Мальчик и облако - Алексей Урусов
– Расскажи-ка, – задал барон новый вопрос сыну, – как князья с Андреем Перловым общались? О чем разговаривали, что обсуждали, как обращались?
– Я сам удивился: на равных. Причём, было видно, что у него с Семёном Окиновым реально дружеские отношения, ну, там понятно, он же летом у них был на тренировках, зимой вот ещё продолжали занятия, ну и общая борьба с медведем, за которую они получили медали, думаю, их тоже сблизила. Андрей вёл себя свободно, шутил во время разговора, участвовал в разговоре, князья его слушали, не перебивали, ну, если было что сказать, то вставляли. И он также слушал – внимательно, но без заискивания. У него и с двумя сыновьями Глеба Алексеевича: Алексеем и Борисом – тоже отношения на равных. Хотя им вообще – восемнадцать и шестнадцать лет. Понятно, что они гораздо старше, но слушают его не как ребёнка… Святу Волхонскому его представил Семён Окинов, и когда представлял, сказал, что представляет друга, и про его дворянство не заикнулся, так и сказал: «друга». Хотя при награждении Свят присутствовал, на балу танцевал с Катей Перловой, он, по идее, должен был про Андрея слышать. Первозванов хорошо знаком и с Игорем Воронцовым, внуком брянского князя; тоже разговаривали как старые знакомые. А меня Святославу Волхонскому уже Андрей представлял.
– Есть, конечно, тут непонятки. Но со временем, думаю, прояснится – кому Первозванов приходится родственником или даже сыном, что его Перловы – старая дворянская фамилия – опекают; и из приюта забрали, и князья не чураются с ним общаться. Если это так, то значит, его потихоньку на свет выводить начали, а там, со временем, кто-то и бастардом признает. Ладно, оставим это. У нас с вами скоро свой приём – о предстоящей помолвке мы объявили во всеуслышание, и теперь швартовые отданы, и у нас может быть только один курс – вперёд на всех парусах! Так что вам, дочки, надо готовиться к началу нового важного этапа в вашей жизни. Да и для всего нашего рода это очень значимое событие. Через два месяца вы станете мужними жёнами. С парнями вы знакомы, взаимная симпатия наблюдается, в ходе поездки увидели их, так сказать, в естественной среде обитания, так что они – это ваш выбор. Но и их выбор тоже. Они хоть по знатности и силе нам уступают значительно, но люди вполне достойные и благородные. Но даже это не важно, помните главное: мы морская семья, а на капитанском мостике всегда стоит мужчина. И у вас каждое утро должно начинаться с мысли – муж в семье главный, и каждый вечер этой же мыслью заканчиваться. И мужика своего вы с утра до вечера должны убеждать, что он главный и всё реально решает он. Помогайте своим избранникам, если что-то делает не так, мягко поправляйте. Вы у нас умницы и красавицы, справитесь. Нельзя подрезать мужикам крылья, даже его неправоту надо подносить так, чтобы ему хотелось расшибиться в лепёшку и сделать всё хорошо. Боритесь за семью. Мы с Владом всегда поможем. Посмотрим, в какой сфере их лучше всего применить. Хозяйство у нас большое, пригляд и руководство необходимы везде, дело каждому найдётся. А если всплывёт когда-то в разговоре тема, что они более низкого происхождения, чем вы, то ваш подход должен быть таким: это не минус, это наше конкурентное преимущество. Они же жизнь простого народа с детства наблюдают. И знают, что в головах у Ивана, Коли и Марины, которые на нас работают – это простые работяги делают для нас двигатели кораблей и варят их корпуса, возят пассажиров и экскурсии проводят. И знать, как замотивировать этих работяг – дорогого стоит. Вот ваши избранники – это знают. А политесам, танцам и правильно в ложках-вилках на столе разбираться мы их за пару лет выучим, что от светских львов будет не отличить.
Завершил барон, как обычно, на позитиве: – Ну, надеюсь, и внуки с внучками появятся. Уверен, мама смотрит на нас с небес сейчас и тоже счастлива, что её кровинки выросли.
Глава 12
Владимир. Лицей.
Нет, и не может быть ничего на свете лучше тетеревиной охоты: рассвело, солнце ещё не взошло, но небо на востоке уже окрасилось в розовый цвет. В утренней тиши слышен негромкий шелест крыльев: в лёгких сумерках на прогалину, освободившуюся от грязного и рыхлого весеннего снега, начинают слетаться тетерева. Важно вышагивая, распушив грудь и распустив хвосты, они присматриваются друг к другу и изредка вальяжно и презрительно высказываются в адрес конкурентов: «чуфффшиии». Те из петухов, кого задело такое отношение, в долгу не остаются, и платят той же монетой – своим «чуфшии». Серенькие курочки сидят в это время на деревьях неподалёку или по краю поляны, и, делая вид, что они тут ни при чём, наблюдают за баталией: победителю достанется лучшая. Нагулявшись, тетерева начинают задирать друг друга и постепенно закипают поединки: разгоняясь и подпрыгивая, петухи соударяются грудью, крутятся на месте и в движении, максимально распушая чёрно-бело-красные крылья и так атакуя противника.
Вот в этот момент и надо стрелять. Но, чтобы этот момент наступил, охотник должен часа за два до рассвета пробраться в небольшой шалашик, уже месяц как построенный на краю опушки и поэтому давно воспринимаемый тетеревами как часть привычного пейзажа. А пробравшись, сидеть тихо, словно церковная мышь: одно неосторожное движение, хрустнувшая ветка или блик света – и всё: стая, громко хлопая крыльями, срывается и исчезает
