Тень желания - Айли Карвен
Павел Игоревич сопровождал меня на все встречи, обеспечивал досуг своим появлением с самого утра и до позднего времени, начинало казаться, что он решил замучить меня своим существованием, выполняя обязанность секретаря и конвоира. Сегодня, однако, он припозднился, встретил меня на завтраке в ресторанчике напротив.
— Какие на сегодня планы? — поинтересовался Варищев между делом, как обычно, интересуется жена у мужа.
— У меня встреча после обеда, — произнёс, считывая реакцию Павла Игоревича, уши заострились, лицо вытянулось, губы задергались в выдуманном предлоге участия, сразу осёк, — ничего важного.
— Так может вас подвезти?
— Встреча пройдёт в моём номере.
Три складки на лбу Варищева выпрямились, а подбородок заходит из стороны в сторону. Не было в моём номере возможности прослушки, а ту, что ставили, я под выдуманными предлогами избавлялся, знал это и Павел Игоревич. Глаза его сквозь меня смотрели, видно было, голова особо важными мыслительными задачами занята.
Рассчитался по счёту и протянул Павлу Игоревичу букет цветов. От не понимая, он быстро принял, поблагодарил, уткнулся носом в бутоны, вдыхая аромат, и на этом самом моменте пробудился. Сверлит меня буравчиками и ничего не понимает.
— Красивые? — спрашиваю, накидывая на его плечи пальто.
— Да, — отводит букет от себя, рассматривает.
— Тогда хорошо.
Выходим из ресторана на главную улицу, а Варищев шумно вздыхает, шмыгает носом, ждёт моего продолжения, которого, в общем-то, нет. Взгляд его мечется между цветами, мной и прохожими, боится не то что в лоб спросить, а сам вопросом задаться. Протягивает мне букет.
— Тяжеловат для вас? — спрашиваю, руки из карманов не вынимаю.
— Нет.
Дальше идём, Варищев цветы под мышкой зажимает и погружается в себя. Веду его точно тень свою, оба молчим, только я искоса на него поглядываю. Заходим между домами, по тесному проулку продвигаемся. Павел Игоревич запинается о бутылку, выругивается, но вопросов не задаёт. Петляем по лабиринту между домами, с их самой неприглядной стороны. Придерживаю дверь, Варищев теряется в темноте, останавливается между лестницей и проходом внутрь дома, а у меня мысль закрадывается. Если оставить его вот так, как долго простоит?
Рукой приглашаю его вперёд, пройти по лестнице, сам приглядываюсь к плакатам, которые стену покрывают подобно обоям. Подмечаю один, неприглядный, чуть выше проходящей головы Павла Игоревича. Срываю, в руках не лист бумаги, а тонкая склеенная бандероль. Прячу под одеждой, а Варищев выше продвигается, там, где лестница уходит к двери под потолком, ведущая на крышу. Открывает. Теперь я за ним спешу, чтобы тот за мыслями своими суицид не совершил.
— Дэвид, я тут подумал… — очнулся Варищев и меня сразу глазами нашёл.
— Со мной хотите?
— А можно?
— Почему нет? Только вы уже до конца тогда будьте.
Павел Игоревич кивнул, плечи его выпрямились, спина сгорбилась в облегчении. Каштановые волосы взъерошились буйным ветром, он оглянулся и обомлел.
— А как мы тут оказались?
— Вы сами нас сюда привели.
Он качнулся вперёд, посмотрел вниз и тут же попятился назад. С минуты Варищев обдумывал своё состояние, крышу загса, на которой мы находились и надпись на стене дома сбоку «Люблю тебя…» последнее постоянно менялось, от этого нарастал слой краски. Буравчики его упали на букет подмышкой, он поёжился.
Покидали мы крышу в полном молчании, уже после Павел Игоревич повёл меня в сувенирную лавку. Снова на его лбу набухли и задвигались три складки разрастающегося эго. Все его слова теперь звучали вальяжно, с одолжением. Зеленый всё-таки Варищев, видно, в поле работал редко и по пустякам, да и Егоров его, политик среднего звена. Прав был Джонс, мой друг, и глава разведки, не примут меня за крупную рыбу, и он в этом подсобит.
— Хохотали мужичками так, что у девок юбки затрепыхались, — Варищев подтёр тыльной стороной ладони слюни, вызванные жаркой историей.
— У вас же жена есть, — подметил я, пропуская Петра Игоревича в номер.
— Эртон, — Варищев отбросил пальто, опустился в кресло, вытягивая ноги, и скинул букет на колени. — Жена не удел, мы же с вами как устроены?
Он поджал ноги, подался корпусом вперед, на локоть упёрся, не иначе как к дискуссии готовится. Я скинул с плеч пальто, так, чтобы запакованные листы в складках ткани остались, откинул его в кресло, напротив, перед глазами Варищева.
— Проясните для меня, как же так загадочно мы устроены.
— Загадочно это верно, — Павел Игоревич пальцами в воздухе задергал, собираясь с мыслями. — Я вам вот что скажу…
Не успел Варищев договорить, как в номер постучали.
Глава 13
ДЭВИД
Не успел Варищев договорить, как постучали, тихо, неуверенно и он тут же смолк, по струнке выпрямился, готовый важных гостей встречать. Я поспешил к двери, а у самого в груди всё сжалось от волнения, по спине импульс тока прошёлся.
Какая эта была по счёту встреча? Я запутался в них, утопая в желании сделать её вечной, нескончаемой. Лена сжалась. Я пригласил её в номер гостиницы, она знала, что не могла отказать, но всё же, ей так хотелось это сделать. Ворох пышных волос, от которых исходил свежий, травяной аромат, я наклонился, вдыхая его глубоко. Он не дурманил разум, наоборот, делал его спокойным и размеренным, ощущался как что-то родное, когда-то потерянное и теперь найденное. Если бы существовало перерождение, я нашёл бы её по запаху и так каждую жизнь.
Пройти Лена не решалась. Изучала меня чёрными, как смоль, глазами, искала подсказки. Такими темпами преодоления страха передо мной затянется, придётся что-то предпринять.
Вот и ломай теперь голову, поцеловать нельзя, обнять нельзя, а как заслужить неизвестно, видимо, заслужить тоже нельзя. Пойду на таран.
— Хочу немного поднять тебе настроение, — шепнул на ухо.
Как бы я не старался, слова прозвучали двояко, а она этого даже не подметила. Ладно, хоть не поправляет меня, буду считать переход на неформальное личной заслугой. Прошла вперёд, Варищева увидела и застыла. Я положил руки на её плечи, в поддержку, подмечая в который раз небольшой рост и изящное строение. Трогать её можно только в такие вот моменты, непонимания. В этом они с Варищевым похожи.
— Ох, Дэвид, не думал что вы говорили о гостях такого значения, — Варищев смутился, машинально, сам того не замечая,
