Пляска одержимости - Елизавета Коробочка
— Я знал о том, что клонирование возможно. Это дорогая процедура, но осуществимая. Мои контакты попытались воссоздать копии «Цубаки», воспользовавшись предоставленными мною останками, однако все они оказались нежизнеспособны. И тогда, к моему большому удивлению, я узнал, что мой дорогой Тайтэн окончательно двинулся крышей и, надравшись в хлам, решил позариться на свою сотрудницу, что не могла сопротивляться. Отвратительно, да? — в глазах у него засверкал лихорадочный интерес. — Конечно, он мотивировал это всякими проектами и дрянью, но я знаю его. Он сделал это из банального отчаяния. Прямо как один парнишка сотворил с твоей сестрен…
— Завали ебало.
Когда Отора оказался рядом с ним и схватил за запястье, так, что раздался хруст, Ханзе лишь издевательски хмыкнул и уже более аккуратно добавил:
— Кровь Тайтэна несет в себе нужный геном. Что у его отца, что у его братьев и сестер, которых тот прирезал в погоне за властью в корпорации. То, что сейчас высоко ценится, способность синхронизироваться с техникой почти с рождения. Цубаки была хорошим примером. Такахиро… был не настолько модицифирован. И тут выяснилось, что у Тайтэна появилась еще одна дочь. Одаренная в этой генетической лотерее. О чем было известно Тайтэну, создавшему для нее специальные импланты.
Неторопливо поднявшись на ноги, Ханзе двинулся куда-то вглубь помещения, изредка останавливая свой взгляд на «сотах», словно что-то его крайне беспокоило. Шнур из височного порта позволял перемещаться на такие расстояния, и сейчас волочился по земле. Отора наблюдал за ним молча, не отводя взгляда.
Все внутри клокотало, но он держался.
Несмотря на то, что он отошел довольно далеко от гостя своего скромного обиталища, его все еще было хорошо слышно — эхо тут было отменное.
Никаких окон.
Наконец, он достиг нужной точки: колбы, в котором лежала единственная сохранившаяся часть от трупа, некогда им распотрошенного. Часть позвоночника. Улыбка исчезла с его уст, и нежно, словно страшась, он коснулся стекла. Провел рукой вниз, сначала неторопливо, но затем быстрее и быстрее… Ноготь с неприятным скрипом прошелся по стеклу.
— Чтобы получить возможность добраться до «Изанами», мне нужно было запустить «Улей» для расширения своей сети. Чтобы создать «Улей», наработки для которого хранят в себе лаборатории на Хоккайдо, мне нужно было отвлечь «Накатоми». Спасибо «Нэкомате», спасибо Окамуре. Я сумел разыграть такую охренительную партию. Смешно, что все зашевелились, как только всплыла информация о наследниках хризантемного трона. И это крайне полезная информация… Звезды сошлись, не иначе, ведь в результате нашего дела я получил нечто гораздо большее, чем наработки «Химико».
Затем, Ханзе медленно развернулся.
Он не вздрогнул даже, когда увидел перед собой Отору, почти вплотную. Лицо его было непроницаемой стальной маской. Идеальная фальшивка. Когда-нибудь Ханзе избавится от него точно так же, как избавился от Ямато. Но ничего. Посмотрим, кто кого убьет первым. Они сотрудничали, и это было удобно, но если Ханзе пересечет черту… Смерть его будет быстрой.
— Всего есть три человека, которые несут в себе кровь Аматэрасу не из основной линии. Остальных перебили во время войны и чистки, когда корпорации делали все возможное, чтобы больше не нашлось тех, кто может выступить против них. Дальние родственники, неизвестные общественности — все были убиты. Кроме одной принцессы. О ней вспомнили слишком поздно, а затем, — Ханзе отвернулся обратно к стеклу, но затем резко двинулся в сторону, призывая Отору следовать за ним, — они осознали, что если нынешний император пойдет против них, то им будет не на кого его заменить. И они начали следить за принцессой и ее родом. Первый живой ныне потомок, самая старшая из двух дочерей, вызывала у них опасения, но она ничего не знала о своем наследии: и смирно работала в корпорации, пока туда не пришел Ямато. В дальнейшем Тайтэн своими действиями уничтожил в ней способность продолжать род, и на этом она потеряла всякую ценность для правительства. Второй потомок, младшая дочь, сейчас является основным источником их интереса… Она молода, своенравна, но ею будет легко манипулировать, в отличие от ее старшей сестры. Так они полагают. Потому что они не знают о третьем.
И затем, они вдвоем замерли над колыбелькой, где лежал младенец.
От этого зрелища Отору передернуло в отвращении. Самый обычный вид… но сколько мерзости скрывалось за сим обыденным фасадом. На губах у Ханзе проступила нежная улыбка, и, подхватив ребенка на руки, закружил с ним по комнате, напевая себе под нос что-то невразумительное, и малышка рассмеялась ему в такт. Два года. Два года это продолжалось…
Отора наблюдал за этим с нескрываемым отвращением во взгляде.
— Ну что же ты? — Ханзе хмыкнул и прижал ребенка крепче к себе. — Посмотри на нее! Чудесный маленький ангел. Дочь Тайтэна со столь чудесным геномом! По-моему, лучше тела для того, чтобы переместить туда свое сознание, когда план с «Изанами» будет осуществлен, мне не найти. Ну же, Отора, ты не рад?
Улыбка Ханзе начала напоминать угрожающий оскал.
— Вместе мы сделаем этот мир намного лучше. Малая жертва… ради счастливого будущего миллионов.
Глава 41. Милашка Хани
— Эта встреча должна пройти в строжайшем секрете. Если кто-нибудь узнает о том, что мы даже стояли рядом, могут пойти разговоры. Надеюсь, я все понятно объясняю.
— В этом нет нужды, — раздался смешок. — Я прекрасно понимаю твои обстоятельства, Миназуки-кун. В свое время я уже работал на таких больших страшных дядь.
— Благодарю Вас, Нумачи-сан.
Фары редких проезжающих машин отблесками отражались сквозь стекло, на секунды освещая присутствующих тут. Один из них — высокий человек, от которого истинно «человеческого» осталось совсем немного, лишь самые крохи на лице, еще демонстрирующие, что когда-то давно он тоже принадлежал к простым людям, а не тем хромированным Аполлонам, которых сейчас массово рекламировали корпорации. Его собеседником в этом диалоге выступала роскошно одетая фигура: настолько ярко и вычурно, что с первого взгляда сложно было понять, мужчина ли это был или женщина. Однако, низкий голос выдавал его с головой, и никакие манерные ужимки и интонации не могли сокрыть правды. Впрочем, этого человека она вряд ли волновала.
Они оба не смотрели друг на друга, прислонившись к стеклу. Еще одна двигавшаяся мимо машина осветила их лица, и оба они выглядели серьезно, почти что мрачно. Но если на лице борга было прописано каменное спокойствие, то у его собеседника оно выглядело так, словно это бы простой перекур, на котором они собрались обсудить нечто не столь уж и важное.
Закурив кисеру, второй человек выдохнул в воздух облако фиолетового дыма,
