Одиночество менестреля - Владислав Адольфович Русанов
По просьбе офицеров Роты Стальных Котов, там же выступал и Ланс альт Грегор. А почему бы не выступить? Поначалу они с Итой глядели друг на друга настороженно, разговаривали очень сухо, односложно, будто ожидая предательского выпада кинжалом. Менестрель слышал фальшь в звуках, выдуваемых музыкантами, которые сопровождали танцовщицу — два рожка, скрипка и волынка. Ему хотелось сказать об этом, но Ланс понимал — слова его будут восприняты, как чёрная зависть. Поэтому он прислушивался и пытался разобраться в ритмическом построении буэльринка, в особенностях его исполнения.
Кринтийцы любили сложную мелодию. А уж в танце и подавно. Оказалось, что существует полдюжины разновидностей буэльринка — простой и жёсткий, двойной и скользящий. Игрался он размерами шесть восьмых, девять восьмых и даже двенадцать восьмых. Однажды, когда наступила его очередь подняться на помост, альт Грегор сыграл первую пьесу — «Морозный рассвет в горах».
В тот вечер Ита подошла к нему и без обычного презрительного высокомерия сказала, что впервые слышит, как правильный буэльринк играет уроженец Аркайла, а не Кринтийского полуострова. В ответ менестрель предложил выпить по кружке вина и заключить мир, пообещав, что завтра он удивит её ещё больше.
Так и произошло.
На следующий вечер Ланс взялся аккомпанировать танцу Иты. Свирель и две скрипки.
Он подчинялся мимолётному порыву и вдохновению, он импровизировал, стараясь особо не выходить за рамки ритма и духа буэльринка. Ита танцевала. Её подбитые двумя буковыми дощечками туфельки звенели, словно ксилофон. Казалось, они проверяли друг друга — сможешь ещё быстрее, ещё прихотливее, ещё зажигательнее? И оба справились.
Зрители сходили с ума от восторга, приветствуя выступающих стоя. Топали ногами, хлопали в ладоши, швыряли на помост серебряные и даже золотые монеты. Один из наёмников, не на шутку расходившись, даже выстрелил в воздух из «прилучника», после чего прану Жерону пришлось упечь излишне восторженного поклонника музыки и танца под арест.
Ошеломительный успех и эйфория, знакомая каждому, кто хоть раз выступая на сцене, срывал овации толпы, толкнула менестреля и танцовщицу в объятия друг друга. Ланс тогда приходил в себя после разрыва с княгиней Зохрой с Айа-Багаана, страдал от всемирной несправедливости и очень хотел отвлечься от дурных мыслей. Что ж, ему удалось, да так, что он на месяц забыл вообще обо всём. Ита тоже. Она осталась в Вилла-Пунте, несмотря на то, что тележных дел мастер протрезвел и починил ось.
Благодаря несговорчивости барона Орсо «стальные коты» проторчали в бездействии ещё десять дней, а потом снялись и двинулись походным маршем на юг, где усложнилсь политическая обстановка на границе с Вирулией. Капитан Жерон решилбольше не ждать несбыточных благ, а предложить шпаги и аркебузы своих молодцев главнокомандующему кевинальской армией. В случае, если и здесь их ждала неудача, он рассчитывал погрузить Роту на корабли в порте Везелл — втором по значению после столичного — и отправиться в Аркайл, в котором как раз затевалась война с Унсалой за земли вдоль верхнего течения Уна. А если бы и герцог Лазаль нашёл причину не платить денег наёмникам, они могли бы продать услуги королю Ронжару. Хоть кто-то же из власть имущих на северном материке должен был не поскупиться? Ита, прогнав своих аккомпаниаторов, поехала вместе с Ротой.
Нет на всём северном материке благородных пранов, которые были бы более галантны, чем кевинальцы. Тонкие, учтивые и обходительные — аркайлцы выглядели по сравнению с ними сущими мужланами, а подданные унсалького короля — кем-то вроде райхемских конных варваров. Конечно, все офицеры понимали, что Ита выделила из всех именно Ланса — знаменитого менестреля. Но всё равно, флиртовали напропалую. Альт Грегора это начало бесить, но танцовщица не давала повода для ревности, а мужчины, увивавшиеся вокруг неё, сохраняли достаточно деликатности, чтобы не получить пощёчину от Ланса. В конце концов, пришлось вмешаться кондотьеру, который строго выговорил всем, включая менестреля. Пран Жерон сверкая, как обычно в гневе, единственным глазом, предупредил, что хотя в настоящее время Рота не ведёт боевых действий и неписанное правило, касающееся запрета дуэлей, на них не распространяется, он вышвырнет каждого, заподозренного в попытке скрестить клинки из-за женщины или по какой-то иной причине, из отряда и пустит такой слух об изгнаннике, что его даже браккарские пираты к себе в команду не возьмут. да что там баккарцы⁈ Кочевники Райхема будут отворачиваться при встрече и не пустят к колодцу даже посреди самой засушливой пустыни! Благородные праны уменьшили прыть, хотя, не в силах совладать с многолетней привычкой, сыпать комплиментами продолжали.
Отношения между Итой и Лансом развивались стремительно. Они понимали друг друга с полуслова и даже с полувзгляда. У танцовщика и мага-музыканта представления о жизни близкие. Они служат искусству, но работают для толпы. Оказалось, что у них, вдобавок, похожие пристрастия в еде, питье, цвете одежды и тому подобное. там же, где они отличались, несходные черты дополняли любовников. Когда Ланс горячился, Ита сдерживала его. Когда медлил, подталкивала. Несмотря на частые споры и разногласия по мелочам, поссориться им не удавалось, что тоже очень важно.
В один прекрасный миг менестрель решил, что нашёл, наконец-то, свою вторую половинку. Вот она — женщина, с которой можно прожить до конца дней! С ней никогда не будет скучно, она всегда поддержит, она не даст упасть духом. Общие или хотя бы близкие увлечения. Схожие жизненные принципы. Что ещё нужно для счастья?
И вот тут Лансу стало страшно.
Свобода!
Может ли быть в жизни человека что-либо важнее, чем свобода?
Повсюду, со всех сторон на тебя надвигаются ограничения, ловушки долга и капканы обязанностей.
Дворянин связан понятиями чести. Вассальная присяга. Обязанности сюзерена по отношению к вассалу. Долг главы Дома. Почтение к церковным иерархам. Простолюдин тоже в плену необходимости — семья, имущество, Гильдия. А подати⁈ Полная кабала.
Будучи последним мужчиной в Доме Багряной Розы, Ланс испытал не угрызения совести, а облегчение, когда понял, что золота у него нет, наследный замок разваливается, а крестьяне разбежались куда глаза глядят. Нет имущества, нет ответственности. С той поры он всего себя посвятил музыке. Благодаря таланту, в деньгах он не нуждался, а иногда даже не знал, куда
