Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 06
Сам округ как территориально-административное образование появился в 1930-м, входил в состав Уральской, Обь-Иртышской, Омской, Тюменской областей. Словом, помотало. В этом году округу исполняется 75 лет.
Можно порассуждать по поводу: что такое 75 лет, можно вычленять значимые этапы. Мне кажется, это не самый верный способ. Критерии могут быть самые разные. Не случайно рассказывают байку, как долгожителя спросили: «Дедушка, ты при царе жил, при советской власти, после советской власти — когда лучше было?» «Однако, при царе лучше», — отвечает. Удивились: «Почему?» Говорит: «Уж шибко меня девки тогда любили»…
Я это к тому, что история по-разному может оцениваться. Во все времена существования округа были яркие странички. Эпоха предвоенного освоения края. Военное время, когда небольшое количество людей — в основном женщины, дети, старики — столь много давали для фронта. Кстати, половина из тех, кто ушли на фронт, не вернулись. А как воевали! Югорская земля вырастила 11 Героев Советского Союза. Ну а если говорить о последних пятидесяти годах — это создание мощнейшего нефтегазового комплекса. В кратчайшие сроки с огромными достижениями, с огромными издержками, с подлинным энтузиазмом была создана инфраструктура, не только промышленная, но и социальная. И сегодня округ, я бы сказал так, имеет достойные результаты и хорошие перспективы.
А. К.: В советское время в освоение Севера вкладывали немалые средства. Однако в последние годы либеральные реформаторы заговорили о том, что этот путь ведет к неоправданным затратам. Дескать, дешевле и проще добывать здесь полезные ископаемые вахтовым методом: посадил нефтяников на вертолет, отправил на разработки, затем послал на смену новую партию. Какой видится Вам судьба Севера? Что это — территория для нефтедобычи или земля для жизни?
А. Ф.: Давайте не будем абсолютизировать. Я думаю, все наши беды оттого, что мы всё абсолютизируем. Север — огромный. И совершенно разный. Есть немало мест, где сложно заниматься какой-либо деятельностью, а жить — просто вредно. Аборигены и пограничники — вот все население этих земель. Но Север чрезвычайно богат ресурсами. И эти ресурсы надо брать. Там, где с точки зрения экономической (и биологической!) возможно делать это, комплексно осваивая территорию, там ее надо осваивать. Кроме того, существует объективная необходимость в заселении этого огромного российского пространства. Ведь не зря говорят — свято место пусто не бывает.
Надо все просчитать. Зачастую оказывается, что вахтовый метод — при всех его плюсах — более затратный. И не только материально. Прилетели — улетели, на инфраструктуре сэкономили. Но сколько мы теряем, формируя ментальность этого вот паренька — какой будет его семья (да и будет ли — при постоянных перелетах туда-сюда), каким будет его самочувствие. Это ведь все равно что в космос на работу ездить…
Что касается Ханты-Мансийского автономного округа, то сама история доказала, что это место постоянного проживания людей. И сегодня здесь живут полтора миллиона человек, которые никуда уезжать не собираются. Если только не гнать их палками.
А. К.: Основа богатства округа — нефть. В прошлом году нефтяники добыли восьмимиллиардную тонну нефти. Что же, это повод для законной гордости! Но в то же время основание задуматься: сколько нефти осталось у России? Добыча — в основном ориентированная на экспорт — растет. В глобальном разделении труда нашей стране выделен специфический сегмент: обеспечение Запада энергоносителями. Однако сам Запад (прежде всего США) свои запасы тратить не торопится: пригодятся, когда возникнет всемирный дефицит нефти. Надолго ли хватит наших запасов? Я имею в виду разведанные. И стоит ли тратить их с такой быстротой?
А. Ф.: Действительно, в прошлом году мы добыли восьмимиллиардную тонну нефти. Это огромное событие — за столь короткое время достичь такого результата! Но мы добыли только первые восемь миллиардов тонн. Я уверен, добудем и вторые, и третьи, и даже четвертые восемь миллиардов! Вопрос в другом: чем дальше, тем этот процесс становится труднее и дороже. Но судя по тому, как мир реагирует на нехватку углеводородов, спрос будет только расти. Ведь один процент прироста экономики приводит к росту потребления энергетических ресурсов на тот же один процент.
Это совершенно не значит, что мы можем почивать на благоприятных перспективах. Дело в том, что состояние и качество разведанных, стоящих на балансе запасов углеводородов существенно усложнилось. «Легкой» нефти у нас уже практически нет.
А. К.: Об этом я и говорю: освоение новых месторождений требует огромных капиталовложений. Все помнят, что в 80-е годы страна жила за счет нефтедолларов Западной Сибири. Но при этом забывают, что в 70-е она обустраивала западносибирские месторождения… Достанет ли сегодня сил, средств, воли для нового рывка? Для начала хотя бы для возрождения геологоразведки, разрушенной как отрасль в 90-е годы.
А. Ф.: К сожалению, мы имеем историю синусоидального функционирования геологоразведки. Но в меня вселяет оптимизм то, что правительство озаботилось сложившейся ситуацией, признало, что запасы у нас по ряду направлений критические, поэтому есть необходимость развивать геологоразведку. Во-первых, выделены деньги. Не те, что решают проблему, но существенно — в разы! — большие, чем выделялись ранее. Во-вторых, в документах, которые сегодня готовы к подписанию, появился согласованный вариант, способный, на мой взгляд, исправить ситуацию. Там оговаривается норма по так называемой сквозной лицензии: если предприятие-инвестор вкладывает деньги в геологоразведку, оно получает право на разработку открытого месторождения.
А. К.: Особый вопрос — цены на нефть. Россия — одна из основных нефтедобывающих держав, а цены на ее нефть устанавливают на Нью-Йоркской и Лондонской биржах. Не слишком патриотично, да и практично.
А. Ф.: Я уверен: биржа в России будет! Предложения есть, работа идет. Достаточно большую часть пути, связанную с технологической, скажем так, частью, мы прошагали. Надеюсь, что вместе с правительством и заинтересованными фирмами мы вскоре решим вопрос. Убежден: страна, добывающая так много нефти, должна иметь национальный брэнд, который должен определяться на биржевых площадках, расположенных в России. Таким образом можно решить проблему формирования действительной цены на энергоресурсы, а значит и объективного механизма налогообложения этих отраслей.
А. К.: Экономика, основанная только на нефтедобыче, однобока. Я знаю, что Вы предпринимаете усилия, чтобы расширить производственную базу региона за счет развития других отраслей. Каких?
А. Ф.: Инновационный путь развития для нас — это, во-первых, изменения внутри самого нефтедобывающего комплекса. Не просто добыча, а переработка. И не только на топливо — это первая, достаточно простая стадия. Необходимо развивать нефтегазохимию — производство пластмасс и т. д.
Во-вторых, мы занимаемся развитием традиционных для округа отраслей — в частности громадного лесного комплекса. Его сложно осваивать хотя бы потому, что в сегодняшних условиях просто срубить лесину и продать — это значит к вечеру прогореть. Для себя нам относительно немного надо, а регионы, где наше сырье может быть востребовано, расположены за тысячи километров. Пока довезешь туда лесину, она золотой станет. Значит, нужно произвести из нее продукцию. Достаточно сложную и дорогую.
25 миллионов кубометров древесины мы должны готовить. Иначе лес перестоит и будет гибнуть. Сегодня мы даем около двух миллионов. Здесь перед нами огромная перспектива, и мы в этом направлении активно работаем.
А. К.: Как я понимаю, в округе не забывают и о культуре. Кинофестиваль «Дух огня», телефестиваль «Золотой бубен» собирают большие аудитории.
A. Ф.: Я предлагаю взглянуть на проблему шире: не только помощь культуре, но и создание культурной среды. Одно из главных наших достижений то, что мы сформировали образовательный блок: около 50 тысяч студентов и 220 тысяч школьников. Сложите только эти цифры, и вы увидите огромный человеческий потенциал. Это наши инвестиции в будущее края.
Мы поддерживаем образование, спорт, искусство. Повторю то, с чего я начинал нашу беседу: надо дать возможность человеку раскрыть себя, почувствовать себя человеком. Разработана целая система грантов. Желающим учиться, овладевать профессиями, в том числе и творческими, мы предоставляем такую возможность. Наверное, еще не в полном объеме. Много денег вообще не бывает, а в таком сложном деле уж точно.
А. К.: Тюменский регион, куда входит Югра, наверное, самый своеобразный в России. Здесь расположены три субъекта Федерации — Тюменская область, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа. До 93-го года округа административно подчинялись Тюмени. Затем каждый взял независимости «сколько мог». Как сегодня строятся ваши взаимоотношения с соседями?
