Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016

«Чтобы сердце не болело – ни к чему не привыкай…»

Чтобы сердце не болело – ни к чему не привыкай,это гибельное дело каждый раз смотреть за край.Подлость смотрит исподлобья, словно фатум пляшет фарт,не поддаться б только злобе, не нырнуть в пустой азарт.Всё меняется само и независимо от нас,то, что не издаст «ЭКСМО» да кто-нибудь другой издаст.Лето холодом обдаст, а осень ласковой жарой,главное – Экклезиаст: всё прошло – а ты живой…

«В кофе турецкий с корицей плесни амаретто…»

В кофе турецкий с корицей плесни амаретто.В липкой жаре застывает тоскливо природа.Так незаметно кончается знойное лето,сгусток сезона нескромного среднего рода.Кофе не выпей и будешь без палочки нолик,но поспешай – время вечно куда-то торопит.Каждый из нас в этом пекле – безропотный кроликтот, на котором хамсин производит свой опыт

«тошно жить беззаботно вдали заграницей…»

тошно жить беззаботно вдали заграницейгде мадридцы, пражане,где римляне и парижаненеба простыня падает синей страницейвырезаннойножницами-стрижами.эта страница неба подобна айпадуи любую на нём можно нажать иконку.насмотрись-налюбуйся на прошлую жизнь до упадусколько хочешь, но только не вздумай вдогонку…

За шалом

У свата Натана не сосчитать родни –оттого покупает двухлитровую бутылку вискаря,за питьём которого можно проводить дни,не наблюдая, что за окном – закат или заря.Мясо с рисом, ну и прочий гарнир,селёдка под шубой и оливье также вкусны.Мы пьём за «шалом», что по-русски простое «мир»,в котором любовь, тишина и нет никакой войны.

Святая шагрень

Он с одесской вишней давно в небеса врос и оттуда зрит на шагреневый мой край.

Сколько же упырей давно отправились в ад,мечтавших мою страну разрезать и разрубить,но ни у кого из них дела не пошли на лад,заветное мало хотеть, надо его любить.Ползут из неведомых нор всякая нечисть и хрень,в этот шагреневый край, но вилы им в самый бок,поскольку Святая земля – это такая шагрень,которую держит в ладони его величество Бог!

Письмо американскому френду…

Знаешь, Марк, сколько мёда в твоей фейсбочке,сколько народа налипло на эту сладость общенья,но когда попадается дёготь в какой-то строчке,ты – ногою под зад, а потом уже на удаленье.Общество что собралось слишком кажется пёстрым,тут иногда стенка на стенку и рать на рать.Здесь у каждого френда свой виртуальный Постум,которому можно послать, и который может послать…Ты, как Бог, смотришь сверху на нас, фейсбукашек,и смеёшься, разглядывая этот людской зоопарк.Тебе повезло, что я в этой жизни не Гашек,а то написал бы книгу «Бравый админ Марк».

«Предощущение трагедии – ещё не трагедия…»

Предощущение трагедии – ещё не трагедия,Венеция не утонула,не рухнула башня Пизы.Жизнь – виртуальная мультимедия,а то, что в реале – людские капризы.Но когда кровью ещё не пропитана земля,и птенцом беды не взламывается скорлупка –воздух твердеет до степени хрусталя –лишь тогда ощутим, что всё в этом мире хрупко.

«По серому песку, по свежей грязи…»

По серому песку, по свежей грязишагая в сторону горизонта,нельзя ни в коем разепадать, пусть даже ради понта –иначе не добрести.Стихотворец-стихотварец – всегда сумасброд,шут с бубенцом.А если упасть – то не как бутерброд –а вверх лицом.

Песчаная буря

Песчаная буря из Аравийской пустынинебо накрыла и растворила тени.Люди укрылись в домах.Улицы стали пустыми.Серыми стали зелёные листья растений.Песка тонкий слой на асфальте, везде на бетоне…Рот сполосну, чтобы вымыть пыль из гортани,и внучке читаю, как мячик уплыл у Тани,которая плачет от горя, что он утонет…

Из неоконченных книг…

Евгений Сабуров (1946-2009)

Стихи разных лет

Евгений Федорович Сабуров – поэт, драматург. Родился в 1946 году в Ялте. Окончил МГУ в 1970-м. Доктор экономических наук. В 1971-1990 занимался научной работой; в 1990 – 1991 – заместитель министра образования РСФСР. В 1991 – заместитель председателя Совета Министров, министр экономики РСФСР. В 1991-1994 – директор Центра информационных и социальных технологий при Правительстве РФ. В 1994 – премьер правительства Республики Крым. С 1995 – директор Института проблем инвестирования банка «Менатеп». В 1999 – избран председателем совета директоров Доверительного и инвестиционного банка. Литературные публикации за рубежом – с 70-х, опубликованы четыре книги стихов, ряд пьес и повестей.

«О женщинах о красоте их краткой…»

О женщинах о красоте их краткойписать. Все стало б на свои местадобро и красоталегли б на полку маленькой тетрадкой

И осень. Еще и осени доброструящееся между пальцев ветокна землю ветхуюна вечное перо

Не думать не гадатьне волноваться не переиначиватьвсё крутится на ваших пальчикахи небо и земля и суша и вода

а ветки тронутые ветром возмущенноглядятся в ваших глаз большие водоемы.

«Когда пьешь в одиночку…»

Когда пьешь в одиночкусбегаются все мертвецы,когда пьешь в одиночку,будто двигаешь тачку,ветер поверху низом проходят отцыкогда пьешь в одиночкусбегаются в точку.

«Страшно жить отцеубийце…»

Страшно жить отцеубийценепослушны руки брюкимир как праздник вороватдобр, но как-то очень хитртороват, но как-то вбокстрашно жить отцеубийцевсе кругом играют в лицахвесь души его клубок.Ах, кому по полной мере,а кому ее по пол,ну, а кто до отчей дверисам по воле не пошел.

Обернись душа нагаябесноватая душавот такая же шагаетзагибается крошась.

«Когда мы живо и умно…»

Когда мы живо и умнотак складно говорим про дело,которое нас вдруг задело,и опираясь на окно,не прерывая разговора,выглядываем легких птици суть прочитанных страницкак опыт жизни вносим в споры,внезапно оглянувшись вглубьдотла прокуренной квартиры,где вспыхнет словно образ мирато очерк глаз, то очерк губдрузей, которые как мыувлечены и судят трезвои сводят ясные умынад углубляющейся бездной,

тогда нас не смущает, нет,тогда мы и не замечаем,что просто слепо и отчаянностремимся были детских лети доиграть, и оправдать,тому, что не было и былодать смысл – так через ночь светилозашедшее встает опять(прецессия нам незаметна), –на том же месте вновь и вновьнас рифмой тертою любовьклеймит настойчиво и метко,а в ночь… ложись хоть не ложись!устаревает новый сонник,едва свою ночную жизньпотащишь за уши на солнце,но как прекрасно и свежона отзвук собственного чувства,с каким отточенным искусствомвесомо, страстно, хорошо,на праведную брань готово,остро, оперено и вотнадмирной мудростью поеттвое продуманное словои проясняется просторна миг, но облачны и краткина нашей родине проглядкисветила вниз в полдневный створи потому-то недовольноты вспомнишь, нам твердят опять,что нашим племенам не больно,не так уж больно умирать.

«Гори, гори куст…»

Гори, гори куств каменной пустыне.Лежи, лежи пуст –пусть сердце остынет.

Не смотри вперед,не смотри назад –все наобороткоторый раз подряд.

Гори, гори куст,лежи, лежи пусткоторый раз подряд.

«Все пределы, все границы…»

Все пределы, все границыраздвигаются поройи во сне поддельно снитсязаговор пороховой.

Что есть сон во сне? – Неважно:он спасен, английский думный,потому что я отважнопролетел над бритой клумбой

и проснулся умиленныйв сон пожиже и поближе,где березка листья кленана льняную нитку нижет,

обещая сытый райна немой его вопрос:– там я твоя Гая, где ты мой ГайФокс.

«Холодное небо просвеченное покоем…»

Холодное небо просвеченное покоемсереет среди облаков,а дух земли обеспокоен, что никоимобразом он не таков,

как это небо. Еще он жарок,еще в прохладную зелень одет,как будто девушка-перестарок,втиснутая в модный вельвет.

Гляди, как под ливнем налип на столбвымпел на катере местной линии,а он добросовестно идет пустой,но кто поедет в такой-то ливень?

Несоответствие – душа искусств,моих неприветливых, требовательных подруграскрывающих розу горячих устсовсем не сразу, совсем не вдруг.

«Тот, умевший и умерший…»