Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год
Но кто его поведет и кто будет сопровождать? Бандиты еще наверняка орудуют вдоль полотна, подбирая выброшенное из окон добро. Может быть, они даже где-то разобрали пути.
Начальник станции сказал:
— Будет лучше, если мы дождемся прихода большого вспомогательного состава: в нем наверняка прибудут солдаты...
Но машинист товарняка не дал ему договорить.
— Состав поведу я. Там погибают женщины и дети, там лежат мои товарищи, некоторым из них мы могли бы еще помочь. Я поведу состав! А ты, кочегар, что скажешь?
Надо сказать, что все без исключения железнодорожники Мексики входят в прекрасно организованный профсоюз. Весьма радикальный и постоянно готовый к забастовкам. Его члены крепко держатся друг за друга. В организации царит дух товарищества, который делает их людьми гордыми, стремящимися к свету знаний, отдающими себе отчет в важности своей деятельности для развития страны. То есть делает именно теми вежливыми, благожелательными, всегда улыбающимися и отпускающими шуточки железнодорожниками, которые столь выгодно отличаются от ворчливых и покрикивающих нижних железнодорожных чинов, столь часто портящих настроение пассажирам в Центральной Европе. Они вовсе не подчиненные заносчивых и высокомерных начальников. Кочегара нередко избирают президентом или спикером местной группы профсоюза, а начальник дистанции скромно сидит на одной скамейке с рабочими сортировочной станции, стрелочниками и смазчиками, спокойно и внимательно выслушивая предложения президента-кочегара о том, что может быть сделано в интересах служащих железных дорог. А если случится бастовать, то начальник дистанции, получающий зарплату в десять раз больше, нежели смазчики и сортировщики, не просто оказывает техническую помощь бастующим, он составляет тексты воззваний и плакатов, которые объясняют причины и необходимость этих забастовок железнодорожников, поскольку он, человек образованный, куда больше приспособлен к составлению таких текстов, чем президент-кочегар. И раз оно так, то машинисту паровоза не приходится долго ждать ответа на вопрос: «А ты, кочегар, что скажешь?» Ответ ему известен заранее. Он уверен в ответе всех железнодорожников, которые стоят вокруг и ждут отправления товарняка.
— Я первым поведу паровоз пассажирского состава,— говорит кочегар.— А ты пойдешь в пятистах метрах сзади. У тебя хватит времени остановить поезд, если, например, мой паровоз сойдет с рельсов.
Паровоз трогается с места, смазчик прыгает в него на ходу, становится на место кочегара, и вот уже паровоз пропадает из виду.
Тем временем составлен вспомогательный поезд. Все мужчины, служащие на товарной станции, оставив жен и детей, садятся в вагоны. На ходу в него вскакивают еще несколько человек, оказавшиеся рядом по случаю, и поезд быстро убегает в ночь.
Передний паровоз разобранных путей не обнаружил. Но; когда он приблизился к месту катастрофы, по нему открыли беглый огонь.
Неподалеку от того места, где бандиты заставили машиниста остановить поезд, они спрятали своих лошадей. И те, что стояли у лошадей, сразу принялись стрелять по паровозу, чтобы не дать ему проехать вперед и помешать остальным бандитам подбирать награбленное.
Кочегара ранило в ногу, его помощнику-смазчику пуля обожгла ухо. Но они мчались вперед, посигналив фонарем следующему за ними поезду, что само полотно не разобрано.
Второй поезд бандиты тоже приветствовали выстрелами. Но у некоторых из железнодорожников оказались револьверы, и они ответили огнем. В темноте бандиты не могли разобрать, едут ли в этих неосвещенных вагонах солдаты. Скорее всего они именно так и подумали. Потому что кинулись к лошадям, побросав все, что не успели сложить и перевязать. Оседлав лошадей, поскакали прочь, подальше в густые джунгли, поближе к горам.
С помощью оставшихся в живых пассажиров железнодорожники подняли в вагоны всех убитых и раненых, и траурный поезд отправился обратно, к станции, до которой большинству пассажиров не было суждено добраться живыми и здоровыми.
Туда же прибыла телеграмма, что медицинский состав послан, но прибудет никак не раньше завтрашнего утра. Получили на станции и другие телеграммы: правительственную и из ближайших гарнизонов. Правительство телеграфировало, что все части конной полиции соседних округов на марше, что по тревоге подняты четыре кавалерийских полка федеральной армии и что еще до наступления утра войска будут отправлены к месту происшествия на спецпоездах, а оттуда начнут преследование бандитов.
...Найти иголку в стоге сена отнюдь не просто. Но если очень захотеть, она может быть найдена, какой бы огромной ни оказалась копна. Искать же бандитов, которые задолго до твоего появления умчались в джунгли, знакомые им как свои пять пальцев и совершенно неизвестные преследователям,— предприятие никак не сравнимое с поисками иголки в высоком стогу сена.
Но большинство из солдат — индейцы. А это тоже кое-что значит. Им ведь было точно известно место, где находились бандиты. Скоро офицерам удалось выяснить, что бандиты разделились на маленькие группы и рассредоточились. Так что иголку в стогу сена вдобавок разделили на несколько кусочков.
Отряд кавалерии федеральной армии шел по долине Гаасамота. Подле одинокой хижины, встретившейся на их пути, сидели и курили два метиса, закутавшиеся в одеяла. Отряд уже почти миновал домишко, когда один из метисов встал и ушел было куда-то за хижину. Но другой сделал ему знак вернуться, и тот невозмутимо уселся на прежнее место.
Тут офицер оглянулся и приказал отряду остановиться. Ему хотелось пить. Напившись, офицер объехал вокруг хижины и спешился. На вопрос: «Из какой они деревни?» — метисы ответили: «Мы живем в Комитале». Офицер собрался было продолжить путь во главе отряда, но лошадь пританцовывала, и он никак не мог попасть носком сапога в стремя. Один из метисов поднялся, потому что лошадь чуть-чуть на него не наступила, подошел и придержал стремя, желая услужить офицеру. И тут одеяло падает с его плеч.
Офицер опускает ногу на землю и спрашивает: «Что у вас там, в кармане брюк?»
Метис смотрит на свой порядком вздувшийся карман и поворачивается к офицеру вполоборота, словно собираясь вернуться к хижине, а может, и пуститься в бегство. Он переводит взгляд с офицера на солдат, затягивается своей сигаретой, вынимает ее изо рта, короткими толчками выпускает изо рта дым и улыбается.
Резким движением офицер хватает метиса за ворот рубахи, а левую руку запускает в его карман.
Теперь поднимается и другой метис, пожимает плечами, будто недоволен тем, что нарушен его покой и он собирается перейти на другое место, где можно посидеть и покурить без помех.
Сержант и двое солдат спрыгнули с лошадей и встали так, что метисам бежать некуда.
Офицер отпускает ворот рубашки метиса и разглядывает то, что достал из его кармана. Это хорошего качества, довольно дорогой овальной формы кожаный бумажник. Офицер улыбается, метис тоже.
Офицер открывает бумажник и высыпает содержимое на ладонь. Всего немного: несколько золотых монет, несколько больших серебряных. Песо двадцать пять примерно.
— Это ваши деньги?— спрашивает он.
— Конечно, мои.
— Большие деньги. На них вы давно могли купить новую рубашку.
— Вот и куплю завтра, я как раз собирался в город.
Но в бумажнике обнаруживается еще и железнодорожный билет первого класса до Торреона. А такой метис никогда первым классом не поедет. Вдобавок билет был продан в день нападения на поезд.
Обыскивают и второго метиса. У него в карманах тоже находят деньги, но не в бумажнике, а отдельными купюрами и монетами. А в кармашке для часов — кольцо с бриллиантом. По знаку сержанта теперь спешиваются все солдаты.
— Лошади ваши где?
— Стоят там, за хижиной,— отвечает первый метис, насыпает табак на лист бумаги, зубами затягивает кисет, сворачивает себе новую сигарету. Он не нервничает — ни крошки табака не просыпал. Спокойно, с улыбкой прикуривает и затягивается.
Подводят лошадей этой парочки. Жалкие седла, дешевые уздечки, затрепанное лассо.
— А револьверы где? — спрашивает офицер.
— Где лошади стояли.
Сержант уходит туда, разваливает сапогом кучу свежей земли и обнаруживает револьвер и пистолет старого образца.
— Как вас зовут?
Оба называют свои имена. Офицер записывает их, делает опись найденного.
Понемногу собрались любопытствующие индейцы. Офицер спрашивает одного из парней:
— Где тут у вас кладбище?
Офицер, солдаты и оба метиса следуют за парнем, который указывает дорогу. А за ним тянутся жители деревни: мужчины, дети постарше и женщины с младенцами на руках.
На кладбище солдаты сгрудились в одном из углов, кто-то принес лопаты, и оба метиса роют себе могилу. Офицер курит, солдаты курят и переговариваются с деревенским людом.
