Белые кресты - Юлия Булл
– Вас как зовут?
– Тамара Александровна я.
– Хорошо, Тамара Александровна. А я Игорь Петрович Шмидт, капитан милиции, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска нашего РУВД, будем знакомы. Следуйте за мной.
Во внутреннем дворике капитан указал Тамаре на автомобиль и попросил подождать его еще немного. Женщина села на переднее сиденье. Оттуда ей хорошо было видно, как из здания выбежал и куда-то понесся парень в форме. За ним еще один. «Странно, – подумала Тамара, – воскресенье, а такая суета». Водительская дверь открылась, и капитан Шмидт сел за руль.
– Тамара Александровна, а супруг ваш где?
– Он работает. В другом городе. Здесь у нас с работой сами знаете.
– Понял. То есть в настоящий момент он не дома.
– Нет. Через две недели вернется.
– Мы сейчас с вами до одного места доедем. Там посмотрим. Хорошо?
– Конечно, конечно. Я вам очень благодарна за ваше содействие.
– Да не надо. Это работа моя.
– И все же спасибо вам большое.
– У вас есть знакомые или друзья, может, родственники в районе 3МБ?
– Родни нет. Я сама не местная. Замуж вышла и переехала. Родители и родственники в другой области живут. У мужа родители в селе Калинино, домик у них с огородом, сад большой. Ученики мои бывшие в том районе – там же школы нет, так они в нашу все ходили, самая ближняя для них.
– Понял. Ну хорошо.
– А что? Почему вы спрашиваете?
– Да так. Туда едем.
– Я это уже поняла. Городок-то у нас маленький, все дороги знаю – вижу, куда едем.
Они ехали, минуя улицу за улицей, и Тамара вдруг насторожилась, увидев вдали столпившихся людей. И смущало больше не то, как кружком собрались женщины и дети на велосипедах рядом, а количество машин и людей в форме.
Капитан Шмидт едва успел затормозить и выдернуть ручник автомобиля, как Тамара уже выскочила из машины и бросилась к камышам.
Видя бегущую женщину, присутствующие не знали, чего ждать. И лишь только один Козырев успел быстро среагировать и подбежал к Тамаре, преграждая ей путь. Стиснув ей плечи, Козырев пытался удержать ее, не давая возможности приблизиться к камышам.
– Там Аня? Да? Не молчите! Что? Ну что? Не молчите! – Тамара с хрипом сквозь слезы кричала и требовала отпустить ее.
– Вместе пойдем. Хорошо? Вместе! Я с вами!
Козырев, поддерживая ее рукой, подвел к камышам. Тамара замерла на месте и тут же потеряла сознание.
Глава 4. Молчание ягнят
Козырев сидел за столом, разглядывая календарь, висевший напротив. Потом поднялся, подошел и сорвал листок с июлем. Постоял немного лицом к стене, читая что-то на сорванном листке, обернулся к присутствующим в кабинете и произнес:
– Первое августа сегодня. Эксперт сказал, смерть наступила вчера. – Козырев вздохнул и вернулся на свое место.
– Что с матерью, Владимир Алексеевич? – задал кто-то вопрос.
– Не знаю. На «скорой» увезли. В себя пришла, но бредит. Велели пару дней не беспокоить. Завтра утром решим, когда к ней пойдем. Вот тут у нас телефоны подруг имеются. Надо бы с ними пообщаться. С кем-то, видимо, с разрешения родителей придется.
– Володя, давай я подключусь. Я ведь сам попросил мать погибшей этот список написать. Нам бы найти кого из близких. Может, коллеги или подруги у Тамары Александровны есть. Надо еще отцу девочки сообщить. Он у них на заработках. Может, соседи в курсе, как с ним связаться.
– Да, сейчас попробуем распределить задачи. Тех, кто тесно с погибшей общался, надо будет вызвать сюда, допросить. И хотелось бы заключение экспертов получить.
– Что за черенок у нее в промежности был? – задал вопрос один из оперативников.
– Да черт его знает! Это каким же уродом надо быть, чтобы такое сотворить. И где ее одежда? Рядом так и не нашли? Изнасиловать, избить и добить! – возмутился Шмидт.
– Да мы тут все в шоке. Первый раз такое на моей памяти. Всякое было, но вот так по-зверски, еще и над телом надругаться, какую-то палку вставлять… – включился в разговор начальник отдела.
– Не над телом. Она еще живая была, все глаза кровью залиты, но это пока предположения эксперта. Короче, ждем заключения, – прокомментировал Козырев.
Новость облетела Зареченск с самого утра понедельника. О произошедшем знали все. Об этом говорили везде. На автобусной остановке и в общественном транспорте. В очереди в сберкассе и поликлинике. Все обсуждали, а главное – хотели знать, кто же совершил страшное убийство.
Родители запретили девочкам выходить вечером дальше собственного двора или улицы. Слухи пошли, что в городе завелся маньяк, насильник, нападающий на юных девственниц.
На раннем совещании у прокурора собралась вся группа по работе с данным делом. Козырев изучал заключение экспертов и протокол осмотра. Надо было с чего-то начинать, но больше всего хотелось побыстрее найти виновного, желательно до сентября, ведь через месяц следователь Козырев должен вступить в новую должность на новом месте.
По окончании встречи, дождавшись, когда все выйдут из кабинета, Козырев обратился к прокурору:
– Вячеслав Иванович, что же делать? Дело-то серьезное.
– Что ты, Владимир Алексеевич, кручинишься? Подхватишь его сейчас на первых порах, а выйдет Максим Леонидович из отпуска, ему и передадим, как раз и срок твоего переезда подойдет. И ты давай уже там жизнь налаживай свою. С женой-то живешь?
– Живу.
– Вот и хорошо. Все-таки дети. Трое тем более. Молодые девки во всех городах есть. Не вздумай эту официантку с собой тащить.
– Она не официантка. Да это неважно. Разберусь я. Не маленький.
– Не маленький, но натворить дел успел. Жена твоя звонит постоянно. Грозит письмо куда надо написать, если мы меры не примем. Ты уж поговори с ней. Мы уже давно не в Советском Союзе, воспитанием твоим заниматься никто не будет. Ты, Володя, парень с головой, не дурак. Тебя когда к нам прислали, я сразу понял: умный, сообразительный, такие на вес золота. Я же как лучше хочу. Мужик ты или нет? С бабами своими разберись!
– Я вас услышал, Вячеслав Иванович. Поговорю с женой. Она после последних родов совсем что-то сдавать стала. Поговорю, обещаю, а сейчас пойду – кажется, с отцом погибшей связались, должен приехать завтра.
– Это хорошо. Насчет этой Тамары… как ее там…
– Александровны.
– Да, точно. Я ее не знаю, жена моя вроде как дочку к ней водила на занятия домашние. Она учитель английского, что ли. Ты узнай, как она. У них же еще сын был, вроде как погиб в Чечне или что там, не помню точно. Еще в прошлом году это было.
– Сын? Не знал. Ничего себе… Я сам в больницу поеду, попробую поговорить с ней.
– Действуй как считаешь нужным. Найдите виновных.
Козырев вышел из кабинета и направился к лестнице. Уже на пролете между вторым и первым этажами он столкнулся с женщиной и молодой девушкой. Посмотрел на обеих и, пропуская их, отступил к стене. Спустившись на пару ступеней, затормозил и глянул из-за перил вверх. Немного подумав, развернулся и снова поднялся на второй этаж. Пройдя узкий коридор, выкрашенный синими панелями, дошел до кабинета, около которого сидели та самая женщина и девушка. Козырев откашлялся и обратился к двум незнакомым особам:
– Вы ко мне?
– Не знаю, внизу сказали в этот кабинет подойти. Нам звонили. Я сама предложила приехать с дочерью. Дома у нас папа. Он сегодня выходной после ночной смены. Не хочется дома, понимаете?
– Я вас понял, проходите.
Козырев дернул ручку, немного приподняв дверь, чтобы низом она не задевала обшарпанный линолеум, и пропустил женщину с дочерью. В кабинете было прохладно – открытые окна выходили во внутренний дворик, где в первой половине дня была тень.
– Присаживайтесь. Вы представьтесь, кто вы и по какому вопросу вам звонили.
– Меня зовут Нина Константиновна, а это моя дочь Наташа. Она с Аней Кравцовой в одном классе учится, простите, училась. Подружки они. В субботу Наташа пришла домой после танцев как обычно. Разве что немного задержалась. Я ведь понимаю: идут компанией не торопясь; пока поболтают, по очереди каждого до двора проводят, всем же по пути. А я когда ее голос
