Пропавшая невеста 2 - Полина Верховцева
С каждым отчеканенным словом его взгляд становился темнее.
— Брейр, не пугай меня пожалуйста…Ай! — Он лишь в скользь ее задел, в одну миллионную долю своей силы, но она отшатнулась от него, как ошпаренная, — мне больно!
Кхассер поднял брови, как бы говоря, что это только начало.
— Я ждала тебя! Сидела здесь, одна. Плакала! А ты ведешь себя как…как…
— Как чудовище? — подсказал с холодной улыбкой, — зверь?
— Да! — выкрикнула она, сердито стирая кулаком слезы.
— Ты забыла, куда попала? И кто я? Или решила, что всегда сможешь делать из меня идиота?
— Брейр, — захныкала она, снова протягивая к нему руки, — пожалуйста…
— Можешь не стараться, — кхассер перехватил тонкие запястья, — твои чары больше не действуют.
Тиана дернулась, пытаясь освободиться, но он лишь немного сильнее сжал пальцы, и она протяжно застонала от боли:
— Пусти!
— Так что за магия, Ти? Как ты заставила меня зайти настолько далеко?
Теперь она плакала не только от боли, но и от злости, распускающей свои черные лепестки. Кхассер чувствовал это со всей пугающей отчетливостью и не мог понять, как же раньше всего этого не замечал. Взрослый мужчина, а провели, как слепого котенка.
— У тебя магия приворотов? — прорычал он, едва сдерживая свою силу.
Она сжалась и вымученно простонала:
— Да. А миротворчество — второй.
Он скрипнул зубами. Доминика сразу заподозрила подвох, в первый же день. Почему он не прислушался к ее словам?
— И ты думала, что у тебя все получится? Что сможешь обвести меня вокруг пальца?
Насмешливый голос в голове цинично подметил, что ей это почти удалось.
Какой же дурак…
— Я просто хотела, чтобы ты любил меня! Тебе же хорошо со мной было. Спокойно, уютно…
— Пусто.
Да именно это чувство оставалось под вечер, когда приходил в комнату и падал на свою кровать. Он ощущал пустоту, которая с каждым днем ширилась, но не мог ее ничем заполнить, не хотел, плененный силой чужой магии.
— Рядом с тобой всегда было пусто.
Тиана вздрогнула, будто он отвесил ей оплеуху.
— Не говори со мной так. Я твоя невеста!
— Я не мог сам избавиться от серых нитей, но эти ленты сниму запросто. — Брейр сорвал сначала одну, потом вторую и сунул их в ладонь Тиане, — собирайся. Ты уезжаешь из Вейсмора.
— Как? Ку-куда? — всполошилась она.
— Я верну тебя в Наранд. Пусть ищут другого идиота.
— Брейр, — Тиана бросилась к нему и обняла так крепко, насколько хватало сил, — прости меня, пожалуйста. Я просто хотела, чтобы тебе было хорошо. Я старалась сделать тебя счастливым.
Кхассер усмехнулся, прислушиваясь к тому, как сила Высшей стремительно вливается в него, вихрем проносится по венам, пытаясь подчинить, прогнуть под свою волю. В голове один за другим мелькали образы: беззащитная девочка, нежная малышка, котенок. Они должны были разжалобить, растрогать, заставить сердце сбиться с ритма и вызвать желание защитить и укрыть ото всех забот.
Только в этот раз он не чувствовал ничего. Словно со стороны наблюдал за ее потугами и ждал, когда этот фарс прекратится. А Тиана не понимала этого и, не оставляя попыток пробиться, запустила в его мысли не только беззащитные образы, но и огненные, порочные, опаляющие свой страстью.
Всхлипнув в последний раз, она подняла на него манящий взгляд, провела языком по сочным губам, оставляя влажный след и потянулась за поцелуем.
Кхассер спокойно наблюдал за сближением, и когда между ними оставалось ишь несколько сантиметров равнодушно произнес:
— Бесполезно.
— Мой кхассер, — шепотом, с придыханием, скользя откровенным взглядом по его лицу, — я не понимаю, о чем ты.
— Когда есть пара, ухищрения бесполезны, — внутри клубилась ярость. Сколько раз она вот так, до отвала накачивала его своими грезами? Сколько раз он тонул в них, теряя связь с реальность. — У тебя есть время до вечера, чтобы собраться. Уходи.
— Брейр!
— Я сказал уходи! — прорычал он, — пока я еще в состоянии себя контролировать!
Тиана по-прежнему цеплялась за него и отрицательно мотала головой, еще не веря, что все закончилось, что ее четко выверенный план провалится в шаге от победы. Ей удалось выжить из замка мерзкую лаами, удалось прибрать к рукам молодого красивого кхассера. Еще немного и она бы стала хозяйкой всего Вейсмора, а теперь все летело в бездну.
Окончательно рассвирепев, кхассер оторвал ее от себя и потащил к двери. Толкнул со всей дури и тут же раздался глухой удар, крик и звук падения.
…На полу, прижимая ладонь к подбитому глазу, лежала Берта.
— Ты что здесь делаешь?!
— Я просто…просто шла мимо.
Мерзавка подслушивала!
Кхассер был не в том состоянии, чтобы прощать, да и вид этой девки внезапно показался отталкивающе-неправильным, поэтому он, не раздумывая, приказал:
— Собирай свое барахло и проваливай из замка.
— Мой кхассер, — та бросилась к его ногам, хватала за колени, заливаясь горючими слезами, — не прогоняйте меня!
— Я все сказал, — он отступил назад, и Берта неловко повалилась на пол, — чтобы к вечеру духу вашего в Вейсморе не было. Поняли?!
* * *
Дальше начался ад. Жестокий, нескончаемый, каждый день пробивающий своей необратимостью.
Все силы уходили на поиски. Сам кхассер и все его воины прочесывали реку, заходя все дальше и дальше вниз по течению. Иногда это было настолько сложно, что на крохотный скалистый участок, или на коварную топь времени и сил уходило больше чем на километры прямого пути.
Они искали везде. И на воде, и по лесу, и ближних деревнях. Опрашивали жителей, не попадалась ли им темноволосая девушка с синими, как небо глазами. Ответ всегда был один. Не попадалась.
Доминика словно сквозь землю провалилась, и с каждым днем Брейра все больше одолевало отчаяние. Как он мог упустить ее? Просмотреть то, что скрывалось за простыми нитками, не почувствовать. Почему все сложилось именно так, одно к одному, накладываясь жутким слоеным пирогом из непонимания и преград? С самого начала каждое обстоятельство, каждая деталь отталкивали их друг от друга, разводили по разным сторонам. Запрет от Хасса, морок, серые нити, магия второй высшей, отсутствие крыльев.
Последнее убивало особенно сильно. Когда думал, сколько бы смог преодолеть по воздуху, вместо того чтобы топать пешком или трястись на вирте, становилось так тошно, что даже зубы ломило.
А между тем, время безжалостно утекало, проскальзывало сквозь пальцы, оставляя после себя горечь и ощущение собственной никчемности. День отъезда был все ближе и ближе, подстегивая своей неотвратимостью. Брейр был готов искать хоть всю жизнь напролет, но Императору не откажешь, и не объяснишь, что голова забита не делами
