Тайное местечко - Виктория Викторовна Балашова
Девчушка, что приглашала их, тут же уточнила, что они хотят на обед, перечислив им супы, второе, предложив плюшки и настойки травяные и ягодные, и квас. Хмельного ничего не предлагалось. Да и на других столах не было заметно, что пили что-то отличное от предложенного. Сделав свой выбор, путники сели более свободно.
— Ты же хотел развернуться и уйти, чего передумал?
Подмигнула Олеся Остапу, когда они уже остались одни за столом.
— А ты его лицо видела? Неужели с таким лицом мог бы обманывать?
— Видела, и тоже поняла, что честную цену даёт. Правильно сделал, Остапка. Да и кушать горяченького хочется, думала, живот сведёт от ароматов, пока разговоры разговаривали. Не смогла бы уйти.
— Я тоже. Хорошо здесь, люди добрые, светлые. Заметила, как мало попросил, и предложил вроде как половинку серебряной монеты. Значит, есть половины и целые. Наверное и золото есть. А судя по цене обеда, «как у всех, десять мелкашек меди», значит, есть и медные мелкие монеты. Знать бы и курс и градацию. Прикинь, Олесь, мы-то дети двадцать первого века, а сами и не спросили у бабушки Глаши про денежные отношения. Вот ведь… Зато дни недели и месяцы знаем. Ну, как дети, просто. Точно не с того Мира.
— Сама удивляюсь, но об этом и в голове не стукнуло. Тоже кулёма.
Подавальщицей оказалась та же девчушка, что встречала и приглашала их к столу, она принесла поднос с умопомрачительно пахнущими блюдами. Выставила всё на стол перед ребятами, принесла в корзинке — хлебнице порезанную лепёшку, и упорхнула, пожелав ребятам приятного аппетита. Ребят не надо было уговаривать, деревянные ложки споро застучали по глиняным тарелкам. А девушка уже приносила второе, сдобу и настойки в кружках. Всё было настолько вкусно и сытно, что ребята стали кушать уже медленнее, первое насыщение уже дошло до мозгов, и они смогли позволить себе и переговариваться, обсуждая что-то и просто смаковать вкуснейшую еду. Рыбные блюда только есть не захотели, они им уже немного приелись, а ведь и дальше придётся в дороге перебиваться ими. Не каждый же день теперь останавливаться в трактирах. Сколько им ещё пути осталось до родичей Остапа, а потом ещё путь до Олесиных предстоит. А как сложится с родичами, то неизвестно ещё. Потому, хотелось оставить деньги и на ту дорогу.
Трофима так и не было видно, пока они едят. Возможно, как мудрый хозяин, он не мешает гостям есть.
— Надо будет спросить Трофима про удаленность его трактира от Порвинга. Хоть сориентироваться, сколько нам ещё идти. Да и про ночлег, может спросим? Хоть ночь переночевать в постели, ну, или на лавке. Кстати, можно попросить показать комнату и тогда решить.
— Да, точно. И сегодня тогда никуда уже не пойдём. Отдохнём. А то эта дорога, без конца и края утомила как-то. — добавил Остап.
— Да!
Чуть не закричала от радости Олеся, глядя на спутника почти осоловевшими от насыщения глазами.
Он только хмыкнул её реакции, ведь и сам он тоже чувствовал усталость. А ведь девушка шла наравне с ним, но не попросила снисходительного к себе отношения. И только сейчас выдала свои чувства.
«Кремень девка!»
Подумал Остап, доедая вкуснейший обед. Нагуляли то аппетит на славу.
Всё когда нибудь заканчивается. даже такой вкуснейший, хоть и долгожданный обед. Как только ребята закончили, у их стола словно материализовались девчушка и Трофим. Девушка споро убрала посуду и всё лишнее со стола, а Трофим спросил:
— Довольны ли угощением гости дорогие? Если ли пожелания, жалобы?
— Благодарствую, всё было на высшем уровне! Так что, у нас только похвала и благодарность, — ответили ему сытые и еще больше раздобревшие гости.
Остап же достал крыночку со снадобьем бабушки Глаши и поставил на стол. Трофим сел напротив, выставляя свою емкость и мерную чайную ложечку. Остап снял веревочку, тряпицу и пергамент, закрывавший целебное зелье, и пододвинул крынку к Трофиму. Тот еще раз втянул запах снадобья, словно надеясь вобрать его в себя весь, чтобы он не пропал впустую. Улыбка блаженства снова поселилась на его лице. Странно, но у Остапа или Олеси запах этого снадобья столько эмоций не вызывал. Да, конечно был он им приятен, но не более того. Трофим же, насытившись запахом, аккуратно зачерпнул точно половинку ложечки, и, вытерев о край лишнее, переложил её в свой сосуд, оставив там, чтобы ценнейшее снадобье стекало само в емкость. Остап же закрывал и завязывал крынку, убирая её в свою котомку. Хозяин тем временем, достал обещанную полушку серебра:
— Вот и плата, запасы уже нести, или гости ещё хотят посидеть и отдохнут у нас?
— Скажи, Трофим, а есть ли комнаты для ночлега?
— А то, как не быть. Верхний этаж для отдыха гостей держу. Всё чистенько, и тихо там.
— А сколько стоит ночлег?
— Полушка меди, с завтраком.
— А далеко ли ещё нам до Порвинга идти?
— Так пару— тройку дней пути и осталось. осталось. Смотря в каком темпе ходите.
— Отлично, а можно посмотреть комнаты для ночлега?
— Конечно, Миланья покажет, а я тут подожду вашего решения.
— Благодарю.
— Нарьяна, проводи гостей наверх, пусть Миланья опочивальни свободные покажет.
— Да, батюшка.
И ребята пошли за девушкой — провожатой. Та дошла до лестницы, что была в глубине зала и начав подниматься, тихо кликнула Миланью. Ею оказалась девушка чуть постарше, что приняв эстафету, проводила ребят и показала им пару свободных номеров. Они практически ничем не отличались друг от дружки и находились рядом. Каждый представлял собой одну небольшую комнатку, с окошком со светлыми занавесочками, сундуком для вещей, а так же столом, стулом, и кроватью! Деревянной, но кроватью. А на ней так призывно были одеяла и подушечки, как же они манили ребят к себе… Ничего лишнего, но оно им и не было нужно.
«Хотя, от телевизора бы не отказались. Наверное. Но потом, когда выспятся».
Подумалось Остапу.
— Хочешь, оставайся сразу тут, а я схожу до хозяина, расплачусь с ним, и поселюсь в комнате рядом, той, что смотрели перед этой.
— Угу, — ответила Остапу Олеся, уже практически не понимая смысл его речи, кроме слов — оставайся, кровать вся твоя.
Остап, видя такую реакцию девушки, только хмыкнул на это и вышел из её
