Белые кресты - Юлия Булл
– Хм, с учетом того, что он уже не работал последнюю неделю… А в отдел он действительно заходил всего пару раз, я с ним столкнулся, кстати. Тебе звонил, это я подтверждаю, еще кому-то… Накануне он в отдел привез что-то ребятам на память, он ведь поляну для них накрывал в последний рабочий день, все поехали отмечать уже в обед. Слушай, Поповой он, получается, тоже из отдела звонил, значит?
– Не знаю. Я вообще уверен был, что это она его грохнула.
– Я как бы тоже. Но теперь начинаю соображать: как это баба завалила Петровича? Его оглушили предположительно бутылкой… Но ее не нашли в машине. Ножевые, опять же… Может, она все же врет? Ну смотри, признаваться в убийстве Птицыной не хочет. Насчет Кравцовой – тоже вроде как не участница. Ну почти…
– Есть ощущение, что она недоговаривает, плюс меня приплела – откуда у нее эти сведения, что Шмидт в тот вечер ждал меня?
– Допустим, с этим разберемся. Ну а если не она, тогда кто? Умаров? Не думаю… Хотя, если капитан чего-то узнал да предъявил…
– Да нет, бред, Шмидт сидел на чемоданах! Дела были переданы, смысл какой?
– Тоже верно… Хорошо, просто потрахались, на это время нашел… Ты, кстати, знал про них?
– Нет, в том-то и дело! Ну были у него шашни на стороне иногда, но так-то он вроде о жене больше говорил.
– Если убийство Шмидта не связывать с делом Кравцовой, тогда у меня вообще никаких больше предположений нет!
Козырев, закуривая очередную сигарету, посмотрел в темное окно, все в дождливых потеках. И вдруг, обернувшись к Несерину, произнес:
– Если Шмидту кто-то позвонил и про меня сообщил, то надо у дежурного спросить.
На их вопрос, кто дежурил накануне убийства Шмидта и поступал ли какой-либо звонок от имени Козырева, дежурный ответил, проверив все записи:
– Это было мое дежурство, хорошо помню всех звонящих, ничего подобного не было.
– А что было вообще до момента пожара, с какими заявлениями обращались?
– Да ерунда, мелочь. Драка бытовая, алкаши с десятого квартала бутылку не поделили. Потом вот женщина звонила, белье забыла снять с веревки, его стащили. У другой – два алюминиевых тазика, ну это традиционно у нас, на металл сдать. Из соседнего района ориентировка, там челноков в дороге снова грабанули – и вот знают же, уже и в народе прозвали «дорога смерти», и все равно прутся за своим товаром с деньжищами.
– Понятно, – протянул Несерин и отозвал Козырева в сторону: – Слушай, Алексеевич, а может, нам просто Попова голову морочит?
– Может. Но что за мотив у нее? К чему эта сказка про мой приезд?
– Умарова надо допросить – может, его рассказ какой-то свет прольет.
– Хорошо, давай тогда с Поповой закончим.
Открыв дверь в комнату для допросов, Козырев кивком указал оперативнику на выход. После чего сел за стол и обратился к Поповой:
– Вам знакома фамилия Гурьева? Мария Гурьева? Близкие ее звали Моника.
– Нет, вообще не на слуху.
Других вопросов на данный момент у следователей к Поповой не было. Когда ее увели, Козыреву доложили, что Умаров сообщил оперативникам кое-какие сведения. Естественно, были попытки все повесить на Попову, но дело с Моникой оказалось исключительно его.
Из записи допроса с Умаровым следовало следующее.
С Моникой встречался Анзор. Периодически Андербек брал брата с собой в город для закупки запчастей, и раньше Анзор не очень охотно соглашался, а потом стал с большой охотой это делать – якобы брату помогает. Оптовый склад принимал постоянных клиентов по строгому графику из-за наплыва со всех регионов. Своих с области – по вторникам и четвергам. Порой бывало, что во вторник, чтобы оформить заказ, надо было прождать весь день в очереди, а выдачу-отгрузку осуществляли либо в текущий день, либо в следующий. Андербек выезжал всегда на две ночи. Приезжая спокойно во вторник, делал заказ, а в четверг забирал. Жили с братом на квартире у родственников, но Анзор часто отлучался – мол, едет к другу. Андербек выследил брата и узнал, что тот встречается с эффектной блондинкой. В тот вечер Андербек приехал к Монике вместо Анзора, так как брат незадолго до этого был отослан в Урус-Мартан по подозрению в убийстве Кравцовой. Моника испугалась, увидев Андербека, но согласилась выслушать мужчину, который обещал поведать о проблемах брата. Встречаться, а тем более вступать в интимную связь с Андербеком, даже за деньги, девушка отказалась, чем сильно разозлила Андербека, и он сделал с ней ровно то же, что и с Аней Кравцовой. В убийстве двух девушек Умаров после долгих отпирательств все же признался, заявив, что они сами виноваты.
Глава 21. Новый поворот
Козырев вместе с Несериным снова приехали в дом родственников Шмидта, чтобы еще раз пообщаться с вдовой.
– Лида, – начал Несерин, – надо кое-что вспомнить, поможешь?
– Конечно, если это поможет в расследовании, – тихо ответила вдова.
– Не говорил ли в тот вечер Игорь что-либо про меня? – задал вопрос Козырев.
– Говорил, что позвал тебя на проводы.
– Это да, было, только за неделю до случившегося, а вот в тот вечер не упоминал ли он, что я приеду.
– Он сказал, что ты звонил нам домой. Но там же новый хозяин. Вот он и передал Игорю.
– Вот это поворот, – громко произнес Несерин и присвистнул, за что тут же извинился.
– Лида, – продолжил диалог Козырев, – а что именно Игорь сказал?
– Сказал, что ты позвонил нам домой и попросил передать Игорю, что-то на счет встречи на вашем месте. Не помню точно, кажется, после работы условились.
Несерин посмотрел на Козырева и, переведя взгляд на вдову, попросил уточнить детали, но та лишь пожала плечами: о времени муж не упоминал, все, что он тогда сказал, она уже сообщила.
– Хорошо, мы это выясним у нового собственника вашего дома. Ты, кстати, что думаешь-то? Что решили?
– Не знаю… Настроились, конечно, Игорь очень хотел. Да и сыновьям нашим на пользу. Старшему здесь работу в отделе предлагают, не очень он горит желанием. Дома сидит безвылазно. Да и младший с неохотой в школу ходит, тоже настроен был на отъезд. А теперь вообще говорит: если не уедем, то жить не будет!
– Что за ерунда? К чему такие высказывания! – возмутился Несерин.
– Сынок умаровский, младший, он же с нашим в одном классе.
– Точно! – воскликнул Козырев. – Мне же Игорь говорил, что ваш с их самым мелким в одном классе.
– Что это дает, Алексеевич? – поинтересовался Несерин.
– Пока не знаю, – ответил Козырев и вновь обратился к вдове: – Какие-то конфликты у мальчишек? Игорь вообще в курсе был?
– Да нет, просто этот умаровский сынок в страхе всех держит. Одиннадцать лет, а уже бандит. По сути, они еще все дети. Ничего серьезного. Нашему он ничего плохого не сделал – видимо, знал, что Игорь в милиции работает. Про других только слышала.
– Понятно, ну да, вроде же еще дети…
В машине Козырев первым делом признался:
– Я не звонил, но мне очень любопытно, кто это мной притворялся.
– Ну вот сейчас и спросим.
Подъехав к бывшему дому Шмидта, следователи посигналили у ворот. Как только калитка открылась, Несерин заглушил машину и вышел вместе с Козыревым навстречу новому хозяину. Тучный мужчина, взглянув по очереди на предъявленные удостоверения, произнес:
– Ну, слушаю.
– Меня зовут Владимир Алексеевич Козырев, мы с вами раньше встречались, общались?
– Нет, первый раз вижу.
– А слышите?
– Не понял.
– Мой коллега, – взял слово Несерин, – имеет в виду: может, по телефону общались.
– Да нет, не припомню.
– Разве вам не звонили? Не просили передать Игорю Шмидту информацию?
– Много кто звонил.
– Это понятно. А конкретно следователь по фамилии Козырев? Вот он перед вами стоит.
– Ну было что-то такое, позвонил мужик, сказал: передай то-то, то-то.
– Тото Кутуньо! По существу можно? – возмутился Несерин и перевел взгляд на Козырева.
– Вам мой голос знаком? – задал вопрос Козырев.
– Не знаю. Нет вроде.
– Тот, кто звонил и мной представился, что сказал?
– Он не представлялся. Он сказал передать Шмидту, что приедет вечером, поздно, после работы. Встреча на старом
