Делия Шерман - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 3
До необычного существа было не более двух сотен ярдов, прикинула мисс Карстэрс. Лежало оно в мелкой луже, и пока не начнется прилив, верно, никуда не денется.
Уже отложив подзорную трубу и взявшись за шнурок звонка, мисс Карстэрс все еще колебалась. Ночка выдалась, конечно, премерзкая. Но что если это и в самом деле выкинутый бурей тюлень? Ведь волны могут унести его обратно в море, а она слишком хотела заполучить животное.
Мисс Карстэрс знала, что такое океанский шторм; знакомы ей были и повадки тюленей еще с детства. Когда ей удавалось убежать от няньки, она отправлялась исследовать морское побережье или бродила в соленых болотах за отцовским домом. Возвращалась она из своих экспедиций всегда растрепанная, с кармашками передника, оттопыренными от ракушек, в разорванных мокрых чулках, и благоухающая «как букет морских водорослей», по выражению ее матери. Миссис Карстэрс бранила свою дочь и отправляла в постель без ужина.
Зато отец умудрялся проскользнуть к ней в комнату с куском клюквенного пирога и читал ей на ночь Линнея, сказки Ганса Христиана Андерсена или «Естествознание» Лайеля.
Мистер Карстэрс, сам ихтиолог-любитель, души не чаял в своей умнице-дочери. Она приносила крабов и мидий, и он помещал их в каменном бассейне, который соорудил в оранжерее для экзотических восточных рыбок. На пятнадцатилетие он подарил дочке только что опубликованное «Происхождение видов» Чарльза Дарвина. Не желая и слышать о томц чтобы отдать ее в местную деревенскую школу, где учились дети рыбаков, он сам обучил ее началам математики, ботаники и логики и говорил жене, что не позволит никакой чопорной гувернантке засорять мозги его маленькой ученой леди всякой ерундой.
Мистер Карстэрс умер; его дочь уже не носила коротких юбочек и научилась красиво причесывать свои длинные волосы. Но она по-прежнему целыми днями бродила по морскому побережью. Тем временем ее мать не уставала расписывать ей прелести семейной жизни, и специально спустила воду из бассейна. Рыбок было жалко, но мисс Карстэрс знала, что нужно набраться терпения, и когда-нибудь она сможет жить, как ей хочется. Пять лет она послушно отвечала «да, мама» и «нет, мама», однако миссис Карстэрс последовала за своим мужем в могилу с горечью в сердце оттого, что ей так и не удалось перевоспитать свою дочь.
После этого мисс Карстэрс заказала удобную сумку специально для собирания моллюсков, набор скальпелей и книгу по анатомии из бостонского издательства Кодмон и Шертлефф. Она теперь жила одна, чуждаясь общения с женами местных торговцев рыбой, которые в городке составляли «сливки общества». Те, в свою очередь, высмеивали ее. За чашкой индийского чая они шептались, что богатство несправедливо досталось этому синему чулку — ведь мисс Карстэрс жила уединенно и, очевидно, не собиралась выходить замуж.
Да, мисс Карстэрс была синим чулком — но обликом она вовсе не походила на своих любимых рыб и крабов.
Широкий лоб, немного удлиненный подбородок и высокие скулы, унаследованные ею от отца-шотландца, складывались в довольно привлекательную внешность. Однако, ветер и мороз оставили на ее лице морщины, и оно было загорелым, как лицо рыбака, а ее тонкие пепельные волосы выбелил соленый ветер, наподобие серебристой дранки, которой были покрыты здания верфи. Высокая и крепкая, мисс Карстэрс могла похвастаться мужской выносливостью, приобретенной от каждодневных походов по болотам.
Вдобавок к прочим своим достоинствам, мисс Карстэрс была терпелива, как и подобает ученому, и годами прокорпев над работами по классификации и эмбриологии, овладела знаниями и методами научной аргументации в достаточной степени, чтобы писать статьи, публикуемые в журнале «Американский натуралист» и благосклонно принимаемые в Бостонском обществе изучения природы.
К сорока девяти годам Э. Монро Карстэрс «имел» твердую репутацию знатока моллюсков, обитающих на побережье Новой Англии.
Мисс Карстэрс собрала сотни образцов моллюсков: зловещие ряды маленьких баночек с замаринованными в них головоногими и брюхоногими моллюсками стояли на полках в ее кабинете. Кроме того, в бассейне в оранжерее она держала целый океан в миниатюре: морских желудей и полипов, равно как и омаров, крабов и перистых морских червей. Том самом, где отец некогда разводил золотых рыбок.
Мисс Карстэрс отремонтировала бассейн и оборудовала его насосами и фильтрами, которые накачивали туда воду из залива и поддерживали ее свежей.
Этот бассейн овальной формы с каменными бортиками находился в настоящем Эдемском саду, окруженный кудрявым бостонским папоротником и сладковато пахнущей мятной геранью. Водоем, и особенно коллекция его обитателей были гордостью мисс Карстэрс. Для нее было наслаждением запускать в него новые здоровые экземпляры редких видов морской фауны, поэтому и зимой и летом она проводила массу времени в поисках морских животных, осматривая отмели во время отлива и исследуя черную жижу соленых прибрежных болот.
Но самые необычные образцы приносила ей буря, которая, взбивая океан, как сливки, поднимает С самого дна наидиковиннейшие раковины и крабов.
Итак, мисс Карстэрс в задумчивости держалась за шнурок звонка. По опыту она знала, что если отправляться за тюленем, то немедленно, — иначе останется только наблюдать, как его утащит волнами обратно в море.
Наконец, она решительно дернула за шнурок и приказала заспанной горничной Саре незамедлительно поднять с постели Стефана и Джона, пусть ждут ее у черного хода.
— Скажи им, чтобы захватили фонари и те носилки, на которых тащили найденную в прошлый раз акулу, — сказала она. — А мне принеси плащ и сапоги.
Вскоре двое слуг в клеенчатой одежде, позевывая и прикрывая рот ладонью, поджидали мисс Карстэрс в темной кухне. Впрочем, они не злились, хотя их и подняли с постели посреди ночи для похода по мокрым, скользким камням.
По правде говоря, они втайне гордились эксцентричностью своей хозяйки, которая держала омаров в бассейне вместо того, чтобы съесть их, и мужественно, невзирая на погоду, бродила по болотам и вязла в мокром песке на побережье. И теперь, когда мисс Карстэрс непременно желала идти к морю, когда дул самый страшный за последние десять лет норд-ост, чтобы подобрать какую-то редкую морскую тварь, им оставалось только повиноваться.
Мисс Карстэрс впереди с фонарем, указывая путь, слуги за ней, — вся компания спустилась по скользким деревянным ступеням к морю. Гроза уже отошла, и обманчивое мерцание молний больше не сбивало их с толку. Свет фонаря выхватывал разбросанные по берегу остатки оргии стихий: пуки водорослей, рыб, разбившихся чаек и причудливые раковины. Но это все не привлекало внимания мисс Карстэрс, и она быстрее ветра ринулась к утесам на морской губе, к той самой луже, в которой должна была находиться ее добыча.
Нет, это был явно не тюлень. Тусклый желтый свет фонаря давал только самое общее представление о его форме, но мисс Карстэрс заметила, что туловище его было гораздо тоньше тюленьего, а кожа не покрыта мехом. Передние ласты — необычайно длинные и гибкие, а вдоль спины проходил как будто гребень из костных шипов. Но весь торс, голова что-то напоминали…
Мисс Карстэрс наклонилась было, чтобы получше рассмотреть свою находку, но нетерпеливое восклицание Стефана: «Ну так что же, мисс?» вернуло ее к реальности. Мисс Карстэрс виновато выпрямилась. Ветер снова набирал силу, пора было спешить домой. Она отошла, чтобы не мешать, пока слуги раскладывали носилки, сделанные из двух палок и куска холста и похожие на матросский гамак. На эти носилки уложили находку, и на случай, если она еще жива, прикрыли одеялом, смоченным в морской воде.
Шатаясь от ветра и тяжести, слуги пересекли побережье, поднялись по деревянным ступеням, проследовали через сад и, наконец, переступив через невысокий порог, оказались у стеклянных дверей оранжереи, смело отстороенной с наветренной стороны и смотревшей на море. Мисс Карстэрс открыла дверь, и порыв ветра мгновенно задул почти все газовые фонари, предусмотрительно зажженные Сарой. Поэтому слугам пришлось поднимать и перекладывать находку на край бассейна в полумраке. Они поместили животное на длинном валуне, на котором когда-то любили греться на солнышке водяные черепахи мистера Карстэрса.
Безжизненное тело тяжело скатилось с носилок на камень; мисс Карстэрс разглядывала его в недоумении, пока слуги переводили дыхание и вытирали пот со лба.
— Думаю, опускать в бассейн его не стоит, — наконец, проговорила она. — Если оно все еще живо, то сможет потерпеть без воды и до утра. А если нет, я не хочу, чтобы омары добрались до него прежде меня.
Слуги поправили существо, чтобы оно не сползло, аккуратно закрутили газовые рожки и, хлюпая мокрыми сапогами, удалились на покой.
Несколько минут мисс Карстэрс, задумчиво прикусив указательный палец, разглядывала новый экземпляр своего зверинца. С гребнем шипов и гладкой кожей, он не походил ни на кого из прочих представителей фауны, которых ей доводилось видеть или о которых она читала у Аллена, Грея или фон Хааста. Но в конце концов в темноте даже знакомые предметы часто приобретают странный облик, поэтому мисс Карстэрс не стала тревожить Сару просьбой зажечь фонари. Кроме того, ей самой пора было ложиться, а завтра будет предостаточно времени, чтобы разглядеть находку.
