Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева
– Слушай, а если, как это, стеллаж сделать?
– Полки на стойках?
– Ну да.
– Не пойдёт. Пылиться всё будет. Нужен шкаф и комод.
– Ага. Для начала к тебе поставим. А потом и нам.
– Для начала хорошую вешалку в холл.
– А стеллажи в кладовку.
– Стеллажи мы и сами можем попробовать…
– Пробовать – это только деньги и материал переводить.
Спорили со вкусом, получая от спора удовольствие. Конечно, когда дом только строился, им бы тогда сразу договориться, чтоб сделали встроенные шкафы в спальнях. Но тогда не сообразили, так что сейчас и думать о таком нечего.
– Большой шкаф по лестнице и не влезет. Вспомни, как доски для топчанов затаскивали.
– Ага, так это ж мы. А стол этот занесли же нам.
– Так он меньше шкафа.
– Если у каждого свой шкаф, так большие тоже не нужны.
– Подумать надо, – закончил спор Роб и встал, собирая кружки.
– Думай, – согласился Найджел. – До Рождества всё дешевле.
– Да, распродажи же сейчас.
– Мебели на распродажах нет, – возразил Роберт.
Он быстро вымыл миски и кружки, расставил их на проволочной сушке над раковиной и вытер руки.
– Ну, а сейчас что?
– Уроки ещё делать, – напомнил Найджел, протирая стол. – Завтра в школу идти.
– Потянемся и за уроки, – решил Роберт. – Найдж, ты дверь запер?
– А то!
– Ну, смотри.
Они вышли в холл, быстро проверили, достаточно ли надёжно шторы закрывают окна. Ткань подбирали плотную и, повесив, специально проверяли, бегали на улицу смотреть: не просвечивают ли. Получилось удачно. И видно, что дом жилой, и разглядеть что-либо невозможно. Так что всё в порядке и никаких тревог. Они разделись и начали тянуться. Холл достаточно просторен для троих. Конечно, не как в русском госпитале, там целый зал, настоящий. Но им и холла хватает. И по одному, и вдвоём, и втроём.
Роберт помнил, что он старше и тяжелее, и работал очень аккуратно, особенно в паре с Найджелом.
Потянувшись вволю, пошли в ванную, смыть пот и усталость. Ванную им сделали просторную, с душем на три рожка и большим зеркалом. Самой ванной они пользовались редко. Оно, конечно, полежать в тёплой воде приятно, но всегда чего-то некогда, и к тому же душ привычней.
– Роб, ванну или душ?
– Про уроки забыл?
– Арифметика завтра. Ты что, не сосчитаешь?
– А с английским как? И ещё эта, география.
– Слушайте, парни, курсы русского открыли!
– Ты сначала по-английски научись. А то написал диктант. Слова без ошибки не было, а на русский замахиваешься.
Найджел кивнул. Конечно, братья правы. Им бы с этой школой справиться. Но вот она… она ходит на курсы русского. Сама об этом сказала, он слышал. Но вот ни Робу, ни Мету он не может о ней ни слова. О ней он сам с собой молчит. Слишком это… непривычно. Он же джи, а она улыбается ему и вообще… Нет, когда-нибудь он расскажет братьям, но не сейчас, а потом. И ещё. Школа бесплатная, а курсы платные. На курсы Роб денег не даст. И будет прав. Это уже баловство. Хватит того, что он каждую субботу на танцы ходит. Роб и Мет, правда, тоже, но редко.
Для дома, чтобы вот так посидеть после душа и не нагишом, они купили пижамы. Штаны как рабские, на резинке, а рубашка на пуговицах. Удобно. Беляки в таких спят. Но у них-то тепло, есть простыни, а нагишом спать куда удобнее. А просто посидеть вечером – это то, что надо. А на ноги шлёпанцы. Совсем хорошо.
Уроки они делали на кухне, где каждый мог сесть, разложить свои тетради и книги. Большой письменный стол в холле был их конторой, офисом, как шутил Роберт, а на кухне удобнее. В холле погасили свет, чтобы лишнего не нагорало, и сдвинули занавески. Утром встанешь, выйдешь в светлый холл… Хорошо!
– Найдж, про английский не забудь.
– Я арифметику сначала.
– А потом скажешь, что устал, и опять будешь глазами на уроке хлопать.
– Оставь его, Мет. Охота ему дураком выглядеть – его проблема.
– И то правда.
Найджел промолчал и раскрыл учебник. Ну, почему всё такое простое и понятное, когда говоришь, становится сложным и непонятным, когда пишешь? Кто только всё это напридумывал? Ну, как нарочно намудрил.
Роберт читал географию, придерживая пальцем строку. Метьюз решал арифметику, аккуратно выписывая цифры. Конечно, можно было записаться на первую ступень. Только читать, немного писать и считать. И всё. За пару месяцев можно уложиться. Ходишь, пока не научишься. Но они пошли на полный трёхлетний курс. Чтобы иметь документ. Сначала ходили по очереди, а теперь завелись, втроём ходят, пропускают, конечно, но только тогда, когда совсем иначе не получается. Они ведь не по найму, где отпахал положенное время и гори там всё синим огнём. Своё дело и времени, и затрат требует. За тебя никто о твоём бизнесе заботиться не будет.
Найджел дописал фразу и стал проверять, сверяя написанное со словарём. Конечно, их здорово выручало то, что считать ещё в питомнике выучились, только с умножением проблемы, а в английском помогала зрительная память. Надо три раза написать слово правильно, ну, если трудное, то строчку, много две, и всё. Больше не путаются. Метьюз закончил решать задачи, отодвинул тетрадь по арифметике.
– Найдж, английский нужен?
– Нет, я со словарём, – ответил Найджел, не поднимая головы.
Метьюз подтянул к себе учебник и стал писать. Роберт, положив обе ладони на раскрытый учебник, поднял к потолку глаза и повторял прочитанное, беззвучно шевеля губами.
В кухне тепло, приятно пахнет кофе. За окнами шумит в деревьях ветер. Зима, холодно, а их это уже не касается. У них есть дом, работа. И самое главное – они не одни, их трое. Они – семья. Они не говорили об этом, не вспоминали, но помнили…
…В тёмной вонючей трубе они сидели долго. Задыхаясь от вони, дрожа от холода, теряя сознание и приходя в себя. И наконец один из них прохрипел:
– Не могу. Выползаем.
Извиваясь, обдираясь о шершавые стенки, вылезли. Грязные, перепачканные… Было уже темно. Распределитель догорал, повсюду валялись трупы. Не сговариваясь, даже ни о чём не спросив друг друга, они молча ушли, убежали. А потом долго брели, сгибаясь под холодным сырым ветром. И один из них упал. Двое подняли его и повели, поддерживая с двух сторон. И даже не поняли, не заметили тогда, что нарушили вбитую с питомника заповедь: не помогать, не трогать другого без приказа. И потом, когда они лежали в каком-то сарае, прижавшись друг к другу, даже
