Пляска одержимости - Елизавета Коробочка
— Остальные знают? — резко поднял он голову. — Масаки?
— Разумеется, — Ода повертел меч в руках. Затем насмешливо фыркнул. — Или ты думаешь, я заставлю их всех бегать за тобой, желая мести, прямо как я? Да ладно, Такигава-кун, не бойся. Потом еще будешь хвастаться, что именно ты меня и убил. Для шиноби это огромный плюс для резюме.
Ода рассмеялся. Ямато не видел в этом ничего смешного, но кивнул.
Он потянулся рукой к кейсу с катаной.
— Хорошо. Как прикажете.
— Я называю это «клеткой успеха».
Они вновь сидели втроем в автомобиле; водитель, сам Ямато и Ишикава. Тому явно не слишком-то досталось во время погони полгода назад, что, несомненно, очень сильно радовало — Ямато не хотелось разбираться еще и с этим. Да, прибавилось немного шрамов на лице, но они были настолько малозаметны, что не знай Ямато про инцидент, он бы их и не заметил. Ишикава же даже не припомнил случай, лишь, когда встретился с ним в коридоре дома, брякнул что-то про стеклянный отмороженный взгляд. Разговора между ними особо не вышло; все знали, что Ода пал от руки Ямато по собственному же требованию. Никаких обвинений. Ничего. Но Ямато… все равно ощущал себя так, словно совершил непростительное.
Хотя понимал, что лишил Оду страданий. Сделал доброе дело, даровал тому желанную смерть в схватке.
Во рту у Ишикавы тлела сигарета, но он не предавал этому особого значения.
Ямато рассеянно рассматривал след крови на рукаве.
— Ты становишься заложником собственной удачи. Тебе везет, везет и везет. Ты становишься неуловимым преступником, но все еще не можешь начать нормальную жизнь, потому что твоя удача манит других. В конечном итоге ты становишься пленником чужих ожиданий. Ты не можешь быть собой, приходится играть того, кого люди хотят видеть. И так до бесконечности, пока стенки желанного всеми образа не сомкнутся над твоей головой окончательно.
— Например?
Они пересеклись взглядами, и Ишикава задумчиво потер затылок.
Насколько Ямато знал, он примерно представлял себе все, что случилось в его жизни за это время. Был ли это Масаки, был ли это Ода Кенджиро, кто знал? Но Ишикава не высказывал особого мнения по этому поводу, все это было бесконечно далеко от него. И за это равнодушие он был ему жутко благодарен.
— Харада ждала, что ты окажешься опасным шиноби, прирезавшим семью ее босса. В итоге она увидела лишь мальчишку с амнезией, и своими действиями невольно натолкнула Нитту и Ханзе на розыгрыш этого самого сценария, в котором ты оказываешься опасным шиноби и продолжаешь резать семью Тайтэна.
Он приоткрыл окно и струсил пепел на улицу. Затем затянулся еще раз, отчего засияли огоньки.
— Сам Тайтэн ждал, что ты окажешься кровожадным маньяком, но наверняка понял, что все случившееся — не более, чем неудачное стечение обстоятельств, из которого тебе удавалось выбраться живым. Конечно же его это взбесило. Если бы ты подтвердил его ожидания, то, думаю, он бы просто застрелил тебя, а не попытался втиснуть искин дочери в твою голову. Может, у него еще было что-то разумное в голове… Ну и так далее. Люди ждут от тебя чего-то, ты оказываешься не таким, и своими действиями они все равно подтверждают тот твой образ, которого и ждали. Рекурсия.
— Ханзе говорил…
— Хм?
Ямато прочистил горло, бросив равнодушный взгляд на стекло, где проносились неоновые вывески.
— Ханзе говорил, что во мне течет кровь очень важного рода. Которую можно использовать в интересах Окамуры. Он ждет от меня чего-то, и сейчас я не знаю, стоило ли потакать его ожиданиям, или пойти наперекор. Но если так, то он наверняка просто найдет меня и начнет свою игру иначе.
Ишикава в ответ хмыкнул. Растянул губы в неприятной ухмылке.
— Хочешь оказаться в первых рядах зрителей, когда Ханзе начнет хаос?
— Честно говоря, не очень, — Ямато задумался. — Окамура ждет от меня другого, но своими действиями он тоже начал всю эту историю. Скажите, Ишикава-сан, если сдирать пластырь, Вы будете делать это быстро и болезненно, или медленно и аккуратно?
— Прости, пацан, но я не бунтарь в душе, чтобы отвечать тебе на такое.
Он рассмеялся. Сразу понял, о чем это я, подумалось Ямато, и это его покоробило. Ему хотелось бы ответа от человека, наименее заинтересованного в делах, что вел Окамура, что вел Ханзе. Вопрос, кого именно выбрать, чью сторону, все еще витал в воздухе, и он не мог выбрать, потому что… Ну в самом деле, какой тут выбор?
— Ханзе более опасен, поэтому я бы предпочел его. Для контроля, — неожиданно проговорил Ишикава и тяжело вздохнул. — Посоветуйся с Окамурой. Он не дикая карта, как твой приятель, уж если и спрашивать нечто подобное, то лучше у него. А так, ну, сможешь работать на обе стороны. Ты же удачливый, к сожалению.
Ямато лишь сильнее сузил глаза, когда на лице у Ишикавы заиграла опасная кривая усмешка.
— Найдешь способ выкарабкаться сухим из всего этого.
Найти Окамуру оказалось немного сложнее, чем Ямато предполагал; тот торчал где-то на окраине городе, рядом с мусорными горами свалки Нэнокуни, второй огромнейшей в Эдо после Могильника; и определенно точно наводившей некоторого рода ностальгию. Стоя у машины и смотря вперед расфокусированным взглядом, словно наблюдал за чем-то прекрасным, вроде океана, он даже не обернулся, когда к нему подошел Ямато. Интересно, подумалось ему, отчего же тот сейчас один? Сейчас рядом с ними не было ни Савады, ни Цунефусы. Маленьких чудовищ, таких, как Ямато, Окамура предпочитал держать поближе к себе, а потому проявил неслыханную щедрость, оставшись тут в одиночестве, без свидетелей.
Некоторое время они стояли молча, продолжая рассматривать горящие вдали костры, мусорные горы… Все это казалось дурным сном, оставшимся в прошлом, из которого Ямато едва сумел выбраться. Он никогда не ждал, что окажется в этом месте вновь. Что встретит Окамуру, что вновь будет помогать его группе. Что сумеет отвернуться от образа Сумэраги Камуямато и станет собой, Такигавой, тем, что без всякого страха забрался в небоскреб «Хорин», еще не зная, что нес в себе вирус
