Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1988 год
— Назад! — крикнул я, заметив, что Бадулин сделал движение схватить трос — сработал инстинкт: уходит — держи. Но поправить ничего уже было нельзя. Фотокамера осталась на дне.
Я пошел в рулевую рубку и сказал вахтенному штурману, чтобы он занес в журнал координаты и глубину места затопленной камеры, а на карте поставил крестик.
Утро было нерадостным. На судне уже знали о нашей неудаче. Я пошел к капитану обсудить ход дальнейших работ. Необходимо было еще раз очень тщательно измерить эхолотом глубины в месте погружения подводного аппарата, нанести на карту крутые уступы, подводные ущелья. И вот к вечеру карта была готова. Она вся пестрела значками опасностей, но отступать мы не имели права. Зато мы могли спускаться под воду, зная, что нас ждет.
В десять часов утра раздалась команда, ставшая для гидронавтов и матросов уже привычной:
— Палубной команде выйти на постановку кранцевой защиты!
И через полчаса следующая:
— Судно в точке. По местам стоять, подводный аппарат — на воду!..
«Север-2» скрылся под водой в том самом месте, где ночью была потеряна фотокамера. Надеялись ли мы найти ее? Тогда бы произошло чудо. Ведь на камере не было акустического маячка, который вывел бы к ней подводный аппарат. Но я понимал состояние Бадулина и не мог отказать ему. Хотя главной целью спуска были лангусты.
Капитан-наставник Олег Донец вел подводный аппарат медленно, осторожно. Он пристально, с напряжением вглядывался в темноту, которую прорезал широкий желтый луч прожектора. Глубиномер показывал семьсот метров. Световое пятно скользило по ровному песчаному склону, напоминавшему склон прибалтийских дюн. Повода для тревоги пока не находилось, и все же Олег был предельно собран. Когда стрелка глубиномера дошла до отметки «600», луч прожектора вдруг остановился, как будто уперся во что-то, и стал расплываться в стороны.
— Стена! — не сказал, а выдохнул Олег. Он смотрел в верхний иллюминатор, и грандиозный, почти вертикальный обрыв, уходящий круто вверх, был ему хорошо виден. Через несколько мгновений и мы разглядели его в боковые иллюминаторы.
— Вот это да! — вырвалось у Бадулина.
Зрелище было и впрямь потрясающим. Серые массивные скалы, разбитые трещинами и похожие оттого на циклопическую кладку, производили впечатление стены древнего неприступного замка. Но это было не рукотворное сооружение. Стену сотворила природа, а точнее, примитивные беспозвоночные организмы — коралловые полипы. Когда-то давно, около десяти миллионов лет назад, в этом месте плескалось теплое море, буйствовала жизнь тропического мелководья и слой за слоем откладывался известняк, который вырабатывали коралловые полипы. Об этом я догадывался и раньше, изучив перед рейсом научную литературу. Теперь же, увидев нагромождение скал своими глазами, окончательно убедился, что вершину подводного хребта венчает древний коралловый риф. Уже один этот вывод был бы достаточным, чтобы считать погружение удавшимся. А впереди было еще четыре часа плавания.
— Ребята, там что-то виднеется желтенькое,— сказал Донец, не отрывавшийся от своего иллюминатора.
Я присмотрелся и увидел метрах в шести от нас существо желтого цвета, похожее на обыкновенного речного рака.
— Кажется, это лангуст,— неуверенно произнес я.— Давай поближе, Олег.
— Не могу,— покачал головой капитан-наставник.— Течение сильное, нас может прижать к стене.
— Точно лангуст, я хорошо его вижу,— подтвердил Бадулин.
— Тогда поздравляю,— усмехнулся Донец — Кажется, мы нашли то, зачем пришли в этот район,— и, обернувшись, сказал старшему механику Борису Тарасенко, сидевшему на связи: — Передай наверх — наблюдаем лангустов.
«Север-2» медленно поднимался вдоль отвесного склона, держась от него в пяти-шести метрах. Ближе подходить было опасно. Я понимал это и не настаивал. Тем более я уже привык различать лангустов и наблюдал за ними. Они сидели на голых камнях, прятались в расщелинах, выставляя усы, медленно передвигались на тонких длинных ножках. От всего их стада веяло спокойствием, безмятежностью. Выходит, на этих скалах им живется совсем неплохо. Но, взглянув на график распределения кислорода, полученный гидрологами накануне, я ужаснулся. На той глубине, где мы находились, кислорода почти не было! Ноль целых семь десятых миллилитра в литре. Однако лангусты, казалось, совершенно не беспокоились по поводу ничтожного содержания кислорода. Это было просто необъяснимо.
Загадочным оказалось и другое. Их было довольно много, этих желтеньких ракообразных. Чтобы прокормиться, популяции требовалось изрядное количество пищи. Но сколько я ни присматривался, я не видел, чтобы хоть один лангуст что-нибудь подбирал со дна. Да и пищи, обычной для лангустов: рыб, а также медуз, кальмаров и прочих крупных беспозвоночных, погибших и упавших на дно,— тоже не было видно. «Чем же они здесь питаются?» — раздумывал я и не находил ответа.
Тем временем Бадулин напряженно всматривался в каждую расщелину, заглядывал под каждый уступ в надежде увидеть фотокамеру или хотя бы трос. Выйти на трос — это был, пожалуй, единственный реальный шанс. Вместе с камерой утонул порядочный кусок кабель-троса длиной метров шестьсот. Если бы мы вышли на него, то не составило бы труда отыскать и фотокамеру. Но, увы! Прошел час, еще час, подводный аппарат поднялся вдоль крутого склона к вершине горы, которая оказалась плоской, как футбольное поле, хотя и не такое ровное, но троса мы так и не увидели.
— Смотрите, детский сад! — воскликнул вдруг Бадулин.
Я протиснулся к правому иллюминатору, возле которого он сидел, и заглянул в него одним глазом. Действительно, на бровке крутого склона, где начиналось «футбольное поле», на плоской серой каменной плите сидело штук тридцать маленьких, с мизинец величиной, лангустиков. А возле них, как нянька, расположился взрослый крупный лангуст. В этот момент он боднул одного из малышей, словно в наказание за провинность, и тот отскочил в сторону, задергал лапками.
Оглянувшись на Бадулина, я без всякой иронии заметил:
— Валера, а ведь ты сейчас открытие сделал.
— Какое открытие? — удивился он.
— Ты увидел молодь лангустов. А это значит, что на подводном хребте происходит полный цикл развития: здесь они живут, размножаются, здесь оседают их личинки, из которых и вырастает молодь. То есть обнаружена нормальная продуктивная популяция лангустов.
— Между прочим, аккумуляторная батарея на пределе,— сказал Олег.— Пора всплывать...
На судне мы рассказали об увиденном всей научной группе и стали думать, что делать дальше. Ведь нам необходимо было выяснить, почему лангустам не страшно низкое содержание кислорода и чем они питаются.
Николай Коростин, начальник гидрологического отряда, предложил повесить на подводный аппарат батометр и взять пробу воды над самым грунтом в месте скопления лангустов.
— А еще лучше два батометра,— посоветовал он.— Тогда мы сможем точно определить пороговую концентрацию кислорода. Может быть, ноль семь десятых они еще переносят, а ноль пять — уже нет.
Это была хорошая мысль, и все собравшиеся поддержали Коростина. Но тут вдруг выступил Бадулин.
— А если и ловушку на аппарат поставить...— задумчиво произнес он.
В каюте начальника рейса воцарилось молчание. Уж больно необычную идею высказал Валерий. Промысловая ловушка — довольно громоздкое сооружение. Да и места для ее крепления на «Севере-2» нет.
— Надо посоветоваться с Донцом,— засомневался я.— Мысль хорошая, но удастся ли ее выполнить?
Всю ночь в ангаре кипела работа. Переделывали ловушку, пробовали разные способы крепления ее к подводному аппарату и наконец добились того, чего хотели.
В середине дня «Север-2», обвешанный батометрами, с ловушкой, укрепленной по левому борту, был готов к спуску. Все-таки мы крепко надеялись на ловушку: поймав в нее лангустов, мы смогли бы узнать, чем они питаются. На приманку положили пару рыбин «с душком».
До вершины хребта дошли быстро. Как ни старался Донец добиться мягкой посадки на грунт — не получилось. «Север-2» порядком тряхнуло при ударе о камни, и ловушка накренилась. Прямо перед нами, метрах
в трех от подводного аппарата, сидела парочка лангустов.
— Здесь останемся или поищем место, где их побольше? — спросил Олег.
— Можно и здесь,— сказал я.— Нам главное саму идею сейчас проверить: пойдут они или не пойдут?
«Север-2» замер. Для устойчивости аппарата капитан-наставник решил закачать в цистерны побольше воды. Два лангуста и поодаль третий продолжали неспешно прогуливаться по дну, не обращая на приманку ни малейшего внимания. Просидев минут десять, мы забеспокоились.
