Свой выбор (1-2 части, первый курс) - Рина Зеленая
- Перенеси вещи домой, пожалуйста, - сказал он эльфийке, приветственно ее обняв, - а после мы с тобой кое-куда наведаемся. Мне надо увидеть своими глазами.
2.29
Вальбурге Блэк всегда казалось, что уж она-то, как маг крови, способна по-настоящему чувствовать магию. Но ныне ей приходилось признавать, что она была слепой и глухой всю свою жизнь. А всего-то и требовалось оказаться в чужом магическом особняке на долгий срок. Леди Блэк родилась, росла, вышла замуж и родила детей, покидая дома Блэков лишь для учебы в Хогвартсе. Даже в гостях волшебница не оставалась дольше, чем на несколько часов. Может именно поэтому, всегда находясь под крылом магии своего рода, женщина не ощущала ее на самом деле.
В Поттер-мэноре все было иначе. Магия текла здесь повсюду, почти осязаемая, искристая, с легким привкусом яблок, корицы, меда и жженого сахара. Магия наполняла собой стены, гудела в растопленных каминах, ковром тепла ложилась под ноги. Магия Поттеров была мягкой, уютной и обволакивающей. Готовой обнимать и утешать, дающей силы, какой-то совершенно материнской. Но при этом ощущалось, что с врагами и непрошенными гостями огромный сильный зверь, свернувшийся внутри особняка, церемониться не будет, от удара невидимой мощной лапы от чужака останется не больше, чем пятно на барьере, окружающем владения семьи. И дураком будет тот, кто даже просто приблизится к внешней ограде с дурными намерениями. И волшебница невольно радовалась, что находится в доме на правах желанной гостьи и родственницы.
Было ли причиной всему то, что Вальбурга оказалась почти отрезана от доступа к истощенной до предела магии Блэков? Или же она ощущала все настолько ярко из-за артефактов, настроенных так, чтобы магия чужой семьи усваивалась организмом волшебницы без сопротивления, ускоряя восстановление? Или же всему виной была разница между магией Блэков и магией Поттеров?
Магию собственной семьи леди Блэк никогда и ни с чем не сравнивала. Дорея, с которой Вальбурга взялась обсудить эту тему, не без нежности, но довольно откровенно обозвала магию Блэков похожей на настойку бабки Урсулы. Рецепт той настойки бывшая Флинт унесла с собой в могилу, за что ей были благодарны все родичи, едва не отравившиеся мерзким черным пойлом с горьким привкусом трав, рыбьего жира и носков, которое настырная старуха использовала и как аперитив, и как лекарство от всех болезней, и как яд для крыс.
— Это не особенность семьи Поттер, — сказала Дорея, все обдумав. — Я ведь пробыла частью этой семьи достаточно долго, как ты понимаешь. И первое время тоже чувствовала различия, но не так остро. Магия Поттеров не напоминала мне то, что ты сейчас описываешь. Похоже, все дело в Гарольде.
Леди Блэк недоверчиво прищурилась, глядя на нарисованную родственницу, но после не без горечи кивнула, признавая правоту покойной леди Поттер.
Да, все дело было в мальчике. И с его возвращением домой догадка превратилась в факт. Вальбурга знала, что так бывает. В будущем Гарри обещал стать очень сильным магом, но пока он был юным сиротой, и магия рода, субстанция живая и разумная, делала все, чтобы уберечь своего нового лорда от напастей. Именно поэтому магия Поттеров ощущалась так, будто питал ее не один двенадцатилетний юноша, а десятки и десятки волшебников. А в его присутствии Вальбурге первые пару дней казалось, что даже воздух стал гуще, почти как кисель.
— Магия рода Поттер на пике из-за Гарри, но если с ним что-то случится… род просто исчезнет, ведь сейчас выжигает себя ради последнего Поттера, — застав очередную беседу ведьм, поделился своими соображениями Карлус.
— Жаль, я ничем не могу ему помочь, — произнесла леди Блэк искренне.
Кто бы сейчас помог самой Вальбурге! Все, во что верила женщина, все, что держало ее в этом мире, превратилось в мираж. Некогда великий род Блэк истлел, как родовой гобелен. И леди Блэк в какой-то степени сама приложила руку к тому, чтобы сейчас от некогда многочисленной семьи осталась лишь кучка бессильных стариков и старух, о которых никто не вспоминает, кого никто не берет в расчет. Оба сына Вальбурги живы, но сможет ли она вернуть их? И куда возвращать? Живы дочери Сигнуса, но разве они все еще Блэк? Блэк-хаус — смрадная яма, на дне которой едва теплится крохотный огонек магии. Чистота крови навек! Что же… похоже, век Блэков на исходе.
Дорея лишь пожала плечами и спокойно ответила:
— Не переживай по этому поводу. Гарри вполне справляется сам. И ты более всего ему поможешь, если встанешь на ноги.
Еще несколько недель назад на подобное увещевание леди Блэк лишь горько улыбнулась бы, но с началом летних каникул ее самочувствие стало улучшаться стремительными скачками.
С каждым днем Вальбурга проводила все больше и больше времени без сна, хотя все еще период ее бодрствования не превышал четыре часа. А благодаря тому странному, но поразительно удобному креслу, привезенному мальчиком, и браслетам-артефактам волшебница больше не была прикована к кровати.
Вот уже неделю день волшебницы начинался около восьми утра. Она просыпалась тяжело, медленно выплывая из тягостных мрачных снов. Но потом Кричер приносил таз с изумительно теплой водой, пахнущей летними луговыми травами, обтирал лицо, шею и руки хозяйки мягкой тряпочкой, смоченной в этой живительной влаге — и тени отступали, расползались по углам, давая дышать и думать. После этого Вальбурга позволяла облачить себя в одно из платьев Юфимии или предыдущих леди Поттер, останавливая свой выбор на свободных силуэтах и темных тонах, и отправлялась в столовую.
Кричер мог бы переносить свою хозяйку и в обычном кресле, но инвалидное значительно облегчало его работу. И даже сама леди Блэк научилась управляться с этой штукой благодаря рычажку на подлокотнике — Гарри заменил маггловский моторчик артефактом. Лишь для перемещений между этажами приходилось полностью полагаться на домовика.
В столовой волшебницу неизменно поджидал Гарри. Леди Блэк догадывалась, что ему о пробуждении гостьи докладывали поттеровские эльфы, а то и сам Кричер. Вальбурга наблюдала за своим эльфом и порой замечала, с каким благоговением он говорит о хозяине дома. Это не удивляло женщину. Она и сама ловила себя на ощущении трепета в груди, глядя на подростка. Мальчик не был так уж похож на Блэков, но порой в повороте головы, осанке, взгляде, словах и поступках леди Блэк виделся не Гарри Поттер, а Регулус в том же возрасте. Но Вальбурга не позволяла себе обманываться дольше, чем на мгновение. Перед ней был не ее сын, а юный и
