Бирюк - Галина Валентиновна Чередий
Меня подхватило буквально с нескольких толчков. И его со мной, судя по последним свирепым ударам бедер.
— Где тут, блядь, неправильно, Сашка? — поднял он голову с моей груди несколько минут спустя, все еще рвано выдыхая.
— Коль, я за…
— Шаповалов, ты вообще всякий стыд потерял! — оборвал меня гневный мужской голос снаружи.
— Валиев, откроешь дверь — втащу! — крикнул в ответ Николай, выпрямляясь и сажая меня. — Ладно, домой поехали, Сашк. Задрало меня кое-как корячиться. В постели тебя хочу.
Действительность, как она есть, налетела на меня, как мощный порыв ледяного ветра, наотмашь швыряя отрезвление, как пригоршни колючего снега в лицо. Господи, что же я творю? Все это началось с похищения, унижений, убийств, со страха, который нормальный человек не должен переживать никогда. И от него нужно избавляться, лечиться, а не позволять тому, что из него же и родилось, продолжаться. Это же выходит, что я позволяю всему этому пустить в себе корни, завладеть мной насовсем. Николай… он оттуда, из этого пережитого кошмара, а я уже не в состоянии противостоять ему. Он касается — и я безвольный пластилин. Лепи, подстраивай, имей. Меня, замужнюю женщину! Нормальную, с нормальной полной жизнью. Да, не без проблем, но в какой семье их нет? А теперь… Гошка, прости, прости меня! Это вот так становятся зависимыми?
— Домой каждый из нас едет к себе, — отчеканила… ну, по крайней мере, я надеюсь, что отчеканила, упрямо посмотрев ему в лицо.
— Так, Са… — он потянулся ссадить меня с койки, но тут его сперма потекла по моим бедрам, и я отпихнула его руки решительно в этот раз.
— Хватит! Это сумасшествие должно закончится!
ГЛАВА 12
Ошеломленный сонный взгляд Сашки, когда я оставлял ее в клинике у Артура Валиева, преследовал меня весь день. Смотрела на меня так, будто я ей в душу плюнул. Ну а что делать, красотуля? Мне дела делать надо, разбираться, что творится вокруг тебя, и таскать за собой не вариант. Тем более тебе нужна квалифицированная помощь, пусть ты это и отрицаешь. Мне оно виднее. Артур практически с первого беглого взгляда подтвердил мою уверенность, что у Сашки конкретная ломка. Не самая тяжелая форма, но однако же.
Конечно, он офигел, когда я ввалился в его кабинет и потребовал принять пациентку без всяких доков. Но вся ответственность на мне, и мужик мне был должен по-человечески, вот и взял, заявив для своего персонала, что Сашка — жена моя. Оно и лучше. Артур порядочен до мозга костей, но за всех же в клинике ручаться нельзя. Нехер потом по городу носить на языках, что дочка Стального короля была в клинике для нариков. Оно же всегда, будь девчонка Маней с мыльного завода, всем насрать было бы, а так…
К тому же еще один весомый довод для меня — такая клиника не проходной двор. Ни сама Сашка не выйдет оттуда, пока за ней не приеду, ни к ней никто просто так не попадет. Даже если бы кто пронюхал, где она. Так-то попробуй догадайся от фонаря.
Тачку бандюков я отогнал на пустырь в промзоне, откуда полчаса рысью до нашего офиса было. Обыскал, нашел ту самую камеру, на которую видео снимали. Плюс в багажнике джентльменский набор: веревки, лом, лопаты, биты. И десяток бутылок водки. Ею-то и полил все снаружи и в салоне, прежде чем поджечь. Нам с Сашкой пальцы свои оставлять никому на память не стоит. Особенно мои.
В офисе первым делом занырнул в душ в спортзале, поскреб морду бритвой, переоделся, благо держал и тут кое-что из шмоток. Так-то мне разговор с самим Ольшанским предстоит. Выглядеть заросшим вонючим бомжарой не с руки, а то еще упрется рогами. Мне, конечно, на его мнение насчет нас с его дочерью пох, лезть к нам никому не позволю. Но зачем сразу лишние напряги?
Пока собирался, воткнул кассету в видик и краем глаза глянул на то, что записали покойные мрази. И почти сразу вырубил, потому что при виде моей Сашки, униженной, зареванной, с кровавыми разводами на лице, в разорванной блузке… Короче, жаль, что убить творящих такое с беззащитной девочкой ублюдков можно всего один раз. И жаль, что я сделал это максимально безболезненно для них. И да, я знаю, что мыслю, как монстр. Но и срать мне.
— Ох ты бля! — хохотнул Боев, с которым столкнулся уже в коридоре. — Колян, да ты никак вернулся в мир живых, зомбак ты долбанутый! Сегодня только полдень субботы, а ты здесь, да еще и явно трезвый.
— Отъебись, — беззлобно отмахнулся я. — Сеструха как?
— Нормально Катька, я же за ней бдю. — И его наглая рожа аж поплыла от дебильной лыбы. — Айда к нам, хоть посмотрит на тебя человекоподобного, порадуется.
— Некогда мне. Дела.
— Че-то по работе? — тут же посерьезнел Боев.
— Нет, Андрюха, личное.
— Чем помочь?
Каким бы треплом и зубоскалом внешне ни казался наш Андрюха, но нутро у него стальное. И переход из режима беспечного ржача к предельной концентрации и готовности к атаке — один вдох. Катька моя в надежных лапах.
— Может, — поколебался я. — Не прям сейчас. Обстановку пробью сначала.
— Гемор, значит, — заключил друг, сверля меня настороженным взглядом. — Ну и правильно, а то че-то давно у нас тихо. Быть хоть готовыми к чему?
— Ко всему, — вынужден был ответить я.
Взял со стоянки служебную «Ниву» наших оперативников и погнал в больницу к Ольшанскому, прикидывая, чего там ждать. Ясное дело, что времени прошло всего ничего, но не факт, что с ним сразу не связались, выдвигая требования.
Медвежий матерный рев я услышал, только оказавшись на пороге нужного отделения.
Навстречу мне пронеслась грудастая смазливая медсестричка с перепуганным лицом.
— Алексей Викторович, там Ольшанский опять буянит! — крикнула она кому-то невидимому. — Он уйти вообще собрался!
Я ускорил шаг, легко находя нужную палату по шуму. Стальной король крыл кого-то на чем свет стоит, в ответ бубнили басовито. Его, похоже, пытались увещевать. Но выходило, судя по врезавшемуся чему-то увесистому в стену, не слишком хорошо. Я бы тоже наверняка умом двинулся, если бы моего ребенка… Пусть и нет их пока и вряд ли будут. Чудовищам размножаться не стоит.
— Где
