Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год
Так как проверка сведений Корчагиной и Абрамовой связана с поисками и вскрытиями давних захоронений, Географическое общество обратилось за помощью к всесоюзным органам юстиции и поддержало намерение группы туристов из Орла — земляков В. А. Русанова организовать поход по рекам Пясинского бассейна.
Предполагается, что орловчане, уже участвовавшие во многих трудных походах, спустятся на байдарках вниз по реке Пясине с заходом в Дудыпту и Авам, пройдут по лесной тропе с Авама на Волочанку. Орловчане намерены вести поиски в контакте с органами юстиции, вероятно, посетят они и поселок Новорыбное на Хатанге. Будем надеяться, что в ближайшие годы тайна гибели экспедиции Русанова будет раскрыта.
В. Троицкий, кандидат географических наук
За Улиссом на Итаку
Продолжение. Начало см. в № 6.
К сожалению, Улисс не сообщает нам, сколько дней понадобилось его двенадцати галерам, чтобы из земли лотофагов дойти до страны пещерных жителей киклопов.
Окруженные влажным туманом, двенадцать кораблей ночью пристали к берегу. По счастливому стечению обстоятельств флотилия вошла прямо в естественную гавань. Моряки убрали паруса, сошли на берег и легли спать. На рассвете выяснилось, что они высадились не на большой земле, а на изобилующем дикими козлами острове по соседству.
Дикие козлы — указатель, позволяющий определить, куда пришла флотилия. Со времен бронзового века до наших дней в Средиземном море есть лишь одно место, которое прежде всех прочих ассоциируется с дикими козлами: великий остров Крит — родина бородатого (безоарового) козла Capra aegagrus cretensis.
Итак, шайка грабителей-корсаров из Итаки сидит на берегу, накачиваясь похищенным ранее вином и набивая брюхо добытой на островке отменной козлятиной. Но где находился этот островок? От Гомера узнаем лишь, что он помещался «ни далеко, ни близко от брега киклопов» — довольно противоречивое указание и не больно-то полезное с точки зрения реальной географии.
На первый взгляд проблема казалась не такой уж сложной. У южного побережья Крита есть только четыре крупных острова или островных группы, куда естественным путем могла подойти флотилия, плывущая от Киренаики на север. Два острова — Гайдурониси (Ослиный остров) и Куфониси — лежат слишком далеко к востоку. Остров Гавдос тоже можно исключить, поскольку с него едва различается побережье Крита, а Улисс утверждает, что ясно видел дым в области киклопов и слышал блеянье коз и баранов. Четвертый остров — вернее группа островов — представляется более многообещающим; речь идет о Паксимадии (Сухарные острова) в заливе Месара. К сожалению, на Сухарных островах нет обращенной на юг естественной гавани, где могла бы столь удачно причалить флотилия Улисса. Зато всего в восьми милях, в пещерах среди скал Крита, рассказывают, некогда жили великаны людоеды.
— Не забудьте спросить о великанах в селении Пицидия! — такой совет получил я от профессора Поля Фора, известного исследователя пещер острова Крит. В центре южной части острова этот неутомимый французский ученый услышал народные сказки о чудовищах-людоедах, поразительно похожие на причудливое повествование Гомера о киклопах. Чудовища в критских сказках были великанами. Они тоже жили простейшей семейной общиной (чаще всего отец, мать и ребенок), селились в глубоких пещерах и занимались людоедством. От киклопов Гомера их отличает лишь одна существенная черта, и, как ни странно, это различие только подчеркивает возможную связь между двумя мифическими племенами. У великана людоеда, с которым предстояло столкнуться Улиссу, был только один глаз, в середине лба. У каннибала в критском фольклоре не один, а три глаза. Третий, всевидящий, глаз помещался на затылке. Эти чудовища, писал мне профессор Фор, назывались триаматами. Расхождение в деталях, например, указание на третий глаз, позволяет заключить, что критские версии не копируют «Одиссею», а представляют собой исконные местные предания.
История о бросающем камни Полифеме настолько популярна и распространена, что в десятках населенных пунктов Средиземноморья, да и на берегах Черного моря тоже, местные рыбаки показывали мне на торчащие из воды рифы и камни, говоря: «Вот камни, которые метал киклоп». А потому я ничуть не удивился, когда в Пицидии мне сказали, что в двух милях от селения с высоких скал Дракотес я увижу в воде камни, брошенные Полифемом. Дескать, в пещерах у самой верхушки одной скалы некогда обитали чудовища, там-то Улисс и встретился с киклопом. И разве не о том же говорит само название «Дракотес», подразумевающее «нечто чудовищное», вроде киклопа?
Стоя на вершине скал Дракотес, я и впрямь увидел скатившиеся в море камни. Слева различались контуры островов Паксимада, лежащих в восьми милях от берега, и верхняя часть утеса, куда я поднялся, изобиловала нишами и пещерами; некоторые из них, служащие загонами для скота, были огорожены камнями. Да, это место вполне могло быть обителью Полифема. Впечатление усиливалось при виде черного силуэта «Арго», бросившего якорь на отмели перед длинным песчаным пляжем, где можно было рассмотреть торчащие из дюн остатки древних стен и крохотные фигурки расчищавших развалины людей. То были канадские археологи; десятый год они вели раскопки древнего порта, который кое в чем соотносится с историческим фоном «Одиссеи».
Порт назывался Коммос, и Гомер должен был — во всяком случае, по описаниям — знать эту часть южного берега Крита. Он упоминает расположенный в четырех милях от моря минойский город Фест, говоря, что по соседству с ним Менелай потерял на рифах несколько кораблей после того, как его флотилию, как и суда Улисса, отнесло противными ветрами от мыса Малея. В Фесте находился царский дворец.
Коммос был основан в пору величия минойской империи около 1600 года до нашей эры и процветал три столетия. Затем что-то произошло, город вымер. Его строения были заброшены и развалились. Скромные жилища простых тружеников наверху, откуда открывался прекрасный вид на берег, были покинуты. Люди куда-то ушли. Археологи не брались сказать, что заставило их уйти, но установили, когда это произошло: в середине XIII века до нашей эры, примерно во времена Троянской войны. Именно тогда, как выразился руководитель канадской экспедиции доктор Шоу, «погасли огни». Было это незадолго до поры, к которой принято относить странствия Улисса, и я спрашивал себя, не намечается ли тут некая связь? Раскопки в Коммосе показывают, что после того, как порт был заброшен, сюда иногда заходили еще корабли. Возможно, то были люди вроде Улисса и Менелая, и они принесли оттуда предания, в которых сведения о лучшей поре минойской культуры смешивались с наблюдениями над примитивным бытом переживших катастрофу? Что случилось с уцелевшими жителями Коммоса и других минойских поселений на этом побережье? Не вернулись ли они к былому, крайне скудному хозяйству, живя в пещерах и занимаясь примитивным скотоводством, какое Улисс застал у киклопов? Если это так, то загадочные слова Гомера о неухоженных полях, где все еще росли злаки и виноградная лоза, могут подразумевать заброшенные пашни древней минойской культуры.
Бывший партизан Кости Патеракис показал мне другую пещеру, где, по его мнению, Улисс мог встретиться с киклопом. Во время партизанской войны против немецких оккупантов Кости и его товарищи часто приводили из союзных войск разведчиков в убежище, которое так и называется — Пещера Полифема или Пещера Киклопа. Разведчики обычно высаживались с подводных лодок или малых судов на южном берегу, и пещера служила для них и доставляемого ими оружия идеальным укрытием.
Мы прошли на «Арго» вдоль самого берега, осматривали даже самые маленькие островки и карабкались вверх по скалам, обследуя каждую пещеру, увиденную нами с моря. А пещер хватало. Крит сложен в основном известняками и буквально испещрен пустотами. Профессор Фор собрал сведения о 747 пещерах; всего же, по его подсчетам, их больше 1400.
Скорее всего конечный ответ, где именно находилась пещера Полифема, никогда не будет получен. Тем не менее район, где Улисс подошел к берегу на обратном пути из страны лотофагов, вроде бы вписывается в схему, диктуемую основными правилами судовождения в бронзовом веке. Идя из Киренаики на север, флотилия встретила побережье Крита, и скорее всего его юго-западную оконечность. Здесь моряки — возможно, на острове Палеохора — охотились на бородатых козлов и застали на самом Крите представителей примитивных пастушеских племен. К тому времени минойские селения были покинуты, однако на их нивах все еще могли «без паханья и сева» произрастать какие-то злаки и фрукты, собираемые обитателями пещер. И Крит все еще был известен как родина кующих металл киклопов. Гомер или более древние барды, у которых он заимствовал сюжет, украсили повествование сказочными элементами местного фольклора о триаматах.
