Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 06

XIV

Трагедия бунта — это проблема души. Быть может, не надо нам было и странствовать так далеко — забираться сюда, «к Пугачёву», в зелёные горы Башкирии, на берега Агидели, — чтобы почувствовать то, что живёт в глубине наших собственных душ. Трагедию бунта мы носим в себе, в своём сердце: оттуда, из сердца, порой вырывается дымный огонь мятежа — и только усилием сердца мы можем смирить тот пожар, что грозит погубить целый мир.

…А ведь жалко терять этот мир, это чудо: с ним расставаться нам будет больнее, чем даже расстаться с самими собой. И вот эта река, эти горы в тумане, и вон тот табунок в шесть гнедых жеребят — они так прекрасны, что не только войдут, без сомнения, в вечность, но они — река, горы, табун на зелёном лугу — уже и сейчас представляют нам образ грядущего рая…

Байдарка идёт с бортовой мягкой качкой — то слева, то справа вскипает бурун, перекат шумит так напряжённо, как будто он хочет сказать что-то самое-самое важное, — а твой взгляд, обгоняя и лодку, и быстрые воды реки, скользит от форштевня вперёд, пробегает язык беспокойного слива, упруго толкается в скальную стенку — а потом, взмыв по рыжим камням и по зелени сосен, взлетает в небесную синь.

Это небо, высокое небо с разводами облачных перьев, рассыпанных от горизонта к зениту, — оно так безмятежно-спокойно сейчас, как было спокойно и в дни, когда здесь шли войска Пугачёва, а раньше — войска Тохтамыша, Тимура, а ещё раньше — тьмы тех безвестных племён, «чей облик стёрт, а имя позабыто…» И все они несли бунт, сеяли смерть — и вместе с тем их движение было сгустком могучей, стремящейся к вечности жизни…

Нет, всё же надо нам было приехать сюда, чтоб почувствовать это. Путешествие, в сущности, тоже есть бунт, протест против той монотонно-обыденной жизни, которой все мы живём — и, живя эту жизнь, неуклонно скользим в направлении смерти. Странствуя, мы убегаем от ужаса смерти — или, что почти то же самое, от монотонного ужаса жизни. Путешествие есть некий крик — пускай совершенно беззвучный! — о том, как не хочется нам умирать…

Но от смерти нельзя убежать: надо твёрдо идти ей навстречу. Бунт есть истерика, есть тот ложный путь, который, петляя, выводит всё к тем же могилам. Бунт не решает единственной, в сущности, нашей проблемы: он не избавляет от смерти.

Победа над смертью возможна лишь через неё, сквозь неё: только тот, кто её примет достойно, тот её и одолеет. Недаром же сказано: «Смертию смерть поправ»; наше спасенье не в бегстве от смерти — а в том, чтобы, встретившись с ней, сохранить свою честь и бессмертную душу.

А теперь нам пора возвращаться. Хватит нам путешествовать, хватит нам бунтовать, убегая от жизни и смерти — пора эту жизнь, эту смерть принимать как тяжёлое и неизбежное дело. Кроме нас самих, этот крест нести больше некому.

Бунт будет длиться, пока длится история, продолжается жизнь человека, народа; и столько же времени, сколько будет пылать или тлеть огонь неизбежного бунта, мы с вами будем должны, не жалея себя, с этим бунтом бороться: не столько оружием, сколько усилием собственных душ.

Путешествие к бунтарю Пугачёву — это, в каком-то смысле, вся наша жизнь. И, как не можем мы не путешествовать, так не можем и не возвращаться. Нас ждут труды и дни нашей жизни — нас ждёт начертанный Пушкиным план-завещание.

Итак, «…тогда удались он д о м о й. О, скоро ли перенесу я пенаты мои в деревню — поля, сад, крестьяне, книги: труды поэтические — семья, любовь, etc. — религия, смерть». Вот наш единственный путь, путь одоления неразумных, «бессмысленных и беспощадных» бунтарских порывов. Нам надо стать твёрже, сильнее: нам надо не умирать под знамёнами бунта, а любить и работать, терпеть и страдать — под знамёнами жизни.

СЛОВО ЧИТАТЕЛЯ[6]

Юрий Витальевич Соколов[7]

РОССИЯ ВО ВЛАСТИ МИРОДЕРОВ

(о господствующем классе современной России)

Нас поставила на колени глупость, некомпетентность, а вероятно, и подлость наших правителей.

Есть такая профессия — родину расхищать.

Трудно найти тему более злободневную, чем заявленная в названии. Ведь господствующий класс (далее в тексте — ГК) по определению оказывает решающее влияние на состояние общества, направление его развития, формирует основные «правила игры» в стране. Он во многом решает за каждого из нас: как нам жить, что хорошо, что плохо, кого мы должны выбрать в лидеры, какая партия должна быть правящей, как распределить доходы общества, с кем дружить нашей стране и с кем ссориться, какую культурную продукцию должен «пипл хавать» и многое другое. Кто же этот социальный класс? Каким образом его определить, распознать?

Господствующим классом, согласно преобладающей точке зрения, является экономически господствующий класс, то есть класс, которому принадлежат основные средства производства, большая часть капитала страны. В принципе я считаю такой подход правильным. Тем более что сами лидеры этого класса прямо претендуют на эту роль. «Политику в России, — утверждает Б. Березовский, — делает не народ, а тысяча человек. Потому что деньги — это основной инструмент влияния на политику». В условиях, когда государство слабое (как в нынешней России), когда жизненный уровень населения приближается к нищете, власть денег, капитала усиливается. И хотя подобную точку зрения в какой-то мере подтверждают даже В. В. Путин, Ю. М. Лужков, В. Д. Зорькин и многие другие (утверждая или намекая на то, что государственная власть в современной России определяется олигархами), я считаю ее упрощенной. Может ли какая-то тысяча человек (даже если им принадлежит более 50 % национального капитала) быть классом, господствующим в стране? В это поверить трудно; без единомышленников и союзников ей не обойтись.

Подходы и критерии для распознавания ГК, характерные для устоявшихся и стабильных обществ, вряд ли без корректировки подходят для выявления класса-гегемона современной России, переживающей переходное (к чему — неясно) и кризисное состояние. Хотя страна находится, по словам президента, в «драматической ситуации» и «мы уподобляемся тяжело больному человеку, который не знает о своей болезни», реальные власти не проявляют желания выйти из этой ситуации. Напротив, они стремятся сохранить и закрепить нынешнее состояние. Очевидно, что существуют социальные силы, которые в этом заинтересованы. Господствующим может быть только тот класс, который осознал этот интерес как собственный и имеет волю, чтобы защищать его на корпоративной основе, то есть является, по терминологии Гегеля и Маркса, «классом-для-себя». Сегодня господствуют те, кто активно заинтересованы в сохранении сложившейся при Ельцине — Гайдаре — Чубайсе системы и имеют для этого ресурсы. Такова гипотеза, из которой, по моему мнению, следует исходить.

1. На роль ядра этого класса в первую очередь, конечно, могут претендовать те, кого в народе называют прихватизаторами (термин не научный, но народ нашел удивительно точное слово; по В. Далю, «прихватить» — «завладеть, забрать в свои руки чужое»), то есть те, кто получили за гроши или «по знакомству» собственность, принадлежавшую всему народу, и имеют огромные доходы, либо перепродавая ее, либо кладя прибыль с работающих предприятий в свой карман и переводя значительную часть ее за границу. Сотни миллиардов долларов национального богатства поглотила эта ненасытная прорва и продолжает поглощать. Наиболее жирные куски захватили финансовые группировки, владельцы нефтепромыслов, заводов, производящих цветные и черные металлы, алкогольные напитки, а также телевизионные магнаты. (Собственность, превышающая 0,5 трлн долл., была «продана» менее чем за 20 млрд долл., то есть за сумму, составляющую менее 4 % настоящей цены. Автозавод ЗИЛ, только оборудование которого стоит более 1 млрд долл., был продан, по свидетельству руководителей Москвы (Ю. М. Лужкова, В. П. Шанцева, В. А. Ресина) за 4 млн долл.(!!). Если бы это оборудование превратить в металлолом, он стоил бы гораздо больше!)

Нам говорили, что приватизация была необходима, поскольку «страна нуждается в новом эффективном собственнике», а капиталов, необходимых для приобретения собственности, ни у кого в стране не было. Все это, мягко говоря, оказалось неправдой. Во-первых, деньги были! На счетах в сберегательных кассах России лежало, если перевести рубли в доллары, более 300 млрд долл.(!!) Но эти суммы обесценили, «обнулили», а собственность… раздали «своим». Во-вторых, на деле новый собственник оказался неэффективным (даже в относительно успешной «нефтянке» при значительном росте занятых производство далеко отстает от советских времен). По слову А. Солженицына (вначале приветствовавшего рыночные реформы), «спустили все национальное достояние ворам, паразитам, которые и не думали запускать производство». Приватизация лежит в основе и многих других криминальных способов «отъема денег у граждан». (Подробнее см. работы Ю. Болдырева, В. Полеванова, Дж. Сороса, Дж. Стиглица, П. Хлебникова и др.)