Мальчик и облако - Алексей Урусов
Началась подготовка к скачкам и жокеи на её лошадях, облачённые в королевские цвета – лиловую куртку с золотой тесьмой и алыми рукавами и чёрные бархатные шлемы с золотой отделкой, прогарцевали рядом. Королева помахала им рукой, ласково улыбалась, выслушивала и давала прогнозы, попробовала клубничный десерт, но мысли её были там, в Виндзорском замке, рядом с Георгом: то, что происходило с ним последние месяцы, было общеимперской катастрофой, и сегодня эта катастрофа должна была закончиться. В результате опрометчивого употребления несертифицированных магических таблеток, муж полностью утратил магическую силу, это удалось скрыть, но подданные её величества стремительно теряли ту прибавку, что в своё время получили от Георга, и что-то нужно было делать. Эта неприятная ситуация наложилась на утрату многими аристократами, – как солидного возраста, так и молодёжью, – собственной силы, что усугубляло проблему. Первым слетел со своей должности министр обороны Сэлвин Лойд, этот зажравшийся, обнаглевший и разжиревший боров.
Точнее, лорд-хранитель малой королевской печати Стэнли Болдуин, назначенный Тайным Советом главой комиссии по расследованию «таблеточного скандала», вцепился в министра обороны как тот мангуст Рикки-Тикки-Тави из сказки Киплинга – в кобру, * и не собирался выпускать. Так что у Сэлвина напоследок всё-таки хватило ума не дожидаться, пока Тайный Совет официально объявит его главным виновником «м-эпидемии», и он подал высочайшее прошение об отставке. Ещё несколько чиновников высокого ранга последовали за ним. Два десятка родов сменили глав – не только молодёжь «баловалась» таблетками; потерявшие магическую силу старики вынуждены были отдавать власть.
Сразу же после памятного заседания Тайного Совета королева изъявила желание пообщаться с историками протокола – официально в их функции входила фиксация истории королевской семьи. На деле они и были настоящим «Тайным Советом» королевы, к помощи которого она прибегала тогда, когда все остальные рычаги власти и советники не справлялись с ситуацией. Сколько раз за всё время её нахождения у власти она собирала этих «историков» для чрезвычайной помощи в безвыходной ситуации? Три? Четыре? Сейчас был именно такой же случай. И она была уверена, что свою работу они сделают безупречно, как и она свою.
Снова вспомнив Киплинга, королева тяжело вздохнула: – Что такое бремя белого человека по сравнению с тем бременем, что несёт она – королева? Насколько её бремя тяжелее? Сколько раз ей приходилось переступать через себя, через родственников, через друзей – когда это было нужно Англии? Много раз. И сегодня она тоже всё сделает так, как велит ей долг.
Скачки закончились; под аплодисменты и улыбки королева прошла к кортежу и удалилась.
Англия. Виндзорский замок.
Войдя во дворец, Елизавета с коробкой, в которую специально для Георга был упакован клубничный десерт, направилась к его кабинету – муж приболел, не смог поехать на скачки, и королева проявляла о нём вот такую трогательную заботу: рассказать о событии и поделиться сладким. Ещё на входе во дворец один из сопровождающих, поймав взгляд королевы, беззвучно, только губами произнёс: – Плюс, – что означало, что «историки-протоколисты», как всегда, оказались на высоте и не зря десятилетия в тишине и покое ели свой хлеб.
Прислуга распахнула двери в блок, где находились рабочие помещения Георга, и, войдя, королева спросила: – Георг, добрый день. Я вернулась, ты где?
Пройдя через рекреацию и небольшую приёмную, она открыла дверь в кабинет Георга. Муж лежал на толстом ковре, неудобно подвернув руку.
Елизавета нажала тревожную кнопку на стене, и, ударив по нулевой клавише на телефоне, проговорила: – Георгу плохо! Срочно врача в кабинет!
Через две минуты в кабинете и приёмной было не протолкнуться – врачи, охрана, приближённые, прислуга… Личный медик быстро воссоздал картину произошедшего: Георг, работавший за столом, почувствовав себя плохо, встал и сделал два шага в сторону шкафа с аптечкой. Но упал и больше не поднялся.
Королева всё это время сидела в углу комнаты на стуле, скорбно молча. Наконец, она встала, и, приопустив плечи, направилась на выход.
У входа валялась коробка из-под десерта: войдя в кабинет, королева выронила её, та в полёте раскрылась, и содержимое разлилось по дорогому персидскому ковру: белое пятно растеклось по ворсу; на сливках яркими каплями крови виднелись ягоды клубники.
* Рикки-Тикки-Тави, сказка Киплинга из «Книги джунглей». Исходная история была взята Киплингом из индийского эпоса – пятой книги «Панчатантры». Отечественному зрителю сюжет известен по одноимённому мультфильму 1965 г.
Глава 14
С анкт-Петербург. Квартира профессора Петрова.
У старшего сына в роду Перловых – Глеба Алексеевича, жена Виктория Викторовна оказалась потомственной петербурженкой, дочерью профессора химии и школьной биологички. Самое забавное началось, когда нас стали знакомить: старшего брата Виктории звали Виктором. Так что за столом, куда нас усадили, оказался глава семейства Виктор Викторович Петров, его сын, тоже Виктор Викторович и дочь – Виктория Викторовна. Хозяйка дома – Надежда Павловна, представляя семейство рассмеялась: – Мы в молодости настолько были заняты, что назвали детей теми именами, что были под рукой. И, слава Богу, что мы не послушались друзей Виктора, которые предлагали «что-нибудь этакое» из его профессиональных терминов; мы решили, что у детей будет собственная жизнь и любые намёки на предков или род их занятий, неуместны.
Мы сидели за большим длинным столом, заставленным хрустальными салатницами, вытянутыми оранжевыми утятницами и высокими графинами с компотами, не спеша ели под рассказы о наиболее интересных культурных событиях, ожидающих нас в городе, а я периодически посматривал на противоположную стену, вдоль которой стояли шкафы, наполненные книгами. Вообще в этой просторной трёхкомнатной квартире на канале Грибоедова было тесно из-за книг: в каждой
