На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева
Сквозь сон он услышал, как рядом встаёт Андрей, что-то бурча и ругаясь. В душе Эркин потихоньку осмотрел его. Вроде, ничего парняга, отошёл. В полоску, правда, да это пустяки. Номер бы ему убрать… А так точно получилось. Кости целы, а мясо наросло…
– Эркин! – тронули его за плечо. – Спишь?
– Чего? – вскинулся он, не соображая со сна.
– Светает уже.
Эркин, кряхтя, выпутывается из одеяла и встаёт. Да, пора. Как приснится имение, так и не отдохнёшь толком. Андрей развёл огонь, прогрел остатки варева, вода скоро закипит…
– Ты чего во сне стонал?
– Так, прошлое приснилось. Имение. Как Шеф?
– Нормально, а что?
– Да дурил он ночью, еле успокоил.
– Здорово нас Мамми вчера накормила.
– Мг-м, – Эркин прожевал, подумал. – Так. Не нравится мне это чего-то. Белые свои игры ведут, а нам… может и солоно обойтись.
Андрей недоумённо посмотрел на него.
– Ты чего? Сам же говорил, по хозяйскому слову свалили.
– В том-то и дело. Он, если что, отопрётся. А мы? Было здесь что-то вчера. Ну, сам подумай. С чего это нас так в душ погнали, и чтоб при стаде нас не было. А вернётесь, у костра сидите, и не суйтесь. А Джонатан чего припёрся? Кофе нашего попить? Своего у него нет? Или варево ему по вкусу?
– Ч-чёрт, – Андрей досадливо выругался. – А Фредди?
– У Фредди с Джонатаном свои игры, – отмахнулся Эркин. – Джонатан и ему хозяин. Пусть сам думает. Оба белые, столкуются.
– Это ж вместо душа баня выйдет, – Андрей со злобой бухнул на решётку кофейник. – Что делать будем?
– А просто. Никуда мы не ездили, и ничего не было. Кто ни полезет, не было ничего. На незнайку не вылезем. А почему не знаете? А докажи, что не знал.
– Ни хрена ты не докажешь, – кивнул Андрей.
– То-то и оно. А если не было, то это вы доказывайте, что было.
Андрей кивнул.
– Иначе хреново. Им нас подставить – пара пустяков. А мы не подставим их?
Эркин усмехнулся.
– Если им надо, чтоб что-то было, пусть сами нам и скажут, как оно было. А если не сказали, то и не было. Усёк?
– Не дурак. Стоим вмёртвую.
Эркин вскочил на ноги.
– Всё. Давай по-быстрому. Я к стаду.
– На вчерашнее гоним?
– Нет, они там добирали уже. За ручьём котловина.
– Галечный ручей?
– Нет, в другую сторону. К орешникам. И сами попасёмся.
– Давай, я догоню.
Эркин свистнул Принцу и потянулся. Хорошо. Когда теперь помоешься? Дома уж, наверное. В корыте. Ладно. Раз не было, то и вспоминать нечего.
– Ты ж к стаду собирался. На дневке тянуться будешь.
– Ладно, поймался. Тебя и потяну.
– Если поймаешь, – ухмыльнулся Андрей.
Эркин быстро оседлал Принца, вскочил в седло.
– Поймаю, – пообещал он серьёзно и поскакал к стаду.
– Слепой сказал: посмотрим, – крикнул ему вслед Андрей.
Джексонвилл
Лёгкое дыхание осени успокаивало летние страсти. Жизнь текла спокойно и безмятежно. Но Женя чувствовала теперь, что тихая заводь на самом деле… нет, не хочет она думать ни о чём таком. Но что поделаешь, если опять и опять…
– Я… провожу вас, фройляйн Женни.
– Спасибо, Гуго. Я отлично дойду одна.
– Мне надо поговорить с вами.
Женя равнодушно пожимает плечами. Пусть идёт. Ей всё равно, что он будет говорить. После Дня Империи она на любого смотрит и мысленно спрашивает: «А что ты делал в тот день? Кого из пятерых ты убивал?»
– Вы не слушаете меня, фройляйн Женни.
А какого чёрта она подделывается, подстраивается под всех?!
– Да, Гуго. Я не слушала вас.
– Вы очень изменились, фройляйн Женни. Но всё же выслушайте меня.
– Хорошо, Гуго. Только попроще, пожалуйста. Я очень устала.
– Фройляйн Женни, – Гуго останавливается и снимает шляпу. – Я уезжаю, фройляйн Женни.
– Да? – равнодушно вежливо удивляется она. – И надолго?
– Навсегда. Я… я предлагаю, я прошу вас поехать со мной, – он стоит перед ней, прижимая шляпу к груди. – Я еду на Русскую Территорию. Я навёл справки. Мне дают работу, настоящую работу. Я смогу обеспечить…
– Спасибо за приглашение, Гуго, но…
– Нет, нет… фройляйн Женни, неужели вы можете оставаться здесь, после всего, что было? Этот день… вы знаете, что было в этот день.
– Знаю, – пожимает плечами Женя. – Было убито пятеро людей.
– Фройляйн Женни, вы не знаете. Это была чудовищная провокация. Эти… убитые… они ни в чём не были виноваты. Только чудо уберегло десятки, сотни других.
– Чудо в русской форме, – усмехается Женя.
– Да, именно поэтому я еду к русским. Там нет этого безумия. Там, я узнал, можно найти место, где живут одни белые. Поймите, я не трус, но готовится нечто такое… Да расценивайте как хотите, назовите меня трусом, но я бегу.
– И предлагаете мне бежать с вами?
– Я хочу спасти вас. И… вы знаете, фройляйн Женни, моё отношение к вам. Я предлагаю вам замужество. Я люблю вас, Женни, и прошу вас стать моей женой. Уедем отсюда, Женни. Здесь нет жизни. Здесь только смерть.
– Спасибо, Гуго. А Алиса? Какое место вы отводите ей в своих планах? – Женя знала ответ и спрашивала лишь затем, чтобы прекратить этот разговор.
– Алиса? – искренне удивился Гуго. – Но у неё же есть отец.
– Прощайте, Гуго. Счастливого пути, – Женя обогнула его и пошла дальше.
– Майн готт! – он с силой ударил себя кулаком в лоб и бросился за ней. – Женни, простите меня, я не подумал! Разумеется, Алиса будет с вами, простите, с нами.
Он догнал её и шёл рядом, заглядывая ей в лицо, и говорил, говорил, говорил… Женя не слушала. Наконец, ей надоело, да и дом уже недалеко. Она остановилась и посмотрела ему в лицо. Он стоял перед ней, просительно прижимая шляпу к груди. Женя улыбнулась и подала ему руку.
– Ещё раз спасибо за предложение, Гуго, но это невозможно. Я не могу поехать с вами. И не хочу.
– Женни, я постараюсь заслужить… ваш ребёнок, это… – он сжимал ей руку.
– Это мой ребёнок, Гуго. И не надо больше об этом. Я желаю вам счастья, искренне. Вы не можете жить здесь, я понимаю, но я не могу уехать. Не надо ничего говорить, не надо просить, Гуго. Не будем портить общих воспоминаний.
– Женни…
– Нет, Гуго, – Женя улыбнулась и мягко высвободила руку. – Прощайте и будьте счастливы. И пожелайте мне удачи.
– Я желаю вам счастья, Женни, – в его глазах стояли слёзы, Женя видела их влажный блеск. – Вы… вы будете счастливы, должны быть счастливы, если в этом
