На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева
И Женя подчинилась.
– Я хотела узнать, что означают ваши имена, – она покраснела. – Ну, я читала когда-то, что имена у индейцев даются не просто так, а со значением.
Гичи Вапе кивнул.
– Моё имя означает Большое Крыло, а его…
– Неистовая Рысь, – подхватил Нихо Тиан Або и засмеялся. – Но летаю я, а ходит по земле он.
– Как видите, – Гичи Вапе улыбнулся. – Имя и жизнь не всегда совпадают.
– А, – Женя быстро покосилась на Сторма, но уже было поздно. Они ждали её вопроса. И как в воду с головой. – А вот такое имя: Эркин, оно что означает?
– Как? – удивился Гичи Вапе и быстро переглянулся с Нихо Тиан Або. – Как вы сказали? Эркин?
– Из какого он племени? – спросил Нихо Тиан Або. – Это не имя шеванеза.
– И не… – прозвучало непонятное слово.
– Не знаю, – как можно равнодушнее пожала плечами Женя. – Так, вспомнилось вдруг.
– Извините, – Гичи Вапе повернулся к Нихо Тиан Або, и они заговорили быстро и возбуждённо.
Поток гортанных непонятных слов произвёл на Женю странное, но не неприятное впечатление. Потом Гичи Вапе снова повернулся к ней.
– Мы не знаем этого имени. В языке шеванезов нет такого слова. Много племён погибло, языки забылись. И отдельные слова используют как имена, а смысл их утрачен.
– Ну и бог с ним, – отмахнулась Женя.
– Вы давно… давно услышали его? Это имя? – задумчиво спросил Золотарёв.
– Ух! – Женя рассмеялась, делая вид, что припоминает. – Лет… лет семь назад. Или ещё больше.
– Да, это очень давно, – кивнул Гичи Вапе.
– И, скорее всего, он уже мёртв, – задумчиво сказал Нихо Тиан Або.
– Скорее всего, – согласился Золотарёв.
Женя понимала, что своим вопросом она… она что-то напомнила им. И связано это не с Эркином, а с самим словом. Но спрашивать больше нельзя. А как переменить разговор, она что-то не могла сообразить. Выручил Сторм, сделав какое-то замечание о сравнении спирта и водки, и мужчины углубились в воспоминания: кто, что, когда пил и с какими последствиями для организма своего и окружающих. Сторм защищал идею коктейля, его собеседники доказывали преимущества чистых напитков. Жене было неинтересно, и она перестала слушать, просто наблюдая собеседников.
Что ж, Сторм держится великолепно. Можно подумать… можно подумать, что он всю жизнь сидел вот так за одним столом с русскими и индейцами. Хотя… с русскими он, возможно, и сиживал. Знает же он откуда-то Золотарёва, но с индейцами… наверняка впервые. И, пожалуйста. Как ни в чём не бывало. Ну что, кажется, Эркина это переселение не заденет. Добровольность, конечно, понятие условное, особенно для Сторма, но если не будет облав… Да! У Эркина номер, а клейм на спине нет. А у индейца должно быть и то, и другое, либо ни номера, ни клейм. Значит, и в облаву можно будет вывернуться. А индейцы… ни за что не подумаешь даже, какая ненависть под этими шутками и улыбками. Эркин откровеннее. У него всё на лице написано. Индейцы – офицеры. Удивительно. И речь у них правильная, чувствуется образованность…
– Кажется, даме наскучили наши разговоры?
Ах так, Сторм?!
– Ну что вы, Эд. Я же понимаю. Выпивка – это же единственное, что по-настоящему волнует мужчину.
Хохотали долго и с удовольствием. И под этот хохот стали собираться в дорогу. Пока мужчины собирали и убирали остатки трапезы, Женя прошлась по берегу, зашла в заросли. Возвращаясь к машинам, она нарвала росших у воды цветов. Увидев её букет, Сторм разразился очередным приступом самобичевания.
– Хватит, Эд, – попросила Женя. – Вы начинаете повторяться.
В город ехали быстро, но уже не так мотало.
– Вы умница, Джен.
– Опять повторяетесь, Эд.
– Это правда. Столько такта, очарования, ума… И всё в столь хрупком и изящном теле!
– О теле тоже не надо, Эд.
– Слушаюсь, мэм. Вы уже сочинили отчёт?
– Под вашу диктовку, Эд. Интересно, что будет завтра?
– У вас, видимо, выходной. Если Грэхем не даст вам выходного и не заплатит сверхурочных, клянусь, я публично назову его свиньёй!
– Публично, это в баре?
– Джен! – Сторм рассмеялся, мягко вписывая машину в очередной поворот. – Водку пил я, а задираетесь вы.
– Хорошо, Эд, не буду.
– Вот, пожалуй, и всё, – Сторм щёлкнул каблуками и опустился в кресло.
– Неплохо, в целом неплохо, – Кропстон кивнул, но смех Сторма не дал ему закончить фразу. – В чём дело, Сторм?
– Эта фраза становится фирменным знаком. Скоро по ней будут опознавать.
– Вот как? – Кропстон с интересом поглядел на Сторма. – Вы подали интересную идею, весьма интересную. Как русская?
– Бесперспективна.
– То есть?
– Сентиментальна, эмоциональна и импульсивна.
– Согласен. Сохраняйте найденную форму и не больше.
– Слушаюсь, сэр.
– Ещё раз прошу, – Кропстон ласково улыбнулся. – Не паясничайте. Как индейцы?
– То есть, сэр?
– Не притворяйтесь идиотом, Сторм. Всё равно я не поверю.
– Это фронтовые офицеры. Мне их не перепить.
– Даже так?
– Спиртово-водочная закалка. Кружка русской водки залпом как начало лёгкой разминки.
– Ещё что?
– Три языка в активе, – пожал плечами Сторм. – Полное образование… Я повторяю, сэр. Фронтовые офицеры. Ордена не в штабах получали.
– Но пока они работают на нас.
– У них свои цели.
– Разумеется. Пусть и дальше так считают.
Развалившись в кресле, Сторм наблюдал за Кропстоном. Кто бы поверил, что этот расплывшийся белолицый от затворничества толстяк, игрок, любитель по-настоящему хорошей одежды, кухни и женщин… Сколько же у него лиц? У Роберта Кропстона, Бобби, Малыша Бобби, Бэби, Туши… И как он в них не путается?
– Упражняетесь на мне, Сторм? Не стóит.
– Просто отдыхаю, сэр.
– Отдыхайте, Сторм. Они уезжают утром?
– Да, на рассвете. Видимо, в седьмой сектор.
– Отлично, Сторм. А теперь можете отдыхать в другом месте.
Когда за Стормом закрылась дверь, Кропстон достал карточную колоду и начал тасовать. Седьмой сектор? Где-то там имение Джонатана Бредли, Счастливчика Джонни. Предупредить? О чём? Нет, чем меньше суеты, тем лучше. Индейцы под боком Джонатану не нужны. Значит… Значит, он всё равно сработает как надо. Как нам надо.
Имение Джонатана Бредли
Андрей брился, пристроив зеркальце в развилке ветки. Эркин как раз принёс воду и возился у костра, искоса поглядывая на него. Когда тот закончил, убрал помазок и бритву и подсел к костру, усмехнулся.
– Провизию завтра привезут. Либо Джонатан, либо Фредди. Стоит ли для них так стараться?
– Для себя стараюсь, – Андрей провёл тыльной стороной ладони по щеке. – Говорят, от этого растёт лучше.
– Ну, если так, – не стал спорить Эркин, но не выдержал и поинтересовался. – А зачем?
– Что зачем? – не понял Андрей.
– Зачем нужно, чтобы лучше росло?
– Ну-у, – Андрей густо
