Иль Мактуб. Судьба Эмира - Ульяна Соболева

Внезапно, на самом пороге дома, передо мной возникла тёмная фигура. Я замерла, пытаясь разглядеть её в ночной темноте. Вдруг из мрака вспыхнули два глаза — яркие, как угли в ночи. Сердце замерло. Это был Хайдар, собака-волк Ахмада. Огромный, грациозный, с мощными мышцами, прячущимися под густой серой шерстью. Я помнила, как Ахмад говорил о его верности, о том, что этот зверь готов умереть за своего хозяина. Но сейчас Хайдар стоял у меня на пути, как воплощение самого ужаса. Он зарычал — низко, глухо, угрожающе. В этом рычании была вся сила и непоколебимость дикого зверя, стоящего на страже. Я застыла, не зная, что делать. Отступить? Но куда? Назад в дом — в эту золотую клетку? Нет, я не могла. Я должна была идти вперёд. Я вспомнила рассказы Ахмада о безусловной преданности Хайдара. Вдруг меня осенило — может быть, он защищает не только дом, но и меня? Может быть, он понимает, что я напугана, что мне нужна помощь? Но я не могла отступить. Я должна была сделать это ради себя, ради того, чтобы вернуть свою жизнь.

Вырваться отсюда…Бежать куда глаза глядят, рассказать людям, что меня похитили, прийти в полицию.

Я смотрела в глаза Хайдара, стараясь не выдать свой страх. Мои ноги подкашивались, но я сделала шаг вперёд. Волк рычал, но не двигался. Я понимала, что ему не приказано нападать, иначе он бы давно бросился на меня. Но в его взгляде была угроза — немая, как сама ночь, и неумолимая, как судьба.

— Пожалуйста, Хайдар, — прошептала я, словно он мог понять мои слова. — Дай мне уйти. Я должна вернуться домой. Это твой дом… а у меня есть свой. Там меня ждет мама и больная сестра…Пожалуйста, отпусти меня.

Хайдар не отступал. Его глаза, казалось, читали меня, проникали в самое сердце, как будто он знал о моих намерениях лучше меня самой. В них было что-то большее, чем просто животный инстинкт. Может быть, сочувствие? Или предостережение? Я не знала. Только ощущала странную связь между нами, как будто этот зверь был хранителем не только этого дома, но и моей души. В его глазах я видела мудрость, которая была недоступна человеку, знание, которое приходило из самых глубин природы. Я чувствовала, как между нами растёт напряжение, как тонкая ниточка, которая вот-вот порвётся. Он знал меня, чувствовал моё сердце, понимал мою боль. Раньше я видела его только в вольере. И даже тогда он пугал меня. А сейчас его видимо выпустили охранять территорию.

— Я не хочу тебе вреда, — тихо сказала я. — Я просто хочу уйти. Ты не можешь меня остановить.

Я сделала ещё один шаг, и волк зарычал громче. Моё сердце билось так, что казалось, сейчас вырвется из груди, но я не могла отступить. Вдруг Хайдар замолчал и сел, словно раздумывая, что делать. Я решилась, сжав кулаки и стараясь не показать страха. Я медленно двинулась в сторону, пытаясь обойти его, но Хайдар сразу же встал и перегородил мне путь. Мы стояли друг перед другом. Я чувствовала его горячее дыхание, слышала тихий гул, доносящийся из его груди. Он был красивым и опасным, как сама ночь, как стихия, которую невозможно укротить.

Время замерло. Мне казалось, что мы стоим так уже вечность. Вокруг нас сгущалась тьма, ночь окутывала нас своим холодным плащом. Я чувствовала, как холод проникает под мою кожу, пробираясь к костям, но не могла сдвинуться с места. В голове стучала одна мысль: "Что мне делать?" Наконец, я опустила взгляд. Не потому, что сдалась, а потому, что поняла — я не смогу уйти. Не сейчас. Возможно, Хайдар понимал это с самого начала, а я — только сейчас. Слёзы катились по моим щекам. Мой побег был обречён с самого начала. Хайдар был стражем, непреклонным и верным. Ни уговоры, ни отчаяние не могли заставить его отступить. Я села на холодный парапет мраморной лестницы возле двери, обхватив себя руками, как будто могла защитить своё сердце от боли так же, как укутать себя от холода. Собака не нападала, но и не отходила. Она просто сидела и смотрела на меня, а я понимала, что это конец моей попытки сбежать.

В тишине я услышала шаги. Кто-то приближался. Ахмад? Моё сердце сжалось, застыло в груди, как ледяной ком. Что он скажет? Что сделает? Я подняла глаза и увидела его фигуру, вырисовывающуюся в тусклом свете...Ахмад остановился в нескольких шагах от меня. Его лицо было мрачным, но в глазах не было ни злости, ни упрёка — только усталость, как у человека, который слишком много всего пережил и уже не знает, чего ожидать.

— Почему? — спросил он тихо, почти шёпотом, и я почувствовала, как этот единственный вопрос врезается в меня и полосует мне нервы, но уже не хрусталем, а сталью, до крови.

Я не знала, что ответить. Хотела бы я знать, что движет мной, что гонит меня прочь. Но не знала. Только знала, что должна была попытаться.

— Я не могу... — прошептала я, и голос мой сорвался, задрожал. — Я не могу остаться здесь. Я должна найти ответы, должна понять, кто я. Почему эти дети... почему эти сны...Я не там где должна быть. Мне…мне страшно.

Ахмад вздохнул и подошёл ближе. Он опустился на одно колено рядом со мной, его взгляд был таким проникновенным, что казалось, он видит меня насквозь. И эта поза, когда он внизу, а я вверху…как будто в этот момент я больше не чувствую угрозы, он не нависает надо мной как скала, как нечто необратимое. Он рядом. Он ниже меня…показывает мне, что уважает меня.

— Я не знаю, что происходит с тобой, — сказал он мягко. — Но знай одно: я не хочу тебе зла. И Хайдар тоже. Это твой дом…Возможно тебе пока сложно его принять, но это твой дом и я постараюсь, чтобы ты ощутила его своим.

Я посмотрела на волка, который всё это время не сводил с меня своих глаз. В них не было ни ненависти, ни угрозы. Только что-то неуловимое, что я не могла понять.

— Я не знаю, что делать, — призналась я. — Я так запуталась.