Всё не то, чем кажется - Олли Бонс
Девица же без конца о чём-то говорит. О присутствующих, о своём наряде, о том, какой давали бал на той неделе. Чем дальше, тем меньше она кажется мне милой. О том, какую брошку она хочет заказать. О том, как интересно, должно быть, жить с драконом, ведь у него столько украшений, а может, даже и платьев!
При этом девица успевает поглотить столько порций еды, что я лишь диву даюсь.
Иногда она делает паузы (совсем небольшие), а после каждого такого перерыва трогает меня за руку — наверное, чтобы привлечь внимание к следующей фразе. Под конец мне начинает казаться, что рядом жужжит крупная мерзкая муха, то и дело садясь мне на руку своими гадкими лапками. Я чувствую, как терпение моё подходит к концу, и размышляю, под каким бы благовидным предлогом удалиться, но тут, к счастью, ужин заканчивается.
Я пытаюсь найти Дрейка, но его не видно. Зато подходит Андраник и берёт меня под руку.
— Сильвер, — говорит он. — Я так рад, что ты здесь! Расскажи мне, пожалуйста, о Сильвии. Как она жила все эти годы? Не изменилась ли с момента нашей последней встречи? Часто ли вспоминала обо мне? Я написал ей три письма, но ответа почему-то не было.
— Конечно, она о тебе вспоминала, — подтверждаю я. — Даже рассказывала подругам о вашей встрече.
Но я решаю не упоминать, что рассказы были не самые лестные, а над письмами девочки долго смеялись. Сильвия изображала из себя Андраника и тонким голоском читала письма вслух, а мы покатывались от хохота и язвительно комментировали почти каждую строчку. Тогда мы были моложе и глупее, а сейчас я ощущаю стыд за это, ведь Андраник не был виноват ни в своих чувствах, ни в том, что не умел писать красивых слов и родился таким неказистым. Весь он будто бесцветный: лёгкие волосы почти того же оттенка, что и кожа, светлые глаза. К тому же парень почти на голову ниже меня, а мы с Сильвией одного роста.
— А как она себя вела перед встречей с драконом? — интересуется Андраник.
И всё же он мог хотя бы попытаться возместить свои недостатки чувством такта! Если бы моя сестра и вправду была в плену у дракона, вряд ли мне хотелось бы обсуждать, какой трагедией это могло быть для неё.
— Она вела себя достойно, — сухо отвечаю я. — Приготовила вещи, попрощалась со мной. Возможно, на церемонии прощания обронила несколько слезинок, но это и всё.
И я говорю чистую правду (за исключением того, что потом Сильвия, переодетая мной, отправилась к Эрнесто и вышла за него замуж).
— А большой ли был дракон? — Андраник всё никак не желает оставить эту тему.
— Прости, — говорю ему я. — Воспоминания причиняют мне боль. Если позволишь, я хотел бы побеседовать со своим помощником и отправиться отдыхать.
— Конечно, — слегка обиженно отвечает мне Андраник. — Я могу проводить тебя в комнату.
И он провожает меня, затем входит и треплется ни о чём ещё примерно час. Я никак не могу его выпроводить. Когда, наконец, он уходит, во дворце уже всё затихает — не снуют слуги, не бродят придворные. И я понимаю, что не узнал, где находится комната Дрейка, а спросить мне не у кого.
В досаде я хожу по комнате взад и вперёд. Мне отвели шикарные покои: стены благородного зелёного цвета с дубовыми панелями, дубовая же тёмная мебель, сочным пятном в углу выделяется уютное малиновое кресло, а вместо окна просторный открытый балкон, отделённый от комнаты занавесями и выходящий в сад. На столике у кровати кем-то заботливым оставлены лёгкая еда и кувшин с водой.
Впервые за много дней передо мной роскошная постель, но сейчас она совсем не привлекает.
Из сада доносится щебет какой-то одинокой птицы. Затем птица замолкает, и звучит лягушачья трель. Наверное, в саду есть фонтан, который давно не чистили.
Лягушка утихает, и я слышу куриное кудахтанье. Вероятно, неподалёку птичий двор.
Затем блеет коза. Тут уж я не могу сдержаться и в волнении выбегаю на балкон.
— Ну здравствуй, — говорит Дрейк, который стоит внизу. — Я уж думал, что никогда тебя не выманю.
Глава 18. Светлячки и козы бродят по садам
Я недолго раздумываю над тем, как спуститься в сад. Если выйду в коридор, то там могу и потеряться. А по стене как раз спускается симпатичная лоза, которой можно воспользоваться.
Дрейк не успевает даже воскликнуть: «Что ты делаешь, это же опасно!», как я уже на середине пути.
Внизу меня подхватывают крепкие руки.
— Как ты мог? — возмущается Дрейк. — Ты бы хоть сперва дёрнул эти ветки как следует, вдруг они плохо держались!
— А, — беспечно отмахиваюсь я, — падать всё равно невысоко. К тому же, я не расстаюсь со своим колдовским талисманом. Если уж даже ты с его помощью смог меня удержать, то лоза и подавно. Ну что, ты отпустишь меня наконец? Я уже твёрдо стою на ногах.
Дрейк разжимает хватку и отступает на шаг.
— Послушай, — говорит он. — Я не делился, о чём беседовал с твоим отцом, поскольку считал, что это несущественно. Я не предусмотрел, что ты можешь встретить знакомых.
— А стоило бы, — говорю я. — Когда Андраник меня узнал, у меня сердце в пятки ушло. Я полагал, он должен думать, что я сижу в замке Белого Рога.
— Что ты, — покачивает головой Дрейк. — Король не мог бы никому о таком рассказать. Поднялись бы народные волнения, ведь это нарушение многовековых традиций. Мало ли что могло бы произойти. Пока что твоё отсутствие объясняют болезнью.
— Но теперь отец придумал другую причину, да? — интересуюсь я. — Он же не может продолжать говорить, что я больной лежу во дворце, раз я держу путь через другое королевство, где меня видят и даже узнают.
— Ничего твой отец не придумал, — хмурится Дрейк. — Хотя бы потому, что он и не предполагает, что ты покинул замок.
— Ой, — говорю я. — Нужно срочно ему написать!
— Я уже написал, — успокаивает меня Дрейк. — У меня было больше свободного времени, я поужинал с прислугой дворца, а дальше оказался предоставлен самому себе.
— Как это с прислугой? — негодую я. — А я искал тебя на пиру!
— Так даже лучше, пусть меня считают всего лишь твоим помощником, а не знатным человеком. Иначе я не успел бы столько сделать. Я… ш-ш-ш, кто-то идёт!
И Дрейк тянет меня за руку. Спешу за ним
