Не брак, а так - Алина Ланская

Алиса сидела недалеко от сцены, Сабурова рядом не было.

— Привет! — он наклонился над женой, едва сдерживаясь, чтобы не выдернуть ее из-за стола и не уволочь ее отсюда. — Отдыхаешь?!

Она испуганно дернулась, подняла взгляд, в котором ясно читалось, как она не рада его видеть.

Какая-то полупьяная баба спросила Алису, кто он.

Сейчас он им все объяснит, кто он!

— Это…, — она смотрела на него прямо, страх ушел из ее взгляда. В нем появилось что-то новое, чего он не мог понять. — Это мой брат.

Глава 37

Герман

Он, кто?! Литвинов был настолько ошеломлен, что даже не сразу понял. А потом нахлынула волна возмущенного раздражения. Какой он ей, на хрен, брат?! Да она издевается?

Ему показалось, что стоящий в баре гвалт мгновенно стих и что взоры присутствующих обратились на них.

— Да, это мой брат Герман, — Алиса воспользовалась ступором Литвинова, из которого он никак не мог выйти. Да просто не верил, что его бессловесная жена могла такое ляпнуть. — Но , Ясь, боюсь тебе ничего не светит. У моего брата есть любимая девушка. Даже если ты с ним замутишь и выйдешь за него замуж, он все равно к ней вернется.

Герман готов был взорваться. Да что она себе позволяет?! Совсем берега попутала?!

— Ты что несешь? — Зашипел Литвинов, не помня себя, он схватив Алису за руку, крепко прижал жену к себе. Почувствовал как по ее телу пробежала дрожь. Ему понравилась такая реакция.

— Эй, полегче, Литвин!

Бурый возник будто из-под земли. Лохматый агрессивный медведь, всегда готовый напасть. Вот такой он и есть на самом деле, а не добрый увалень, каким видит его Алиса. Но Герман это исправит. И так долго терпел.

— Будешь мне указать, как обнимать жену? — тихим вкрадчивым голосом спросил Литвинов. — Заведи себе свою, Игнат, и развлекайся.

— Заведу, — неприятно усмехнулся Сабуров. — Быстрее, чем ты думаешь.

Они стояли друг напротив друга, казалось готовые вцепиться друг другу в глотку. Слишком много между ними было недосказанности, старых обид, неразрешенных конфликтов. Сейчас Алиса была самым главным триггером, но не единственным.

— Хватит! — раздался сбоку дрожащий голос жены, и Герман инстинктивно сильнее прижал ее к себе. — Вы что творите? Оба! И… пусти ты уже меня!

Алиса начала упираться руками ему в грудь. Бурый мерзко засмеялся:

— Смотрю, ты даже обнимать женщину не умеешь, Литвин…

Литвинова повело, его отношения с Алисой никого не касаются! Или… или она Бурому все растрепала?

Герман уже готов был толкнуть Игната, который, конечно же, ответил бы. Но его отвлекло появление рядом бойкой темно-рыжей дамы в джинсах и свободной рубашке навыпуск. На вид женщине было лет тридцать-тридцать пять, слегка полноватая, с приветливым, но умным лицом. За ее спиной маячил смазливый белобрысый качок, который сразу не понравился Литвинову.

— Алиса, все нормально? — обратилась незнакомка к его жене и не дождавшись ответа, добавила: — Сейчас твоя очередь петь. Пойдешь?

— Конечно, Нина! — Алиса метнулась к небольшой сцене, рядом с которой стояла аппаратура, напоследок бросив тревожный взгляд на оставшуюся за ее спиной компанию.

— Привет, ребята! Я — Нина, у меня сегодня день рождения, вы, как я понимаю, мои гости и пришли вместе с Алисой, присаживайтесь, отдыхайте. — Она обернулась к блондину. — Вась, побудь с друзьями Алисы, ладно?

Держалась эта дама настолько уверенно, что никто не стал ей перечить. Герман лишь криво ухмыльнулся и уселся, широко расставив ноги, по сторонам не смотрел, только вперед. На Алису.

А она боязливо теребила микрофон в руке, смущенно улыбалась и замерла, когда из динамиков полилась нежная музыка.

— Там нет меня*, — со знанием дела пробасил сидящий рядом качок. Имя еще дурацкое, кошачье. Вася. — Красивая песня и грустная. Глубокая, как Алиса.

Герман неприязненно покосился на качка, он сидел между ним и Сабуровым, но эти двое смотрели только прямо перед собой.

Но едва Алиса запела, напряжение спало. По телу прошла теплая волна, Герман глубоко вздохнул и расслабленно улыбнулся. Пела Алиса очень чисто, голос, правда, едва заметно подрагивал, волновалась сильно.

И снова светилась каким-то своим, особенным светом.

… Там нет меня,

Где дым волос

Не затуманит белый день…

Герман невольно прикрыл глаза, ее голос проникал через кожу, попадал в кровь, заставляя ее бежать быстрее по венам, коснулся сердца, поднялся еще выше, сковал горло… Полнейшая беспомощность и одновременно блаженство.

… Я только там,

Где нет меня

Вокруг тебя, невидимый.

Ты знаешь, без тебя ни дня,

Ты знаешь, без тебя ни дня

Прожить нельзя мне, видимо…

На последних нотах голос Алисы был едва слышен. Она стояла всего в нескольких нескольких метрах, склонив голову вниз. Герман впервые подумал о том, что его жена может быть по-настоящему красивой.

Думал так, похоже, не он один. Сабуров тяжело поднялся со стула и не сводя взгляда с жены Германа шел прямо к ней.

Ублюдок!

Литвинов вскочил, кажется задел качка, толкнул по пути ничего не подозревающего Сабурова и в несколько секунд преодолел расстояние до сцены.

За его спиной раздался недовольной окрик Игната, Алисе одобряюще хлопали, но все это было неважно.

Литвинов едва заметил удивленный взгляд Алисы, ее губы чуть дрогнули, приоткрылись. Больше Герман уже ничего не видел. Притянув к себе жену, он склонился и поцеловал ее.

Глава 38

Алиса летела вниз, падала в глубокую темную яму как всем известная ее тезка. Вот только взрослой Алисе было совсем не интересно и не любопытно, когда закончится ее падение.

Она ненавидела себя. За то, что растерялась, увидев горящий взгляд Германа, за то, что ответила на его поцелуй. За то, что не оттолкнула его. За то, что ей нравился его поцелуй.

И пусть он длился всего несколько секунд, для Алисы они показались вечностью.

— Ой! — раздался громкий женский вопль. — Ну он ей точно не брат! Совсем нет!

Герман отпустил Алису в то мгновение, когда она уже почти вырвалась из его объятий.

— С ума сошел? — зло прошептала она. Алисе хотелось сейчас влепить Литвинову пощечину