Возвращение Безумного Бога. Том 10: Черное Солнце - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
Я кивнул. По сути, род Горовых, самый влиятельный род Синегорья — оставался нашим единственным потенциальным конкурентом. Они не проявляли особого интереса к наследству Кривотолковых, но это еще ни о чем не говорило.
Наступило неловкое молчание. Светлана обиженно надула губы, но спорить не стала. Я невольно залюбовался ей — даже сердитая она выглядела очаровательно.
— Что ж… — начала Елизавета Петровна после паузы, — раз уж мы обсуждаем союз двух родов… Думаю, пора затронуть самый важный вопрос.
Я почувствовал, как напряглась Кристина рядом со мной. Даже воздух в комнате, казалось, стал гуще.
— Мы считаем, что брак между Константином и Светланой стал бы идеальным закреплением нашего союза, — прямо заявил князь, — Но есть определенные… условия.
— Слушаю, — кивнул я.
— Какие же? — спросила Кристина одновременно со мной ровным голосом, хотя я заметил, как она стиснула кулаки под столом.
— Светлана должна стать единственной официальной супругой, — твердо сказала княгиня, — Первой госпожой нового рода, если у нас реально дойдут дела до объединения в Безумовых-Соколовых. Остальные… особо приближенные сударыни, конечно, могут сохранить свой статус фавориток или Хранительниц Очага, но не более.
Кристина едва заметно дернулась. Я положил руку ей на плечо — сейчас не время для эмоций.
— Это серьезный вопрос, — осторожно сказал я, — Требующий тщательного обдумывания. У каждой из девушек свое место в роду, свои заслуги…
— Конечно, — понимающе кивнула княгиня, — Мы не требуем немедленного ответа. Но наша позиция останется неизменной. Статус наследницы рода Соколовых обязывает…
Я взглянул на Светлану — она сидела, отведя глаза в сторону, а её щеки заметно порозовели. Кажется, суровая Истребительница, привыкшая крушить монстров пачками, в таких деликатных вопросах была совсем неопытна… Интересно, что она сама думает об этом?
— Полагаю, на сегодня достаточно, — подвел итог князь, — Основные вопросы мы обсудили. Осталось официально оформить договоры и…
— И решить вопрос с браком, — мягко добавила княгиня, многозначительно глядя на меня.
Когда мы с Кристиной Валерьевной покидали особняк Соколовых, она хранила молчание, но я буквально физически ощущал её напряжение.
— Костя, — наконец произнесла она, когда мы сели в машину, — Ты же понимаешь, что Настенька…
— Понимаю, — мягко перебил я, — Но давай обсудим это позже. Сейчас нужно сосредоточиться на оформлении договоров.
Она кивнула, но я видел, что разговор не окончен. Впрочем, как и многое другое в этой сложной игре за будущее обоих родов.
Машина медленно катила по вечерним улицам Синегорья. Я смотрел в окно на проплывающие мимо дома и думал о том, как непросто порой бывает совместить интересы рода, веления сердца и чувство долга.
А еще я думал о том, что очень скоро мне предстоит серьезный разговор с Настей и другими девушками. И этот разговор может оказаться куда сложнее, чем все сегодняшние переговоры вместе взятые.
Глава 2
Мультиквадробер
— Привет, девчонки.
Я зашел в гостиную, где уже ждала Настя. Она сидела в уютном кресле, одетая в простое домашнее бежевое платье. Её длинные черные волосы были собраны в свободный хвост, несколько прядей выбились и обрамляли лицо, придавая ей особенно домашний вид. На ногах красовались мягкие домашние тапочки с забавными заячьими ушками.
— Привет-привет, — улыбнулась мне Настя, — Как оно?
Рядом на диване развалилась Лилия, поглаживая свой заметно округлившийся живот. Она была одета в черные расстегнутые шорты и короткий топ — любимый наряд беременной волчицы, которой было жарко от избытка энергии. Её белоснежные волчьи ушки периодически подергивались, улавливая малейшие звуки, а пушистый хвост лениво покачивался, выдавая умиротворенное состояние. Периодически она что-то порыкивала себе под нос — словно, какую-то древнюю колыбельную на давно забытом языке.
— Нам нужно поговорить, — начал я, усаживаясь напротив Насти в кожаное кресло. От него пахло старыми книгами и немного — табаком. Подозреваю, князь Иван Безумов любил здесь сидеть и читать, покуривая трубку.
— О переговорах с Соколовыми? — Настя подняла бровь, — Мама уже рассказала мне основное по телефону. Особенно про их… условия. Она была довольно… м-м-м… эмоциональна, рассказывая об этом.
— Ага, — я потер подбородок, вспоминая разговор с Кристиной Валерьевной, — Твоя мама, мягко говоря, не в восторге от их предложения.
— В разговоре со мной она использовала гораздо более… красочные выражения, — хихикнула Настя, — Она всегда недолюбливала Елизавету Петровну… Сравнение с крысой было самым мягким эпитетом…
Лилия вдруг вскочила с грацией, удивительной для её положения, и буквально запрыгнула мне на колени, тыкаясь носом в плечо. Её живот уютно устроился между нами, и я почувствовал легкие толчки — похоже, малыш тоже решил поучаствовать в разговоре.
— Привет, солнце мое квадроберное[1], — улыбнулся я, — Что ты хотела?
— Гладь! — требовательно произнесла она, хватая мою руку своими тонкими пальчиками и прикладывая к своему животу, — Гладь!
Мы с Настей обменялись удивленными взглядами. Лилия крайне редко пользовалась человеческой речью. Я бы даже сказал всего пару раз с момента, когда я запечатал ее Безумие…
— Лили, мы вообще-то серьезно разговариваем, — мягко попыталась урезонить её Настя, но в её голосе слышалась улыбка. Она уже привыкла к выходкам нашей волчицы.
— Гладь! — упрямо повторила Лилия, игнорируя все попытки её отвлечь. Её хвост при этом метался из стороны в сторону, выдавая возбуждение.
Я послушно погладил её живот, и почувствовал несколько слабых пинков изнутри. В моей груди разлилось теплое ощущение — внутри этой хрупкой на вид девушки развивалась новая жизнь. Маленькое чудо, зачатое от бывшего бога…
Лилия довольно заурчала и свернулась калачиком у меня на коленях. Её ушки продолжали активно двигаться, ловя каждый звук.
— Так вот, о предложении Соколовых… — попытался я вернуться к разговору, продолжая машинально поглаживать живот Лилии.
— Я знаю, — перебила Настя, — Они хотят, чтобы Светлана стала твоей единственной официальной женой. А мы все остальные… как бы это помягче сказать… младшие жены? Фаворитки? — она фыркнула, — Очень в духе старой аристократии.
— Вообще-то они выразились более дипломатично, — заметил я, вспоминая, как княгиня Соколова элегантно обходила острые углы в разговоре, — Использовали термины вроде «Хранительницы Очага» и «особо приближенные сударыни».
— Да какая разница? — она пожала плечами, и на её лице появилась та особенная улыбка, которую я так любил, — Меня устраивает даже статус Хранительницы
