Фиктивный брак с чудовищем - Алина Савельева
Как делали в детдоме. Не со мной, потому что я вообще был никому не нужен, как только родился, и привык, а с теми, кто терял родителей внезапно. Быстро и безоговорочно вернуть в какую-то колею, не дать времени опомниться и возможности разгонять боль утраты до крика: учеба, опека младших, спорт, бытовые заботы. Так, чтобы пришел и свалился в кровать, пусть она жесткая, холодная и чужая. Жестоко, но это всегда работало, сработало и сейчас.
Большей частью, конечно, потому, что Маруся знала отца и брата все же неважно, и куда сильнее, как я выяснил, она переживала смерть бабушки. И все равно я был рад, что пусть не всегда правильно, но сумел помочь Маруське справиться с потерей. Она уже вернулась к своей благотворительности, кстати, что самое интересное, у них все проходит не так, без прессы и вечерних платьев в разгар дня, в следующий раз нужно обязательно поехать с ней.
Где-то минут через тридцать мне все-таки удалось удрать. Приехали голосистые селебритиз, начинался концерт, я демонстративно кинул в коробку пачку специально снятых со счета купюр и свинтил, бросив кому-то из приятелей, что терпеть не могу попсу, уши вянут. Судя по лицам мужиков, они не прочь были навострить лыжи следом, но рядом стояли жены в бриллиантах и бдели.
Водителя я отпустил еще днем. Пробки уже рассасывались, дел на сегодня не оставалось, можно было спокойно потупить на светофоре в чей-то зад с наклейками и послушать аудиокнигу. Я порылся в настройках магнитолы, выбрал оригинал известного фэнтезийного сатирического цикла, сделал звук погромче и влился в поток.
Что я еще могу сделать для Маруси? Может, завести ей кота? Хорошая мысль, все равно она спит отдельно и эта шерстяная задница не будет прыгать по моей голове. А еще?
Узнать, какой вид спорта ей нравится? А если никакой, может, купить ей велик, пусть катается по территории? Участок большой, поселок закрытый, охраны и камер полно. Опять же, на территории есть бассейн, фитнес, йоги там всякие. И надо, конечно, проследить, как двигается ее учеба, через пару недель намекнуть, что стоит уже присмотреть вуз. Какие у нее оценки и ЕГЭ, я видел, когда забирали ее документы из деревеньки, ну… с такими она в хороший вуз не поступит, но дело не в этом, я и платить готов, только ведь она не удержится на сессиях. Значит, репетиторы и новая сдача экзаменов.
Эх, Маруся, Маруся. Вот ты наследница миллиардов, вышла замуж за богача, а никаких тебе платьев и спа-салонов, муж только и думает, как бы тебе мозги загрузить. Хотя… была бы она у Сашки одна, и так от репетиторов не вылезала. Мало я знал «мажоров», как их изображают, в основном они все с детства синенькие, как советские цыплята, потому что проебать заработанное отцом и матерью как два пальца обоссать, а вот сохранить и приумножить…
Я подумал и включил поворотник, чтобы перестроиться вправо. Меня пропустили, я благодарно помигал аварийкой. Вот на следующем повороте сверну, проскочу дворами, окажусь как раз на нужной мне улице. Так ехать выйдет дольше по километражу, но зато стоять не придется.
Уже повернув, я вспомнил, что сегодня звонил Марусе только с утра, точнее, она мне звонила, сказать, что добралась нормально. Рука потянулась к дисплею, потом я подумал, что во дворах не лучшее время отвлекаться. Люди прыгают под колеса как кролики.
— Черт!
Женщина, сильно шатаясь, выскочила из подъезда метрах в пяти перед моим капотом, не то чтобы неожиданно и близко, но как-то совпало с моими мыслями, что я на нервах дал по тормозам. Пока я матерился, выбежал побитый жизнью мужик, сиганул в кусты за женщиной, и раздался визг. Убивает он ее там, что ли?
Я перевел рычаг на «паркинг», опустил стекло и заорал:
— Эй, там! Сейчас полицию вызову!
— Иди нахуй, — последовал ответ, а за ним снова крики. Я хмыкнул, поправил наушник и тапнул по дисплею, набирая 112. Вопли на секунду утихли, затем возобновились, мне ответили, я, быстро выбираясь из машины, объяснял диспетчеру, где я нахожусь и что происходит, и мне до кустов оставался уже шаг, как какая-то дамочка с белой кошкой на руках практически преградила мне дорогу:
— Ой, молодой человек, не вмешивайтесь! Это Ванька с Наташкой, алкашня местная! — перепуганно заговорила она.
— Алло. Алло! — волновался диспетчер, и я отодвинул женщину с кошкой в сторону и шагнул в кусты, одновременно отвечая:
— Ну, мужик лет сорока женщину избивает, она его палкой колотит… Сука! Это я не вам, это я растащить пытаюсь…
— Эй! Чья тачка на дороге! Мужик, ты живой там?
— Уйди, сука, порву!
— Наряд вышлите, — прохрипел я диспетчеру, отдирая от себя мужика, и очень вовремя, потому что пока я долбил почем зря нетрезвое тело — что было бесполезным занятием, пьяного реально вырубить только ударив по голове, все битье по корпусу ему как слону дробина — меня кто-то сам двинул по голове. Засверкали звезды, наушник вылетел.
— Эй, я в полицию звоню! — прокричал кто-то с дороги.
— Не… кх-ха! Не надо, я уже вызвал! — я все-таки озверел и со всей силы ебнул алкаша по башке так, что он осел, мне минус в карму и плюс результаты экспертизы, и повернулся к новому врагу. Женщина, которую еще минуту назад этот козлина месил, теперь вооружилась камнем и подбиралась ко мне. — Ты чего, охуела?
— Ваньку моего? — завизжала тетка и кинулась на меня, я отскочил, споткнулся о пьяное тело, перекрутился, зато нашел наушник — целый! — и умудрился сунуть его в карман. — Ваньку убил! Лю-у-уди! Убили! Убили! Помогите!
Я оглох. По голове мне прилетело не сильно, но от какофонии звуков лишиться слуха тоже немудрено. Голосила сигнализация, орал мужик, которому я не давал проехать:
— А чей ребенок? Ребенок чей?
И раздавался детский крик:
— Мама! Мама!
Мама со стеклянными глазами обходила меня со стороны, готовая порвать голыми руками. Я давил в себе джентльмена, понимая, что нетрезвая баба в
