Всё не то, чем кажется - Олли Бонс
— Я побуду тут, — говорю я Андранику.
— Я тоже! — с готовностью отвечает он.
— Тебе лучше выспаться, — качаю я головой. — Если завтра учителю станет лучше, ему будет нужна наша помощь в поисках. И хороши мы будем, если оба начнём засыпать на ходу.
— Раз это нужно для дела, тогда я пошёл, — соглашается Андраник. — Ты точно не хочешь, чтобы вместо тебя здесь побыл слуга или лекарь?
— Нет-нет, я сам посижу. Хочу, чтобы учитель увидел знакомое лицо, когда очнётся. А то, знаешь, он бывает не в себе в такие мгновения, — вдохновенно вру я. — Однажды это случилось с ним на постоялом дворе, так он пришёл в себя и тамошнего лекаря искусал. А потом из комнаты выбежал и на хозяина бросился. Потом, по счастью, вернулся его спутник, старый знакомый, тут-то учитель Игнатус и опомнился. А откушенный нос было уже не вернуть.
Андраник, впечатлённый этой историей, наконец уходит, я спешно закрываю за ним дверь и падаю на колени перед кроватью.
— Дрейк! — трясу я друга. — Что с тобой?
Он не приходит в себя и не отвечает. Я снимаю с него капюшон, аккуратно отклеиваю бороду, обтираю лицо холодной водой — ничего не меняется. Остаётся только верить, что я не совершил ужасную ошибку, отказавшись от помощи лекаря. Ведь что толку будет в сохранении тайны, если вдруг Дрейка не станет.
Прикладываю ухо к его груди и чувствую, что сердце бьётся ровно. Что там ещё можно сделать? Не знаю. Бью его по щекам, снова обтираю холодной водой, но он не приходит в себя.
Половину ночи я сижу на ковре у кровати, ловя дыхание своего спутника. Я уже готов кинуться звать лекаря, если только Дрейку станет хоть немного хуже.
— Да что же с тобой такое, — цежу сквозь стиснутые зубы, сдерживая непрошеные слёзы. — Если ты был болен, почему не сказал! Что я буду без тебя делать, если вдруг… если вдруг… Что будет с нашим миром тогда?
И тут мне кажется, что его пальцы чуть шевельнулись. Я вскакиваю, наклоняюсь к нему, и он открывает глаза.
— Дрейк! Как ты себя чувствуешь? — немедленно спрашиваю я.
Он поднимает руки и трёт виски, морщась, затем произносит слабым голосом:
— Почему-то заболела голова…
Тут он в панике ощупывает свои щёки и подбородок, привстаёт на локте, оглядываясь.
— Где мы? Нас раскусили? — тревожно глядя на меня, спрашивает он.
— Всё в порядке, — успокаиваю его я. — Учитель Игнатус слаб здоровьем, теперь он отдыхает в своей комнате, и это всё, что им известно. Как ты сейчас, голова ещё болит?
Дрейк ненадолго задумывается, прислушиваясь к себе.
— Вроде бы нет, — наконец произносит он.
— Отлично, тогда с утра отправимся в Зал Летописей, чтобы…
— С утра мы отправимся в путь, — перебивает меня Дрейк. — Мы и так непозволительно задержались. Сейчас на кону наши жизни и судьба целого мира, а я позволил себе тратить время на личные дела. То, что меня интересует, попробуем узнать на обратном пути.
— Что ж, ладно, — соглашаюсь я. — А то ведь я уже и сам начал тревожиться, что мы провалим основную миссию.
— До рассвета ещё несколько часов, иди поспи, — гонит меня Дрейк.
— И не подумаю, — говорю я. — Что если тебе опять станет плохо, а рядом никого?
— Я уверен, такого больше не случится! — говорит мой спутник. — Чувствую себя отлично.
Но он всё ещё бледен и не выглядит здоровым, потому я не поддаюсь. Вскоре он засыпает, а я продолжаю сидеть у кровати, вслушиваясь в его дыхание. И решаю не спать до самого утра, а то мало ли что.
Глава 21. С кем-то ждёт прощанье, с кем-то встреча вновь
Я просыпаюсь от солнечных лучей, блуждающих по лицу и проникающих сквозь веки.
В следующую секунду я вспоминаю события прошлого вечера и в тревоге подскакиваю на кровати. Что это я делаю в постели?
Дрейк скрючился у столика в углу, пытаясь нарисовать морщины перед небольшим зеркальцем. О нет! Вчера ведь он так и пошёл в Зал Летописей со своим мешком, не было времени оставить вещи, всё так быстро завертелось. А сюда я тащил только его самого, но не эти пожитки. Кто же позаботился о мешке, не заглядывал ли тот человек внутрь? Краска для лица и клей для бороды могли бы вызвать ненужные подозрения.
— Проснулся? — улыбается мне Дрейк. — Ты даже не почувствовал, как я кладу тебя в кровать.
— Неудивительно, ведь я не спал до рассвета. Ты очень меня напугал, — говорю я. — Я уж думал, что ты… серьёзно болен. А этот мешок тут был или его кто-то принёс позже?
— Что значит «принёс позже»? — поднимает брови Дрейк. — Ты хочешь сказать, что бросил в Зале Летописей все эти вещи? Нам не хватало только попасть в темницу за незаконное проникновение в Зал Знаний!
— Представь себе, — возмущаюсь я. — Когда ты рухнул на пол, неясно, живой или мёртвый, мешок был последним, о чём я подумал. Кстати, я сам тебя сюда донёс, чтобы никто не разглядел твою фальшивую бороду. Наверное, вещи прихватил один из стражников или Андраник. А что, за незаконное проникновение в Зал Знаний положена темница?
— Мне точно положена, — ворчит мой спутник. — Давай, наклеивай мне бороду, и нам пора в путь.
— А если кто-то спросит, куда делся мой помощник по имени Дрейк? — вдруг приходит мне в голову.
— Твой помощник по имени Дрейк уже всем, кому мог, сообщил вчера, что отправляется по важному поручению в другое место. Да и кому есть до него дело? Вот учитель Игнатус — важная персона, такой не может просто раствориться в воздухе.
Я успокаиваюсь, помогаю Дрейку с бородой и мы выходим.
Довольно долго нам приходится убеждать Андраника, что мы действительно не можем задержаться ни на день. И что учитель Игнатус не может ехать без меня.
Затем приходится отговаривать Андраника от решения отправиться с нами. В этом, к счастью, нам помогает король Эвклас.
После этого мы отбиваемся, как можем, от самого короля Эвкласа: он твёрдо решил дать нам две повозки с провизией и всяким добром, а также подарки для моего отца.
— Мы прихватим их на обратной дороге, — обещает Дрейк. — Мы ведь ещё не возвращаемся во Второе королевство, да и здесь в Зале Летописей не успели найти того, что искали. Мне ненадолго нужно в Холмолесье, поправить здоровье.
Такую историю мы с ним сочинили, чтобы оправдать наш внезапный отъезд.
— Но у меня отличные целители, — обижается король Эвклас.
— Несомненно, — кивает
