Возвращение Безумного Бога. Том 10: Черное Солнце - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
* * *
Первое, что почувствовал князь Кривотолков, приходя в себя — тяжесть антимагического ошейника на шее. Металл неприятно холодил кожу, полностью блокируя доступ к духовной силе. Следом пришло осознание того, что он крепко привязан к стулу — руки и ноги были надежно зафиксированы толстыми кожаными ремнями.
Он медленно открыл глаза. Комната, в которой он находился, была небольшой и совершенно пустой. Голые бетонные стены без окон, единственная лампа под потолком давала резкий белый свет. Типичная допросная камера — князь повидал немало таких за свою жизнь, правда обычно находился по другую сторону стола.
— С пробуждением, князь, — раздался спокойный голос.
Из тени у стены выступила высокая фигура в длинном черном плаще. Лицо скрывала маска со светодиодами и какими-то техническими датчиками.
— Надеюсь, вам удобно, — незнакомец сделал приглашающий жест, и из другой тени появились еще двое в таких же плащах и масках. Они принесли складной столик и установили его перед пленником.
— Убого, — хрипло произнес князь, оглядывая помещение. Горло саднило, словно он долго кричал, — Неужели у вас, борцов за свободу, не нашлось места получше?
— О, это временное пристанище, — ответил главный, — Считайте его… переговорной комнатой. По результатам разговора ваше положение может измениться как в лучшую… так и в худшую сторону.
— Переговорной комнатой? — Кривотолков презрительно усмехнулся, хотя каждое движение лицевых мышц отдавалось болью, — И о чем же нам говорить?
Вместо ответа один из помощников положил на стол планшет и включил его. На экране замелькали кадры новостных сводок.
«ИМПЕРИЯ КРИВОТОЛКОВЫХ РУШИТСЯ!» гласил заголовок. «Род Скрипичниковых разрывает все связи», «Граф Орлов публично отрекся от Кривотолковых», «Малые дома присягают Безумовым», «Скандал в высшем обществе — родственники отрекаются от опального клана»…
— Занятное чтиво, не правда ли? — в механически искаженном голосе говорившего слышалась насмешка, — Особенно впечатляет скорость, с которой ваши бывшие вассалы переметнулись к победителям. Уже три малых рода принесли присягу Безумовым, еще пять ведут переговоры с Соколовыми…
— И с какой стати вы решили развлекать меня светской хроникой? — процедил князь, — Решили позлорадствовать?
— Вовсе нет. Мы предлагаем… сотрудничество.
Кривотолков расхохотался, несмотря на боль:
— Что? Вы серьезно? Я, князь древнейшего рода, должен присягнуть шайке террористов?
— Не террористов, — спокойно поправил человек, — Борцов за свободу. За равенство всех, у кого есть Дар. Против тирании аристократов… таких, каким были вы.
— Были? — князь приподнял бровь.
— А разве нет? — собеседник наклонился ближе, — Ваш род повержен. Ваши вассалы разбежались. Даже ваша семья…
Он провел по дисплею пальцем, и на экране появилось новое изображение. Видеозапись — Илона и Константин Безумов, беседующие в каком-то коридоре. Звук был не очень четким, но слова различались хорошо.
— Знаете, — она горько усмехнулась, — когда-то он был другим. Амбициозным — да, жестким — безусловно. Но в нем была… человечность. А теперь… — она покачала головой, — Теперь я его не узнаю. Особенно после того, как он отстранил Олега от наследования. Это стало последней каплей…
— Ради Дарьи?
— Да. Наш сын… он не идеален, я знаю. Проблемный, иногда вздорный… Унаследовал характер отца, но не его интеллект… Но отвергнуть собственного ребенка? — в её голосе прозвучала застарелая боль, — Мне страшно, Костя. За будущее. За Олега. За весь наш род. Мы зашли слишком далеко, и я не знаю, есть ли путь назад.
— Путь есть всегда, — я огляделся по сторонам. Искажения становились все сильнее — реальность словно пульсировала, сворачиваясь сама в себя. Нужно было торопиться, — Но сейчас нам нужно выбираться отсюда. Это место… оно крайне нестабильно.
Князь смотрел, как его жена, его верная Илона, изливает душу врагу. Как говорит о своих сомнениях, о том, что род зашел слишком далеко… На его лице не дрогнул ни один мускул, только желваки заходили на скулах.
— Скажите, — я решил сменить тему, — что вы планируете делать, когда мы выберемся? Если выберемся.
— Когда, — твердо поправила она, — Не если, а когда. Я должна… мы все должны выжить. Чтобы исправить то, что натворили.
— Думаете, это возможно? После всего, что сделал ваш род? — я покачал головой, — Я лично не против, чтобы род Кривотолковых продолжил существование. Но если обо всем узнает Государь… а он узнает, свидетелей было слишком много.
— Должно быть возможно, — в её голосе появилась сталь, — Даже… если это очень не понравится Диме… Иначе… иначе все теряет смысл. Знаете, я много думала в последнее время. О том, как мы дошли до этого. О том, почему позволили жажде власти затмить все остальное.
— Ваша жена заключила союз с врагом, когда почувствовала угрозу роду, — вкрадчиво произнес человек в маске, — Разве вы не хотите отомстить? Мы готовы помочь вам… если вы присягнете Организации и нашим идеалам на верность.
Глава 3
Ночь сложных разговоров
Часть I
Все еще где-то в прошлом
Стояла глубокая ночь, когда сэр Уильям Мелори аккуратно запечатал последнее письмо. Дипломат нанес на конверт несколько капель специального воска — при попытке вскрыть послание неправильным способом бумага мгновенно самоуничтожится. Затем достал из потайного ящика стола маленький медный диск с выгравированными рунами и провел им над печатью. Воск слабо замерцал и впитал в себя руны.
Британский посол откинулся в кресле, задумчиво глядя на ночной город за окном своего кабинета. В такое время в посольстве было непривычно тихо — только где-то в глубине здания мерно тикали старинные часы.
— Войдите, Джеймс, — произнес он, даже не оборачиваясь к двери.
Его личный секретарь бесшумно скользнул в кабинет. Высокий худощавый мужчина с невзрачной внешностью, в идеально выглаженном костюме. Таких людей не запоминают — именно то, что нужно для его работы.
— Все готово, сэр, — доложил он, — Наши источники подтверждают — во время финального боя Черное Солнце будет храниться в специальном подземном хранилище под ареной. Охрана усилена, но у нас есть полная схема постов и график смен.
— Отлично, — Мелори взял со стола изящную трубку и неторопливо раскурил её. Сладковатый дым поплыл по кабинету, — Что
