Ученица мертвеца - Любовь Борисовна Федорова
— Сделал тот, кто надеялся спихнуть вину на меня, — ответила Белка. — А я буду надеяться на то, что Хрод взял с собой к дубу хорошего следопыта, чтоб посмотрел свои это или чужие, и по следам понял, кто сотворил призыв. Просто людям не говорит. Вернее, говорит, что ничего не понял и все неизвестно. Если ты думаешь, что у нас каждый день творятся такие вещи, то я разочарую. У нас тоже первый раз.
— А если б нас с инспектором живоволки съели?
— Так не съели же.
— Чудом. Но могли и съесть.
— Если бы да кабы, то во рту росли б грибы, — отвечала Белка присказкой единственной своей подруги, старой Краклы.
— Инспектор очень злой вчера был...
— Это он пусть с Хродом решает. У меня своих забот полно.
Намека Кириак не понял. Помолчал маленько, снова заговорил:
— А ты у кого учишься, если не у Хрода?
— У колдуна из леса.
— Так он же умер.
— Когда Хрод меня не взял, другого выбора расти над собой мне не предложили.
— И колдун что же, ради тебя мертвожив остался, как те волки?
— Не как те волки и не ради меня. Просто ученика ждал. Обет у него такой был — взять ученика и в университет подготовить. Но при жизни никто у него учиться не хотел.
— И тогда к нему пришла ты...
Клара нахмурилась. Она, похоже, сказанула что-то очень смешное для городского писаря. Раненый то ли кашлял, то ли давил в себе смех. Задохнулся, отдышался, запрокинув голову.
— Ученица мертвеца... — проговорил он, глядя в потолок. И добавил почти неслышно: — Ланца-дрица-гоп-ца-ца...
После чего наконец-то утомился и заснул.
Глава 6
* * *
Впервые в жизни Белке заплатили за лечение не дровами, не маслом, яйцами и сыром, не мукой, не свиным окороком или мешком моркови. Инспектор пришел вечером забрать своего помощника. Долго его осматривал, спрашивал, качал головой, и за труды Белки положил на край стола монету. Настоящую, тяжелую, серебряную. С гербом на одной стороне и портретом эрцгерцога в лавровом венке победы — с другой. Большой чеканный серебряный грош. Настоящий.
Это событие выбило из головы все остальные мысли. Даже живоволки ушли в глубокую тень. Белка дождалась, когда закроется дверь, сцапала деньгу и понесла рассматривать к свету у печи.
Монета приятно оттягивала ладонь, монета холодила, и монета одновременно грела Белке самолюбие. Даже не то, что грела. Обжигала! Ей заплатили! Как настоящему лекарю. Как ученому и умеющему человеку. Пусть и без экзаменов. А ведь Белка вообще ни на что не рассчитывала. Не думала, что ее отблагодарят. Живоволки — общая беда, и свой взнос в борьбу с ними должен внести каждый в деревне. Белка может лечить — это и был ее вклад в общее дело.
Правда, совершенно непонятно, для чего монета нужна, если в деревне не существует денежного обмена. Из ходовых денег тут присутствовали максимум позеленевшие медяки. Серебро если и имелось у кого, то лежало под половицей в кубышке и на свет не извлекалось. Придется и Белке приберечь монету на будущее. Когда она поступит в университет. Там всяко деньги будут нужны, жизнь в городе другая.
Весь вечер Белка переваривала мази, за полночь шила для единственной своей деньги специальный кошель с завязками, а утром, едва рассвело, ей громко постучали в ставень — инспектор собирает на площади перед деревенской школой всех жителей деревни. Волки, не волки, а экзаменационным испытаниям быть!
Белка замешкалась, потому что с трудом просыпалась утром. Стук в окно ее поднял с лавки, но не разбудил. Она долго протирала глаза, долго умывалась, долго одевалась, долго причесывалась, долго заваривала и пила травяной чай, долго привязывала к поясу кошелек с монетой. В конце концов глаза у нее перестали закрываться на ходу, и Белка рискнула выйти из дома.
Вообще с этими живоволками вся ее жизнь разладилась, вышла из границ, вначале выставленных работой, потом — обучением. Пока собиралась, основное действо подошло к завершению. Закончился общий смотр учеников, старших и младших, уже произнес торжественную речь Хрод. Она у него одна и та же каждый год. Почти досказал все, что обычно говорится в таких случаях, инспектор. Зачитали список допущенного до экзаменов в этом году юношества: на раскисшей мартовской площади, под хмурым небом с низкими серыми облаками эти люди сделают шаг в будущее. Можно не победить на испытаниях и не попасть в старшую школу, но учение обогатит любого человека познанием, подпитает духовно, воспитает морально, разовьет умственно, то есть, оно никогда не бывает зря...
Ученики стояли шеренгой возле крыльца. Родители смотрели на своих чад кто с гордостью, кто с умилением и растроганно. Из допущенных оказались, конечно же, Свитти с неразлучным побратимом Бурри, еще трое братьев-погодков с дальней околицы — Дан, Йан и Ором рода Сойки, с ними Витми — младший сын лесоруба, чей дом у второго колодца, и, неожиданно, старшая внучка Хрода — единственная девушка в списке. Дочек Хрод никогда не выставлял, несмотря на чертову их уйму, а с внучкой решил рискнуть.
Оказалось, Белку ждали, потому что односельчане расступились, позволили пройти ближе к крыльцу школы, с которого говорил инспектор, а Керон-рыбак даже подтолкнул ее в плечо и сказал громко: «Да вот она!» Тогда инспектор, комментировавший список достойных, вдруг сделал паузу и со значением посмотрел на Белку, а та встала, обнаружив, что оказалась в первом ряду.
— Что ж, — сказал инспектор и сделал Белке жест подойти. — Мне известен еще один достойный кандидат, который мог бы состязаться с лучшими учениками вашей школы, хоть и не учился вместе с ними. Это Клара из рода Воды. Собственно, я мог бы у нее принять лечение моего помощника за сдачу экзамена, и оценил бы эту работу высшим баллом. У нее хорошо получилось. Но справедливость требует, чтобы испытание было общим и одновременным. К тому же, вдруг
