Сага о бескрылых (СИ) - Юрий Павлович Валин
— Ты, десятник, снаружи подожди, — пробормотал Аннисис. — Цепь мне дай и иди. Я сам даркше проповедь прочту, к Слову наставлю…
Укс передал цепь, оборотень, вроде бы и не особо откровенно, но этак гибко к ноге Мудрейшего прильнула. Десятник выполз из палатки.
Старших штаб-братьев вокруг сидело десятка два. Укс, не вставая с четверенек (будь она проклята, шмонда бесстыжая, ведь не договаривались о непотребствах) вполголоса сообщил:
— Допрашивает лично.
Никто из штаб-братьев ухмыляться и не подумал. Вот оно как — значит новая длань с перстнем уже крепко легла на плечо соратникам Слова.
Проповедь затянулась. Укс с собственным возбуждением совладал, сидел в окружении рядовых штаб-братьев. Негромко беседовали о царском дворце Хиссиса. Ходили слухи, что там, в коридорах магические ловушки в изобилии подстроены, чтобы гости под пол проваливались.
Вел к «Фосу» оборотня Укс уже в сумерках. Подопечная пребывала в меланхолии — видимо, проповедь довольно утомительной оказалась. Наконец, пробурчала:
— Доволен, хозяин?
— Еще не решено. Может, вспомнит.
— Обидно будет. Я там из задницы через рот лезла и обратно. Яйца у нашего Мудрейшего, что Сила Слова — неиссякаемы.
Укс пожал плечами:
— Главное, что сработали. Ловко ты. Хотя могла бы и предупредить. Полным припёрком себя чувствовал.
— Кто ж знал что этот ющец такой голодный? Обстоятельства. А ты, хозяин, не стесняйся. Ну, самого приперло, так что ж такого?
— Пасть захлопни.
— Не могу. Язык распух и губы как юшка разваренная.
— Сейчас воды попьешь. В городе пивом напою. Только не болтай непотребное.
Об особой клятве тысячник Аннисис так и не вспомнил. Утром прибыли послы из Хиссиса, начались переговоры. А на следующий день оборотень со шпионами были направлены в город.
…— Главное, войти спокойно, — напомнил Скат.
— Да тут все как обычно, — успокоил Гиос. — По утрам мзду увеличили, а так и не чухаются.
С началом войны в городе никто из шпионов, кроме Гиоса, еще не бывал. Собственно, смуглый, с черной как смоль шевелюрой, Гиос был не из флотских. Уже три года как прибыв с первыми миссионерами, в Хиссисе обживался. Тогда сложно получилось: нэк кончился, часть храмовых братьев передохла, кто-то выжил. Укс чернявого ловкача знал по прошлым визитам в город — наверняка умник в те тяжелые времена себе запасец нэка приберег. Вон: жив, здоров, добычу предвкушает.
В группе, кроме старшего Ската, шли двое рядовых штаб-братьев: Зикос и Укосс. Задание у этих припёрков было понятное: за оборотнем и его поводырем приглядывать. Людишки отъявленно человечье-равные: смотрели вокруг подозрительно, в город как на смерть собирались, снимая с одежды знаки Слова, истово целовали те никчемные медяшки. Ладно, с храмовыми тупицами сложностей будет поменьше. Вот хваткий Скат и обжившийся Гиос изрядно хлопот доставят.
Спускались к городу, местный народец на дороге вел себя мирно, словно и не стояло лагерем неподалеку бесстрашное и грозное Храмовое воинство. Шпионы с вязанками хвороста на плечах подозрения не вызвали — в городе с топливом было плохо еще с тех давних пор, когда прибрежный лес под корень извели. На Лоуд навьючили вязанку поменьше — лишь бы шейную веревку прикрыла. Оборотень в обличии толстой бабы вела себя соответственно: по-птичьи переваливалась на толстых ногах, посапывала тяжко. Вот только на город поглядывала слишком откровенно. Погубит любопытство пустоголовую дарк.
Сплошной городской стены не имелось. Торчали кое-где башни, невысокие и обезображенные хозяйственными пристройками. У ворот башня высилась чуть посолиднее, все-таки в ней стража и сборщики податей от дождей прятались. Вообще-то Хиссис от самого начала времен ни с кем не воевал, поскольку враги до него просто ни разу не доходили. От севера далеко, от Сюмболо тоже не близко, да и кто мог подумать, что стукнувшее в голову тамошним горожанам Слово и славный нэк погонят храмовое воинство в такую даль? От разбойников и воров здешние укрепления строились — для порядка.
Логос-созидатель, как же легко без клятвы жить. «С прежним послушанием ты справился, клятву выполнил», сказал новый Мудрейший. Замечательно сказал, и, главное, продолжить забыл. Ох, немудрый Мудрейший храмовому воинству достался.
— Мордосы потупей сделайте, — зашипел Гиос.
Ворота миновали благополучно. Гиос со страдальческой гримасой отдал стражнику медную монетку, тот равнодушно махнул рукой и шпионы-хворостоносцы проникли во вражескую цитадель.
Здесь начались главные трудности. За воротами торговали пирогами с требухой, запах стоял такой, что у храмовых братьев разом помутнело в мозгу и заурчало в животе. Препятствие мужественно миновали, но дальше пришлось идти вдоль рынка, и благоухало здесь так, что никакое Святое Слово не помогало.
Купленное сожрали на ходу.
— Да не давитесь вы так, люди же смотрят, — озабоченно напоминал Гиос.
Скат что-то прочавкал, Зикос и Укосс набивали рот колбасой, луком и хлебом. У Укса и самого по руке тек жир — горячая колбаса была ошеломительно вкусна, лепешка так и таяла на языке.
Оборотень смотрела с ненавистью.
Глупо. Ну как это будет выглядеть, если ей как равной сразу дать жратвы? Должна понимать. И так ей двойную норму нэка выдают, хотя братья зубами скрежещут.
Лоуд понимала, отворачивалась старательно. На местных женщин смотреть старалась, на дома, на упряжки мулов и на грязных рабов.
Дошли наконец. Дом Гиоса граничил с кладбищем: квартал дешевый, но для шпионской жизни удобный. Уксу уже как-то приходилось уходить отсюда по могилам, дабы глаза соседям не мозолить. Дом был ветхим, крыша дырявой. Укс сразу занял угол за очагом: и местечко посуше, и от братьев хоть какое-то прикрытие. Оборотень села на шаткую скамью и прошипела:
— Жрать давай. Или я…
— Заткнись.
Пока разводили огонь в очаге, вешали котел, Укс небрежно кинул оборотню остаток лепешки и кусок колбасы.
Повеселевшие после сытной еды штаб-братья ухмылялись:
— Во жрет!
— Дарки, они ж без Слова в душе, что те крысы, лишь одно держат на уме. Глотай, тварь, — Укосс швырнул в оборотня полусгнившей луковицей. Лоуд поймала, с хрустом оттяпала от подачки уцелевшую половину. Жуя, туповато улыбнулась штаб-брату, с губы свесилось жухлое колечко лука.
Понятно, дурень Укосс теперь первый на очереди.
Похлебки с бобами, мукой и бараниной — густой, аж ложка стояла — было вдоволь. Наевшиеся шпионы продолжали смеяться над оборотнем, хлебавшей остатки прямо из котла, — Лоуд неловко сжимала ложку в кулаке, подбородок жиром обляпан, и вообще выглядела даркша на редкость гадостно. Укс с тревогой подумал что пустоголовая вне себя от злости. Надо бы у нее нож забрать — полезет всех прямо сейчас резать. Подошел, дал тряпку, проверяя веревку и ошейник, прошептал:
— Уймись. Позже разберемся.
— Нет. Не позже. Закудхали, — процедила Лоуд и вновь придурошно разулыбалась штаб-братьям.
Очаг потихоньку угасал, с непривычной сытости всех тянуло в сон. Неспешно беседовали, расстилая плащ. Укосс
