Исход - Евгений Адгурович Капба
V ЗНАМЕНА
Марш ортодоксов по Кесарии совершенно точно запомнился и столичным жителям, и аскеронцам. Если единоверцы из Ремесленной стороны встречали дружину Аркана откровенно радостно, а нелюди из Гетто — очень сдержанно, то в оптиматских и популярских кварталах хмурых воинов в шапелях и кожаных доспехах провожали плевки под ноги и злобные взгляды. На большее горожане не решались — наверное, сыграли роль слухи о свирепости западных ортодоксов. Ну и таблички на груди разбойников, развешанных вдоль дорог в герцогстве Краузе.
Провинциалы с побережья Последнего моря в свою очередь удивлялись громадности Кесарии, ее размаху, великанским мостам между островами, многолюдству, разнообразию архитектуры и грязи, царящей повсюду. Рем слышал негромкие разговоры воинов, которые едва сдерживались, чтобы не заматывать лица шарфами и поругивались на окружающее свинство.
Благородная сторона, конечно, была куда как более ухоженной. Герольды уже донесли весть о прибытии Аркана, и все обитатели элитного района высыпали на балконы и к окнам, вышли на мраморные ступени… Определенно — аскеронцы стали событием! Буревестник держал марку: спина прямая, рука со знаменем — на отлете, сдержанные кивок и взмахи руки оптиматским и популярским сеньорам…
Антуан дю Массакр тоже был здесь. Красивый, высокий, с наполовину седой шевелюрой черных как смоль волос, он стоял на крыльце гостиницы — ему, как не имеющему статуса принцепс электор отдельная усадьба не полагалась. Антуан вдруг бесшабашно улыбнулся, и приветствовал своего врага имперским салютом — кулак вверх! Аркан оглянулся: его бойцы скалились, разглядывая старых врагов — рыцарство Запада в цветах дю Массакра. Но, черт возьми, после рожи Штадлера и кесарийской «грызни бульдогов под ковром» (так выразился Арис?), даже смазливая рожа молодого дю Массакра показалась Рему вполне приятным зрелищем.
— Виват, Антуан! — выкрикнул он, а потом увидел злые ухмылки своих вассалов.
— Виват!!! — выкрикнули они, отдавая дань уважения сильному и достойному противнику.
— А-ха-ха-ха! — дю Массакр легко, свободно расхохотался и поднял над головой сомкнутые ладони, как будто передавая рукопожатие Буревестнику.
И это было правильно.
Многие из имперских принцев, князей и герцогов держали в Кесарии свои личные постоянные резиденции — и, соответственно, расположились в них. Однако, ортодоксы и популяры такой привилегией не обладали — на это имелись свои исторически обусловленные причины и предпосылки, и потому — их расположили в зданиях, находившихся во владении Императорского Двора. Отсюда возник и казус с размещением, потому и пришлось вмешиваться в этот вопрос Гонзаку — то есть, Диоклетиану Гонорию Фрагонару, который рядом со своим владетельным родственником теперь стоял на украшенном лепниной и статуями фоморов балконе старинного особняка и щурил глаза, провожая колонну аскеронцев оценивающим взглядом.
Алые стяги Фрагонаров, белые — Корнелиев, небесно-голубые — Аквила, зеленые — Бергандалей… Теперь к ним добавился еще и черный штандарт Арканов. Великие Семьи имперских ортодоксов прибыли в Кесарию. Все, кто остался на плаву, кто сохранил баннеретское достоинство, богатство, земли, влияние и репутацию. Потомки офицеров Первого Ковчега…
Фрагонары по преданиям вели род от человека, отвечавшего за боевой дух в войсках и поиск крамолы — и не даром многие и многие представители этого славного семейства, в том числе и приснопамятный Диоклетиан Гонзак, он же — Гонорий Фрагонар, стяжали себе славу непревзойденных мастеров интриг, тайного сыска и контрразведки.
Корнелии возводили свою родословную к Первой. Женщина, врачеватель, командир плавучего госпиталя — именно она был инициатором составления Устава Надлежащего, а также — помогала святому Ежи, записывала под его диктовку Слово Сына Человеческого. Белый цвет — цвет медицины и чистоты, несли на знамени нынешние Корнелии — младшая ветвь давно угасшей императорской династии.
Аквила — безумно смелые и воинственные, хранители голоса Юга, потомственные представители Императора и наместники тамошней буйной вольницы. Крылатая пехота была в их предках — что бы это ни значило. Как пехота может быть крылатой, летать по небу, минуя боевые порядки неприятеля и громя его тылы? Какие диковинные приспособления использовали для этого прежние и какую сумасшедшую храбрость демонстрировали их воины? Голубые береты и девиз «Никто, кроме нас!» Аквила пронесли сквозь века и тысячелетия.
Бергандали — вечные воители фронтира, стяжавшие славу в сражениях с орками Востока, именно они провозгласили в свое время Сихемскую Деспотию. И тоже были вправе гордиться своей родословной! Зеленый цвет их знамени возводили к зеленым головным уборам и знакам различия прежних стражей границ.
Черный штандарт Арканов тоже имело древние корни. «Черная смерть» — так называли их стяг враги Империи на самой заре человеческой истории Раваарды. Существовало две легенды о происхождении этого скандально известного клана, не противоречащие друг другу. Согласно первой, родоначальником знаменитой фамилии стал воин, который первым стал хоронить павших. Он сразу после Прибытия и битвы за устье Рубона организовал команду могильщиков, и взял на себя этот скорбный труд, поскольку стояла жара, и наличие большого количества мертвых тел могло стать причиной возникновения заразы. Форма добровольного могильщика была черной, и Первая высоко оценила его моральные и лидерские качества, и возвела в офицерское достоинство, и даровала ему черное знамя.
Вторая же легенда свидетельствует о том, что этот человек готовился стать офицером, был кем-то вроде стажера или курсанта, и служил в абордажниках, в отряде воинов, которые специализировались на захвате чужих судов и штурме прибрежных укреплений… И многие, очень многие деяния его потомков говорили в пользу достоверности этого предания!
Были и другие семьи, и другие знамена… Но одни — затерялись во мраке прошедших веков, другие — замшели и захирели, обнищали, ушли в забвение и растеряли достояние великих предков…
Никогда доселе Аркан не встречался ни с кем из Великих Семей, кроме Гонзака, конечно. И, понятное дело, находился под впечатлением: это ведь были живые легенды, прямая связь с полуторатысячелетней историей рода людского! Буревестник как-то не задумывался о том, что и он сам, и его семья и были такими же живыми архаизмами.
Голос герольда вырвал аскеронского герцога из плена задумчивости.
— Мы прибыли, ваше высочество! — кажется, тон доверенного человека коннетабля Штадлера сочился ядом!
Аркан осмотрелся.
— Что это? — поинтересовался он, вздернув бровь.
— Усадьба Бурдок, ваше высочество! — с каменным лицом пояснил герольд. — Можете размещаться здесь.
Рем обвел взглядом развалины трехэтажного монументального здания, заросшие терновником, плющом и вьюнками, обширную территорию вокруг, похожую на кусок дикого леса посреди имперской столицы. Вековые деревья, заросли кустарника, бурелом и развалины… Здесь ранее явно располагался парк и сад, и какие-то флигели, и хозяйственные постройки. В целом весь Бурдок представлял собой место заброшенное,
