Делия Шерман - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 3
После рождения муки и страдания ребенка продолжаются. К прессу земного тяготения добавляется постоянное статическое напряжение, создаваемое тугим пеленанием, которое, в сущности, противоестественно, ему нет аналогов в животном мире. Наоборот, после рождения ребенок должен получить возможность реализации своей естественной потребности в движении. Но это возможно лишь вне тугого пеленания, а еще лучше — в водной среде.
Возможно, древняя память диктует матери задание: обездвижить свое дитя, чтобы спрятать от того, кто мог бы на него посягнуть, например, от хищника, который реагирует обычно на движущуюся жертву. Все живые существа прячут своих детенышей в гнездах, норах, яйца зарывают в песок. На Руси существовал обычай прятать детей чуть ли не до года от дурного глаза и всяких напастей. Некоторые горные племена и сейчас прячут грудных детей в темных чуланах. Следовательно, мать пеленает свое дитя по традиции — так делали ее предки. Но делает она это и из чисто бытовых соображений: не будет мешать, не уползет, не упадет из кроватки и т. п. Да, так матери спокойнее — у нее освобождается время, она может поспать или что-то сделать. Но лучше ли эта принудительная гиподинамия, скованность, обездвиженность для ребенка?
Пеленки — это смирительная рубашка, это — китайская туфелька, сдерживающая развитие. Сдавленный, смятый гравитацией и тугим пеленанием младенец обречен на вынужденное затворничество. Искусственно создаваемый двигательный голод (гиподинамия) затормаживает физическое развитие, угнетает не только моторику, но и психику — гасится активность, нет естественного и свободного выражения чувств.
В клинике, как известно, не пеленают очень слабых и тяжелобольных младенцев, не давая им таким образом дополнительной нагрузки и создавая щадящий режим. Очевидно, что пеленание вообще физиологически не оправдано и не должно быть обязательной, традиционной для младенца процедурой.
Ни одно живое существо не выдерживает принудительного и долгого обездвиживания, в итоге — оцепенение, потеря способности к произвольным движениям, угасание жизнедеятельности, необратимые изменения и смерть. Справедливо утверждал В. Гете — «Природа не знает остановки в своем движении и казнит всякую бездеятельность».
Стереотип пеленания, стереотип ускоренного обрезания пуповины, — все они вовсе небезобидны для ребенка. Скажем, совсем, казалось бы, невинный стереотип — вытирание голенького, покрытого первородной смазкой, только что выскользнувшего из родовых путей младенца. Казалось бы — что тут может быть плохого — красивенький, чистенький такой пупсик получается. А потом у этого пупсика без конца опрелости, дерматозы, шелушение кожи. И приходится обзаводиться целым арсеналом кремов и присыпок. Вы просто не поверите — ничего этого не надо, если не делать этого первого, «самоочевидного» обтирания. Через час, максимум полтора после родов вся кремообразная смазка впитывается в кожу, а пока, в первые минуты, столь же надежно защищает кожицу малыша от высыхания, как в материнской утробе — от размокания. Запускаются необходимые внутриклеточные механизмы регуляции кожных выделений — и дальше ребенка нужно только вовремя мыть, смазывать он себя будет сам.
Следующий вопрос. Сразу после рождения малыша отнимают от матери, лишают связи, защиты, опоры. Телесный контакт мать-дитя — самый чувствительный и сильный. Малыш в этот период целиком и полностью находится в биополе матери, и страх потерять ее — это дополнительный стресс, который отложится в подсознании на долгие годы.
В животном мире не принято бросать или даже надолго оставлять своих детенышей. Собаки, кошки, овцы, свиньи сами воспитывают свое потомство. Отнятых на несколько дней детенышей не принимают в свою семью овцы, как и самки многих млекопитающих. В проведенном опыте крысы изолировались от своей матери. И уже во втором поколении они при наличии пищи просто пожирали свое потомство. Это расплата за нарушение естественных законов природы. Это нарушение биологической программы сохранения и продолжения рода.
В другой серии опытов показано: если родившуюся обезьянку воспитывает не ее родная, а, так сказать, «чужая» мама, то в дальнейшем она, лишенная родительской любви и ласки, испытывает затруднения с партнером, не может спариться, а с трудом родив детеныша, нередко тотчас же загрызает его. Это разрушение материнских инстинктов наследственности.
Все животные, передавая свои родительские программы, стремятся помочь потомству быстрее войти в жизнь, обрести самостоятельность, побудить двигательную активность. В мире людей, наоборот, родители чаще всего формируют в детях пассивное восприятие мира, воспитывают их малоподвижными, вялыми, слабо приспособленными к жизни. Младенец почти все время проводит в положении лежа на спине, т. е опрокинутый навзничь. Физиологически это самое невыгодное положение. Врачи-реаниматоры давно заметили такую особенность — если тяжелобольные дети подолгу лежат на спине, их жизнеспособность заметно снижается. (Не случайно умирание у многих животных, птиц и рыб связано с переворачиванием на спину. Упасть на спину — значит признать поражение, отказаться от борьбы. Это всегда символ слабости. Если животных после большой физической нагрузки класть на спину, у них нередко начинаются судороги, они долго не приходят в себя и даже могут погибнуть).
Весьма затруднительно, мало двигаясь, активно познавать мир. Обездвиженный младенец обречен не только на двигательный, но и информативный голод. Впечатления его мизерные, они ограничены четырьмя стенами и потолком над головой. Это нередко, хотя и не по своей вине, чрезмерно сытый, перекормленный, ожиревший до предела обжора и ленивец. Слепой материнский инстинкт, парализованный страхом разум, нелепые предрассудки родителей превращают здорового ребенка в слабого, вялого, с низкой жизнедеятельностью и жизнеспособностью.
Итак, «лишь полноценная реализация текущей адаптации в каждом периоде онтогенеза является обязательным условием для перехода в следующий период онтогенеза» — говорит профессор И. А. Аршавский. И упущение возможности активного развития двигательной функции младенца в водной среде невосполнимо в дальнейшем никакими специальными тренировками.
Но роды в море, в океане? Казалось бы, зачем усложнять и без того непривычную идею? И. Чарковский объясняет это так. Явление родового импринтинга — запечатлевания на подсознательном уровне опыта собственного рождения — достаточно хорошо изучено и не представляет загадки. Человечество сейчас стоит на грани экологической катастрофы. Необходимо в этой связи обратить серьезное внимание на то, как человек рождается и формируется на раннем этапе жизни, и именно сюда направить усилия. Вспомните движущуюся шляпу профессора Лоренца, за которой шли только что вылупившиеся утята, не знавшие с рождения настоящей своей мамы — утки. Не так ли и мы — поколение отчужденных от природы людей, появившихся в искусственных условиях больничной патологии? Поколение не только с ослабленным здоровьем, травмированным сознанием, но и с покалеченным отношением к природе, которую оно не любит, не понимает, боится, а поэтому — уничтожает. Не в этом ли истоки современных экологических кризисов?
Но если будущая мама во время беременности подолгу плавала в море, любовалась красотою окружающей природы, а ребенок ее появляется на свет в окружении любящих людей, солнца или звезд, моря и скал, дельфинов и рыб, — происходят глубинные изменения сознания плода и новорожденного. И вот мы наблюдаем рождение эволюционного нового человека, с новым экологическим взглядом на окружающий мир, ощущающего в момент рождения и на всю жизнь запечатлевающего свою связь с природой, со всей вселенной. Лишь бы к тому времени, когда морские роды получат всеобщее признание, не оказалось, что осуществить их попросту негде слишком быстрыми темпами идет загрязнение и умерщвление окружающей среды.
Глубинным изменениям сознания существа, входящего в наш мир, способствует специальная практика медитаций на дельфинов, которой будущая мама обучается и которую практикует до родов.
Возможность и полезность общения между человеком и дельфинами, высказанная И. Чарковским и подтвержденная его практикой и многочисленными исследованиями других ученых и энтузиастов во многих странах мира, очевидна. В информационном проспекте Всемирной ассоциации аквакультуры в области терапии, экологии и исследовании человека (ВАТЕР), президентом которой избран И. Чарковский, подчеркивается: «Мы убеждены, что вместе с человеком китообразные являются наиболее высокоразвитой формой духовной жизни на Земле, и рассматриваем китов и дельфинов как разумную океаническую цивилизацию планеты, сосуществующую с нашей технологической цивилизацией. Мы полагаем, что осознание человеком своей неразрывной связи со всей целостностью жизни на планете и реализация этого осознавания в нашей повседневной этике есть важнейший шаг к изменению теперешнего патологического существования и деструктивного развития современной человеческой культуры».
