргается в моих руках и запускает пальцы в волосы, конвульсивно сжав кулачка.
— Божечки! — бормочет она и протяжно стонет, когда я начинаю кружить языком по ее влаге. — Ох!
Какая же она мокрая!
Синхронно с языком на клиторе, кружу пальцами у входа во влагалище. Подстраиваюсь под её темп. Чувствую, как Оля начинает чаще дышать, а затем и вовсе замирает на короткую секунду, чтобы, сотрясаясь всем телом, подтянуть меня за волосы к своему животу.
А она сильная.
Высвобождаю свою башку из ее захвата и нависаю над красоткой, по скулам которой растекся румянец. На истерзанных и покусанных мной губах легкая улыбка. Длинные ресницы мелко подрагивают и мне открываются яркие голубые глаза.
— Я просто обязана выйти за тебя замуж после этого, — выдыхает она.
— Ты ещё не всё попробовала. Готова?
Секунду подумав, глядя мне в глаза, Оля уверенно кивает.
— Я сейчас, — за презервативами пришлось встать и дойти до компьютерного стола.
Оставив упаковку рядом с Олей, снял с себя домашние штаны вместе с трусами.
Смотрю на Олю и понимаю, что к ней снова вернулся страх, пока она смотрела на мой покачивающийся в ее сторону член.
— Ох, Божечки! — выдыхает она. — А что
