Бывшие. Соври, что любишь - Даша Черничная
Мать Артамонова бледнеет, хмурится, открывает рот и рвано хватает воздух. Испугались, клуши. Вот и отлично. Может, в следующий раз будут думать мозгом, а не жопой. И лезут же за каким-то хером в чужие жизни. Скучно им в своих, что ли?
Безжалостно очищаю корзину.
Конечно, фотки автоматом могли улететь в облако, но очень надеюсь, что ей хватит ума не использовать их нигде.
Возвращаю телефон его хозяйке, та забирает его дрожащими пальцами. Протягиваю руку ко второй женщине, намекая, чтобы и она отдала свой телефон.
— Я сама! — восклицает торопливо. — У меня только одна фотография, вот смотрите. Я сама все удалю. Больше ничего нет, честно.
Вторая оказывается умнее, там реально одна фотка, но она честно удаляет ее.
— Что ж, полагаю, мой посыл дошел до вас? — те кивают. — Если я увижу в чатах обсуждение, если где-то появятся фотки или пойдут сплетни — пеняйте на себя. Ясно вам?
— Не докажете! — дрожащим голосом выдает первая.
— Да? А вот камеры в парке вполне подтвердят факт преследования, — указываю подбородком на камеру на фонарном столбе.
Я блефую, конечно. Понятия не имею, работают ли они, да и вообще за подобное преступление не так-то просто привлечь, но на женщин это оказывает эффект.
— Мы поняли, — кивает вторая. — Мы ничего не видели и не слышали. До свидания.
Утягивает свою подругу, и обе сбегают.
Пусть. Им не будет лишней эта встряска, уж больно много они взяли на себя.
Возвращаюсь к своим. По-другому назвать их не могу. Мои они и есть. Побороться еще придется. Но где наша не пропадала, справимся.
— Что они сказали? — взволнованно спрашивает Ульяна.
Смотрю на мальчишек. Они даже не заметили моего отсутствия, что даже к лучшему.
— Что ничего не видели и не слышали, — подмигиваю Уле.
— И все? — недоверчиво спрашивает.
— Ну да. Фото больше нет, не переживай.
— Так просто? — смотрит на меня неверяще.
— Ага. Пойдем, а то совсем отстали от мальчишек.
Иду к пацанам. Ульяна на пару секунд задерживается, приходит в себя и догоняет меня:
— Как ты это сделал?
— Вежливо попросил, — пожимаю плечами.
Уля выгибает бровь, но видно, что уже заметно расслабилась.
— Ага. Прямо вот попросил, а они взяли и удалили.
— Примерно так.
Ульяна не верит, качает головой, но улыбается. Проводим время все вместе.
Я пытаюсь найти подход к Леше, задаю ему вопросы. Он, конечно, уникальный мальчишка. Умный и воспитанный. К тому же очень простой и открытый. Веселый, его смех, пока что детский, звонкий, вибрирует в ушах.
С Глебом они с каждым днем становятся все больше похожи друг на друга, перенимают друг у друга какие-то словечки, закатывание глаз, смех.
Хочется не таить и все сказать как есть, но я понимаю Ульяну, да и сам за сына переживаю. У Леши не так давно было сотрясение мозга, и врач рекомендовал воздержаться от стресса. Так что я покорно жду.
Глеб косится на меня, смотрит странно. Чувствует, возможно даже ревнует. Как теперь устроить все так, чтобы никто из пацанов не пострадал?
Глава 41
Ульяна
— Па, мне дед написал, предлагает на каток сгонять. Можно я поеду с ним? — спрашивает Глеб, пока мы едем к нам с Лешкой домой, чтобы забрать вещи.
Кровь отливает от лица, когда я слышу эту просьбу.
Если сейчас Максим разрешит, это значит, что какое-то время мы с Никоновым будем наедине. От осознания пересыхает во рту. Я оттягиваю ворот свитера, потому что он начинает душить.
— Конечно. Он сейчас дома? — Макс бросает взгляд в зеркало заднего вида, смотрит на Глеба.
— Ага.
Максим притормаживает на светофоре и поворачивается ко мне:
— Уль, ты не против, если мы заедем к моим родителям, а потом уже к тебе?
Против! Вообще-то, я очень даже против.
Назидательный голос в голове твердит: «Ульяна, ты взрослая, адекватная женщина, а не ссыкуха, которая боится остаться один на один с мужчиной».
Пора привыкать к обществу Максима: очевидно же, что он не отступит, и его будет в жизни Леши все больше и больше.
— Не против, — отвечаю тихо и поворачиваюсь к окну.
Мы выезжаем за пределы города, едем минут двадцать и заезжаем в коттеджный поселок. Это местная Рублевка, только попроще, конечно.
Никонов паркуется у двухэтажного дома.
— Я тут посижу, — говорю твердо.
Глеб распахивает калитку и скрывается во дворе, а Максим обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Я дергаюсь от неожиданности, он же нависает надо мной:
— Пойдем, Ульяна. Познакомлю тебя с родителями.
— Зачем это? — округляю глаза. — Ты сходи, а я тебя буду в машине ждать.
— Уль, это раньше у меня мозгов и мужества не хватало, чтобы познакомить тебя с семьей.
— А сейчас что, появились? — усмехаюсь наигранно.
Он игнорирует мой выпад.
— Пойдем, Уль. В любом случае рано или поздно родителям захочется познакомиться с матерью их младшего внука. Не думала же ты, что я буду скрывать от них Лешку?
Не думала. Я вообще об этом не думала. Про своего отца — тут да, размышляла, а про вторую сторону тупо забыла. А может, и не захотят они с Лехой общаться? И что обо мне подумают?
— Макс, что ты им скажешь? — смотрю на него исподлобья.
Никонов переводит взгляд на дом родителей:
— Что у меня есть еще один сын. Что его от меня никто не скрывал. И я сам виноват в том, что не поверил тебе тогда, — поворачивается обратно ко мне и протягивает руку. — Пойдешь со мной?
Смотрю на его руку. Надо идти. Хочешь не хочешь, а из этой ситуации выбираться придется.
Решение я так и не успеваю принять, потому что из калитки выходит Аристарх Вениаминович, бывший ректор моего университета, ныне министр образования и науки края.
— Максим, привет! —
